— Что будет, если мальчик?
— Женщины всегда из-за мужчин страдают. Такая уж ваша доля.
Пока он заговаривал ей зубы, Гернос отыскал на столе кувшинчик с вином, разбавил его водой из миски и накапал какой-то гадости из флакона.
— Это снимет боль и поможет успокоиться.
— А ребёночку не повредит? — вполголоса поинтересовался Алекс.
— Сейчас уже нет.
Молодой человек кивнул, осторожно поправил подушку роженицы и поднёс к губам чашку.
Та с жадностью выпила.
Тут дверь распахнулась, и в комнату ввалилась целая толпа. Впереди оказалась радостно возбуждённая Айри с кувшином на плече. За ней дама бальзаковского возраста в длинном синем хитоне и молоденькая девушка с большой корзиной. Замыкали шествие двое мужчин, тащивших какую-то непонятную конструкцию, смутно напомнившую Александру гинекологический «вертолёт», и бледный, взволнованный Эдай.
— Ставьте сюда! — скомандовала женщина своим спутникам.
Супруг бросился к Гарби и ласково провёл ладонью по мокрому лбу.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Ей нужно, чтобы все мужчины вышли отсюда! — громко заявила дама, видимо акушерка. — Ни к чему вам такое видеть.
— Ага, — охотно согласился Алекс, доставая из сундука новую юбку и поднимая с пола сумку. — Нервы у нас мягкие, а чувства нежные.
Он обнял будущего отца за плечи.
— Пойдём, пусть эта мудрая женщина поможет Гарби выпустить в мир твоего ребёнка.
Как Александр и рассчитывал, акушерка посмотрела на него с любопытством.
— Уважаемая, — поклонился он. — Мой названный брат долго учился в Келлуане на лекаря. У него есть лекарства, которые могут вам понадобиться.
— Мы справимся сами, — решительно заявила женщина.
— Не отказывайте сразу, — покачал головой юноша и свирепо посмотрел на Герноса. Алексу было просто необходимо, чтобы евнух «засветился» в медицинских кругах города.
— Я не стану мешать, уважаемая, — проговорил тот. — Буду делать только то, что вы скажете. Мне не раз приходилось лечить глубокие раны и внутренние болезни.
Алекс наклонился к уху Эдая.
— Попроси его оставить!
Тот встрепенулся.
— Он же лучший врач, кого я только знал.
— Вот ещё! — прошипел трактирщик. — Чтобы посторонний мужчина глазел на…
— Он не мужчина! — напомнил юноша. — Забыл?
Словно услышав его, акушерка махнула рукой.
— Мужчинам здесь не место.
— Он евнух! — проговорил Эдай. — Пусть останется, а если станет мешать, гоните его в шею.
Облегчённо вздохнув, Александр помог одноногому выйти на лестничную площадку. Приоткрылась соседняя дверь, и старушечья голова с любопытством поинтересовалась:
— Рожает?
— Сгинь, старая! — рявкнул будущий папаша. — Сгинь, говорю!
Голова в венчике всклокоченных седых волос глумливо захихикала.
— Интела, — скрипнул зубами Эдай. — У неё взгляд не добрый. Беду может накликать.
Юноша вспомнил, что ничего не ел, а главное — скоро надо идти к Сарвию Корнеллу Аперу.
Он едва успел переодеться в новую юбку, как открылась дверь, и вышла озабоченная Айри с кувшином.
— Нужно ещё воды.
— Пойдёмте, — одноногий ресторатор махнул рукой и запрыгал вниз по ступенькам.
У закрытых дверей харчевни их встретили трое озабоченных завсегдатаев «Весёлого омара». Эдай извинился перед почтенными клиентами и объяснил причину закрытия заведения. Хмурые лица людей разгладились, послышались пожелания Гарби скорее разродиться и подарить супругу крепкого, здорового сына. Пока девушка наливала тёплой воды из большого котла, Алекс умылся и даже успел сжевать кусок чёрствой лепёшки, прежде чем Эдай вновь запер харчевню.
Начинался новый день. Спешащий по своим делам народ заполнял улицы. Хозяева открывали лавки, а поднявшиеся спозаранку лоточники предлагали перекусить на ходу тем, кто не успел позавтракать.
Ветулин уже торговался с пожилым мужчиной в грязном хитоне. А возле ворот Сарвия Корнелла Апера двумя кучками стояли шестеро мужчин в белых туниках, хитонах и плащах. Четверо горячо беседовали, а двое лениво переговаривались, свысока поглядывая на прохожих.
«Коскиды», — догадался Александр. Ну, если этих прихлебателей не пустили, то и ему на приём напрашиваться не стоит.
«Подождём», — философски вздохнул юноша, прислонившись к стене возле закрытых ворот своей будущей лавки.
Его присутствие не осталось незамеченным. Один из четвёрки беседовавших, выпятив тощий живот, направился к молодому человеку.
— Что ты здесь делаешь? — процедил он сквозь оттопыренную нижнюю губу.
— Хочу встретиться с господином Сарвием Корнеллом Апером.
— Зачем?
— У меня к нему дело.
— Какое?
— Это не твоё дело.
— Ты дерзко разговариваешь, чужак! — вспыхнул мужчина.
— А ты задаёшь ненужные вопросы, нидосец, — не остался в долгу Алекс.
— Что?! — вскипел коскид. — Да как ты смеешь…
— Ой, да помолчи, пожалуйста! — поморщился юноша. — Лучше купи себе новый хитон. А то на твоём скоро заплаты негде ставить будет.
Коллеги глумливо захихикали. Мужчина покраснел и злобно оскалился. Разговор мог закончиться дракой, но тут из калитки появился Мыслиш.
— Господин советник Сарвий Корнелл Апер готов встретиться со своими коскидами, — сказал он, кланяясь в их сторону.
— А ты постой, — добавил раб, обращаясь к Александру.
На этот раз ожидание не затянулось. Он с любопытством окинул взглядом стены прихожей, украшенные разнообразными фресками. Тут были изображены цветы, деревья и даже нарисованы два окна, в которых густо синело море с кораблями. Молодой человек поднялся по трём мраморным ступенькам, оказавшись в помещении с колоннами и большим квадратным отверстием в середине крыши, под которым поблёскивал водоём с дном, усыпанным разноцветной галькой.
В дальнем углу этого то ли зала, то ли галереи располагалось странное сооружение, напоминавшее крошечный киоск с остроконечной крышей и без передней стенки. На каменной полке стояли три или четыре статуэтки, а перед ними чаша, из которой струился лёгкий дымок. Рядом, как раз напротив центрального входа, располагался массивный стол с завитушками, резьбой и блестящими цацками, чем-то похожий на те, что в прошлой жизни Алекс видел по телевизору в кабинетах очень больших начальников. За ним в кресле, с сильно изогнутой назад спинкой, восседал сам Сарвий Корнелл Апер. Перед ним лежала стопка листов папируса, чернильница и ещё какие-то непонятные вещи.
Мыслиш жестом пригласил юношу следовать за собой. Юноша с тем же ленивым вниманием разглядывал многочисленные фрески, заметив вдоль стены ещё один узкий стол, заставленный дорогой серебряной посудой. Ярко блестевший кувшин с узким горлом, кубки, несколько чаш и блюдо с виноградом. Из рассказов Айри он знал, что радланские богачи часто устраивали подобные выставки тщеславия, демонстрируя гостям благополучие и достаток.
Хозяин дома равнодушно ожидал, когда приблизится новый арендатор. Александр не знал, как себя вести, поэтому, не доходя до Сарвия Корнелла пяти шагов, поклонился на келлуанский манер, приветствуя хозяина дома пожеланиями счастья, милости богов и всяческих благ.
Советник кивнул.
— Деньги принёс?
— Да, господин, — молодой человек вытащил из сумки плотно набитый мешочек и хотел пройти к хозяину. Но его остановил Мыслиш. Взяв серебро, он пересчитал деньги, по одной выкладывая их в деревянный ящичек, стоявший на краю стола. Всё это происходило в полной тишине, нарушаемой только звоном монет.
— Ровно сорок, господин мой, — сказал раб.
Сарвий Корнелл захлопнул крышку шкатулки.
— Подписывай договор.
Алекс подошёл к столу и внимательно осмотрел листы. Судя по незаметным значкам, это те самые, что он принёс вчера вечером. Юноша пересчитал строчки. Всё сходится. В углу красовалась печать со значком, напоминавшим латинскую букву «S» и цепочка букв. Александр достал из сумки кусочек папируса и аккуратно перерисовал изображённые на нём знаки. По уверению Айри именно так пишется его имя и фамилия по либрийски.
Хозяин мельком взглянул на свой экземпляр договора, потом на гостя.
— Расписку, господин? — напомнил тот.
Сарвий Корнелл Апер взял папирус, черкнул две строчки и через раба передал юноше.
Похоже, аудиенция закончена. Александр поклонился и быстро зашагал к выходу. У ворот Мыслиш передал ему ключ.
— Ты спрашивал господина про дверь?
— Ты волен делать, что пожелаешь, — пожал плечами раб.
«Весёлый омар» встретил его закрытой дверью. Юноша посчитал это плохим признаком. Он направился на квартиру Гарби и в двух шагах от подъезда встретил встрёпанного, озабоченного Эдая.
— Что случилось?
— Масло, — выдохнул мужчина. — Им надо масло.
Вдвоём они поспешили в харчевню. Трактирщик долго копался в своих запасах, разыскивая подходящее. Сунув амфору Алексу, он прохрипел:
— Быстрее.
Птицей взлетев на третий этаж, увидел двух женщин, с напряжённым вниманием прислушивавшихся к доносившимся из квартиры крикам. Неприятная старуха, высунув голову из своего жилища точно змея из норы, кривила рот в злорадной усмешке.
Алекс постучал.
— Масло.
Дверь распахнулась, и он увидел бледную Айри.
— Что там?
— Плохо, — ответила она, забирая кувшин.
На лестничной площадке было очень тесно, да и воняло тут как в кустах возле платного туалета. Парень собрался спуститься вниз и ждал только появления Эдая, чей костыль уже стучал по ступеням где-то внизу.
Полный нечеловеческой боли крик заставил всех вздрогнуть. В наступившей тишине послышался заливистый детский плач, а потом грохот падения и счастливая ругань. Свежий папаша сидел на ступеньках, одной рукой держась за хлипкие перила, второй потирая ушибленный зад, и довольно улыбался.
Женщины радостно загомонили. Старуха, недовольно скривившись, захлопнула дверь. Но тут новый вопль огласил дом.
— Что это? — вскричал побледневший Эдай, вскакивая. За дверью квартиры опять заплакал ребёнок.