– Ну, будет, – остановил Аркадий. Он негромко засмеялся, и Пашка вправду присмирел. – Я уже проэкзаменовал коллег, повторов не нужно. Яволь?
Пашка помолчал секунд пять и кивнул.
– О'кей, – ответил тоже по-иностранному.
– А коли так, то пойдем, – сказал Аркадий. – Пора. Еще билеты надо взять.
– Да с билетами-то без проблем… – буркнул Виталий и, в общем, оказался прав. На третьесортный поезд-«бичевоз», плетущийся по уральским отрогам, охотников было немного. Постояв минут десять у кассы, взяли пять плацкартных билетов – целиком купе и рядом одно боковое.
Пашка заметно повеселел. Он кинул взгляд на часы, хмыкнул и бодро озвучил:
– Н-ну, товарищи офицеры и прапорщики, имеем полчаса свободного времени. Предлагаю: взять пива в дорожку. Чтоб времечко веселее бежало.
Никто не возражал.
– Только всем гуртом ходить не надо, – рассудил Аркадий. – Один кто-то пусть слетает, а остальные здесь подождут. Тем паче отсюда прямо и в тоннель нырнем, и на свой путь. Согласны?.. Ну, кто пойдет?
Понятно, что этим ходоком оказался Семен. Он безропотно взял деньги, сумку и направился к ларькам. Минут через семь-восемь он вернулся, таща купленное пойло.
– В баллонах брал, в пластиковых, – пояснил он. – В вагоне-то оно лучше.
– Орел, – с некоторым удивлением промолвил Павел, взглянув на Семена как-то по-другому, заинтересованно. – Разумное решение… А это что? – Он заглянул в сумку. – О, рыбешка!
– Язь, – скромно отрекомендовал рыбу Семен. – Вяленый.
– Самое то, – одобрил Забелин. – Н-ну, господа офицеры…
– Трогаться пора, господа офицеры, – вмешался Аркадий.
– И прапорщики, – подмигнул ему Егор.
– А кто у нас прапорщик? – весело откликнулся Аркадий и тоже подмигнул.
Княженцев засмеялся, но ответить не успел, так как наверху гулко скрежетнуло, гукнуло, и мятый жестяной голос высоко из-под потолка объявил, что начинается посадка… по маршруту… состав поезда находится на пятом пути…
– Это нам, – сказал Виталий.
Без суеты собрались, спустились в тоннель, прошли, поднялись. На перроне было не многолюдно, неспешно громыхал куда-то электрокар с прицепленными к нему двумя пустыми тележками. Пахло горелым углем и креозотом.
– Какой вагон? – отдуваясь, спросил Егор, – волочь груз с непривычки оказалось непросто.
– Четвертый, – ответил за всех Аркадий и показал рукой: – Там, через один.
Четвертый. Грязно-зеленый вагон с грязными, пыльными стеклами – как и все прочие. Грязноватая, хмурая проводница. Глянула в билеты, потом зачем-то на физии путешественников, потом вновь на билеты и вернула их Забелину.
– Проходите, – позволила она.
– Сейчас, – пробормотал Павел. – Держите билеты… Домой звякну, жене, скажу, что все в порядке, отправляемся… Ты сотовый с собой не прихватил? – обратился к Аркадию.
– Там не возьмет, – спокойно пожал плечами тот. – Незачем и брать.
– Я взял! – встрял Виталий. – Сразу штуку на счет кинул, на всякий случай.
– А, – с презрением махнул Пашка рукой. – Зря старался. Джиэсэмовский стандарт – туфта, детство собачье. То ли дело – во, смотри!
И он извлек из внутреннего кармана куртки здоровенный, как лапоть, аппарат.
– Монстр, – сказал Егор.
– Зато возьмет где хочешь, хоть на том свете, – Пашка стал набирать номер.
– Грузимся, ребята, – распорядился негромко Аркадий.
Стали закидывать в вагон рюкзаки. Егор стоял в тамбуре и, принимая вещи, слышал, как заговорил по мобильному Забелин:
– Алло, Танюха?.. Это я, привет. Ну что, порядок, отправляемся… Да, уже у вагона, минут через десять… Что? Ага, ага… Ну все, люблю, целую… Люблю, люблю, говорю! Всей душой и всем телом – конечно, кроме жопы… Шучу, дура!..
Егор беззвучно рассмеялся и подхватил обеими руками два самых тяжелых рюкзака.
ГЛАВА 3
Состав качался, весело громыхая по рельсам. Сон мигом улетучился: в поезде почему-то пробуждение всегда такое – проснулся, и сна ни в одном глазу.
Егор скосил взгляд вправо, затем, сколько смог, вниз. Вагон спал. Серенький туманный полусвет заполонял пространство, и по этому Егор определил, что время где-то около семи утра.
Вагон сильно мотнуло на изгибе пути, внизу с легким стуком упали и покатились пустые пивные баллоны.
Этот звук напомнил Княженцеву о вчерашнем выпитом и сгрызенном, и сразу же рот его насытился пивной отрыжкой, а слева между зубами очутилось застрявшее там волоконце рыбы.
Стал орудовать ногтем и так и сяк, чуть не расковырял десну, а объедок ехидно сидел на месте… Ничего не поделаешь, придется будить Семена.
Егор, кряхтя, повернулся.
Они с Семеном лежали на верхних полках, внизу дрыхли Пашка с Виталием. Аркадий устроился на боковухе, так как никому на ней быть не хотелось, а Кауфману до лампочки, вот он там и расположился.
– Семен, – вполголоса окликнул Егор.
Соратник по походу не пошевелился, как лежал пластом, так и остался. Тихо лежал, без храпа, без звуков, будто и не дышал даже.
– Семен! – придушенно рявкнул Княженцев.
Без толку.
Рассердясь, Георгий перегнулся через провал меж полками, принялся расталкивать спящего.
– Семен… да Семен же, твою маму!..
И добился-таки своего. Семен зашевелился, завозил ногами по матрацу, повернулся и отворил наконец пустынные глаза.
– Семен, проснись! Подъем скоро.
В мутных глазах мелькнул какой-то сигнал, пропал, вернулся, задержался…
– Ааа?.. – вырвался сиплый звук из полуоткрытого рта.
– Хвост на! – передразнил Георгий, но беззлобно. – Проснулся?
Лежащий моргнул и действительно проснулся.
– Доброе утро… – просипел он пересохшим горлом.
– Доброе, – согласился Георгий. – Слушай-ка, у тебя, кажется, спички имелись?
Семен облизнул губы, кашлянул.
– Спички? – переспросил нормальным голосом. – Да, есть, а что, тебе нужны?
– Нужны.
– Зачем? – вроде бы удивился Семен.
– Ну вот, зачем!.. Москву поджечь, как Наполеон, – замысловато сострил Княженцев, но тут же сказал спокойно: – В зубах какая-то зараза застряла, мешает. Выковырнуть надо.
– А, – сразу понял Семен. – Это пожалуйста.
– Спасибо. Мне одну всего…
Семен спрятал спички, откинулся на полку и мгновенно провалился в свое персональное небытие.
Егор еще полежал немного, а потом все-таки встать пришлось – природа потребовала, никуда не денешься. Точнее, та часть природы, что именуется мочевым пузырём. Егор легко спрыгнул с полки, натянул кроссовки и проследовал в конец вагона, мотаясь вместе с ним, хватаясь за поручни на перегородках. Когда же, справив нужду, пошел назад, еще издалека увидел, что Аркадий не спит, обувается, сидя на своей лежанке.
– Привет, – вполголоса поздоровался Егор, подойдя.
– Здорово, – бодро отозвался Кауфман. – Как спалось?
– Отлично, в поезде мне почему-то всегда спится хорошо.
Аркадий встал, притопнул сперва левой ногой, потом правой.
– Н-да, – сказал он. – Нет бы старые надеть, разношенные. До сорока лет дожил, а ума не нажил…
У Георгия брови взлетели чуть ли не на самые волосы:
– До скольки… Постой, тебе, что, сороковник?!
– Ну, прибавил малость, – сознался Аркадий. – Тридцать восемь.
Княженцев все равно не мог оправиться от изумления.
– Ну тем не менее… Даешь, брат! Я-то думал, ты нам с Пашкой ровесник, – тридцать два, тридцать три…
Удивление Егора выразилось еще и в том, что он заговорил в полный голос, и от этого восстал с верхней полки Семен – причем поразительно легко: сел, жутко зевнул и тут же спрыгнул вниз.
– Проснулись? – поинтересовался он и зашарил под полкой Виталия, отыскивая башмаки.
– Как видишь, – ответил ему Егор.
– Ага, – молвил Семен рассеянно. – А я прямо не знаю, что со мной… Всю ночь так и не заснул. Ворочался, ворочался, вставал, курил… Все уже спят давно, а я один, как сыч. Так и не спал.
Тут Княженцев поперхнулся удивлением и смехом, даже закашлялся.
– Семен Семеныч!.. – вскричал он. – Кха-кха… Что-то с памятью моей стало?
– Я Семен Николаевич, – объяснил Семен кротко.
– Э-э, дорогой мой, я ведь тоже Сергеевич, и тем не менее я-то все помню хорошо.
– Что хорошо?
– Как ты дрых без задних ног.
– Я дрых? Когда это?
– Ты. Ну или твой двойник. Клон, так сказать.
От шумных разговоров завозился на своей полке Пашка, повернулся, потянулся, почесался и начал вставать – мятый и всклокоченный.
– Кто? – оторопел Семен. Глаза его широко раскрылись.
– Клон, говорю! – И Княженцев прибавил веселое непечатное ругательство.
– Э, опять матом ругаетесь, как маленькие дети… – пробурчал Забелин. Запасы его офицерских прибауток были неистощимы. – Чего такое?
– А, Семен Николаевич нам тут заливает сказочки про белого бычка. Брат Гримм!
– Да ну, правду я говорю, – огорчился Семен так, что Егору сразу стало жаль его.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Правду так правду.
– Па-адъем, – скомандовал сам себе Павел. Он действительно поднялся и сделал несколько энергичных, резких движений. – Зарядка, – объяснил он, пригладил обеими руками шевелюру. – Ну что, переходим к водным процедурам?..
Аркадий посмотрел на часы:
– Да, надо поторапливаться. Виталю будите.
Как будили Виталия, Егор не видел, потому что двинулся обратно в туалет, а когда вернулся, умытый, с освеженным ртом, то застал в своем купе одного Аркадия, который умело разворачивал на столике всякую походную снедь.
– Позавтракаем слегка, – предложил он. – Много нам есть сейчас не следует, а вот чуть подкрепиться – в самый раз.
– А лимон найдется?
– Запросто, – ответил Аркадий так, что Княженцев только головой качнул, улыбнулся. Нравился ему этот парень, Аркадий Кауфман, с первой минуты глянулся. Все у него получалось, все препятствия-трудности словно бы сами разбегались от него, зная, что тут им делать нечего.
Егор засмеялся добродушно: