Как назло, на улице, где стоял дом купца Сакса Густоборода, не встретился никто из знакомых. Пришлось пройтись по ней два раза из конца в конец, пока не появилась Грюма, и быстро шепнув: «Второй час после полудня в Лавке поэтов», — убежала обратно. В отличие от других представительниц прекрасного пола, Ирдия умела быть краткой.
Лавка поэтов являлась одним из самых примечательных торговых заведений Нидоса. Лет двенадцать назад её открыл один либрийский царедворец, бежавший от своего государя с немалым количеством золота. Растратив большую часть богатства в сомнительных коммерческих предприятиях, он завёл небольшую лавочку, где стал торговать свитками, будучи сам не чужд изящной словесности. Среди ста тысяч жителей Нидоса оказалось достаточно много образованных людей, готовых заплатить за стихи Плея или ольвийский трактат «О сути вещей непонятных толпе». Кроме того, любой автор мог отдать своё произведение на реализацию за небольшой процент от цены.
Торговля пошла неожиданно бойко, и через пять лет торговец выкупил соседние лавки, существенно расширив своё заведение. Теперь каждый желающий мог отыскать чтение по вкусу. От сложнейших трактатов по математике и астрономии, до сочинений легкомысленного и откровенно порнографического характера.
Бывший царедворец умер, оставив двум сыновьям процветающее предприятие. Те подошли к делу творчески, наладили связи с торговцами не только из Ольвии, Либрии, но и из далёких Радла и Кайны. А так же завели несколько переписчиков, готовых изготовить копии понравившегося свитка. Постепенно вокруг Лавки поэтов сложилось своеобразное общество почитателей науки и литературы, среди членов которого оказалось несколько женщин. Одной из которых была Ирдия.
У входа в Лавку стоял здоровенный раб, призванный следить за порядком и не допускать внутрь разного рода бродяг. Корнелл заходил сюда часто, стражник знал кто он, поэтому отвесил глубокий поклон. За богато украшенными дверями оказался длинный зал, залитый потоками солнечного света из больших зарешечённых окон. Два ряда колонн, поставленных на месте стен сломанных лавок, делали его похожим на храм. Помещение оказалось разделено на две неравные части.
В большей из них всё оказалось как обычно. Полки с сотнями или даже тысячами свитков, десятки толстых книг в кожаных обложках. Кроме этого здесь торговали чистыми листами папируса и пергамента, письменными принадлежностями, вощёными табличками. За длинным прилавком суетились двое продавцов. Один разложил перед мальчиком пяток разных чернильниц, второй, перегнувшись, вполголоса зачитывал толстяку в дорогом хитоне кусок из новой пьесы известного либрийского драматурга Комиса сына Расляка из Кувна:
— … Муж заглядывает под кровать и говорит: «Здесь его нет. Но я найду, и твой обман раскрою, любодейка!» Жена ему в ответ: «Напрасно вы позорите меня». Потом зрителям: «Хоть от тебя, каплун, любая бегать станет».
Слушатель хихикнул. Продавец с чувством продолжал:
— Муж подходит на цыпочках к занавешенной нише. «Ну, вот смотри! Сейчас я докажу». Раздвигает занавесь и видит пирата с мечом, быстро закрывает. «Что ты, действительно, честнейшая из женщин».
Толстяк тихо засмеялся. Корнелл, улыбаясь, направился к резной деревянной решётке. За ней располагался небольшой зал, где отсутствовали привычные прилавки. Книги и свитки свободно лежали на полках. Покупатель мог взять любую и почитать, усевшись на одну из трёх узких скамеечек. Но войти сюда мог далеко не каждый. И дело не только в том, что все эти произведения посвящены скучнейшим наукам вроде философии или математике. У входа за столом сидел один из хозяев и единолично решал, кого пускать в святая-святых Лавки поэтов, а кому довольствоваться беседой с приказчиками. Сухопарый мужчина с короткой, аккуратно подстриженной бородкой поприветствовал сына советника поклоном и вновь вернулся к разложенным перед ним листам, покрытым цифрами, при этом, не забывая время от времени зорко поглядывать за покупателями.
Первой Мерк заметил Грюму. Рабыня Ирдии сидела на скамейке с видом осенней мухи и, казалось, с трудом сохраняла вертикальное положение, глядя на мир спящими глазами. Её госпожа у стеллажа что-то горячо обсуждала с молодым, красивым либрийцем, одетым в богатый оранжевый хитон. Корнелл ощутил острый укол ревности. Почувствовав его взгляд, Ирдия вскинула голову и ослепительно улыбнулась, сделав знак рукой. Он подошёл, даже не пытаясь скрыть своего неудовольствия.
— Познакомься, это Прикл сын Стасиса. Он ученик Арилаха из Лакин. Мерк Корнелл Апер мой… друг.
— Вы из свиты посла лакинского царя? — почтительно удивился радланин. Он слышал, что в Нидосе по пути из Келлуана на родину остановился посланник одного из крупнейших либрийских государств.
— Он не только посол, — улыбнулась девушка. — Ещё и математик. А так же философ и астроном.
— Вот как, — только и смог пробормотать Мерк.
— Мы обсуждали новую систему мира, которую предложил его учитель, — продолжала Ирдия.
— Какую? — Корнелл чувствовал себя всё глупее. С ним о таких мудрёных вещах возлюбленная никогда не разговаривала.
— В отличие от келлуанских магов, пилосского Птола и Гелиса Аторисского, мой учитель считает, что Солнце, а не Земля является центром вселенной, — охотно пояснил молодой либриец.
Мерк возмущённо фыркнул.
— Но это же общепринятая теория! Именно Земля — основа мироздания, и уже вокруг неё вращаются звёзды и Солнце.
Прикл собрался что-то возразить, защищая авторитет своего наставника, но Корнеллу сейчас было не до философских дискуссий.
— Простите, но мне надо срочно поговорить с Ирдией!
Он понимал, что поступает очень бестактно и ставит под сомнение скромность возлюбленной, но пусть помощник лакинского посла катится за море. Ему некогда!
Собеседник понимающе улыбнулся и, поклонившись девушке, сказал:
— Не забудьте передать отцу приглашение на ужин к Ираху из Ромса.
— Обязательно, — пообещала та.
— И приходите сами, — добавил молодой либриец. — Там будет Эклик.
— Эклик сын Лоя? — удивилась Ирдия. — Он же Арилаха терпеть не может! Кто только догадался его позвать?
— Сам хозяин, — ответил Прикл. — Ирах давно мечтал свести их в споре. Учитель согласен. Приходите, будет интересно.
— Обязательно, — твёрдо пообещала девушка и улыбнулась. — На прошлом диспуте Эклику вырвали пол бороды. Надо узнать, успела она отрасти или нет.
Рассмеявшись, собеседник пошёл к хозяину, держа в руке толстый папирусный свиток. В маленьком зале они остались одни, не считая тихо сопевшей Грюмы и щёлкающего счётами хозяина.
— Что заставило тебя бродить у моих ворот? — игриво полюбопытствовала Ирдия. — Соскучился?
— Нет!
— Что-о-о?! — отступив на шаг, она грозно свела брови к переносице.
— Да! То есть, нет. Конечно соскучился, — торопливо заговорил Мерк. — Но дело ещё в том…
— В чём? — надменно поинтересовалась возлюбленная.
— Я не знаю, что делать с Флоей! — разъярённо прошипел сквозь зубы молодой человек.
— Ты не говорил с Акменом? — Ирдия сразу стала серьёзной.
— Старик пропал, — ещё тише ответил Корнелл. — Его давно никто не видел.
Он кратко изложил историю своих поисков и неприятный разговор с Далнаей и закончил словами:
— Пусть она сама разберётся с девчонкой.
Девушка молчала, машинально вертя в руках свиток.
— Всё это очень странно, — сказала она, положив папирус на полку. — Её надо вывести из города.
— Продать на корабль? — деловито осведомился Мерк. — Но у Далнаи это лучше получится. А деньги можно поделить пополам.
— Тогда стоило ли её спасать, чтобы погубить вновь? — грустно вздохнула Ирдия.
— Я тебя предупреждал, — лишний раз напомнил молодой человек.
— Но куда же всё-таки делся Акмен? — она пристально посмотрела на Корнелла.
— О боги! — раздражённо всплеснул руками тот. — Да куда угодно! Ограбили в переулке, или уплыл на один из своих островов, где отправился к праотцам от голода и жажды!
Он раздражённо поправил плащ, исподлобья посмотрел на притихшую девушку.
— Неужели ты не видишь здесь связи? — тихо спросила та. — Исчез отец, почти убили дочь.
— В Нидосе всё время кого-нибудь убивают! — отрезал Мерк. — Если Флоя тебя больше не интересует, так и скажи! Тогда Даланя пусть поступает по-своему.
— Умная, образованная девушка в лапах похотливых матросов, — Ирдия передёрнула плечами. — Они же её замучают до смерти!
— Тогда придумай что-нибудь сама! — развёл руками Корнелл.
— Попробую поговорить с Арилахом, — тихо проговорила возлюбленная. — Может, он возьмёт её с собой.
— Ты сумасшедшая, — покачал головой юноша. — Какое дело послу до беглой рабыни?
— Я два раза писала ему об исчислении вписанных углов, — сказала Ирдия. — Мне кажется, он добрый человек и не откажет в помощи.
— Не будет он связываться с беглыми рабами, — Мерк скептически хмыкнул.
— Флоя ни от кого не бежала, — напомнила девушка. — И её никто не ищет.
— Но что мне сказать Далнае? — простонал молодой человек.
— Что нашёл хозяина, который скоро уплывает в дальние страны и берёт Флою с собой, — очаровательно улыбнулась девушка.
— А как я узнаю, что посол согласился тебе помочь? — насупился Корнелл.
— Тебе передаст Грюма. Она сумеет.
Айри очень не понравился взгляд хозяина дома, и она поспешно спряталась в лавку. Девушка давно знала, что от столь знатных особ лучше держаться подальше. Сегодня она самым позорным образом проспала. Сходив за водой и отыскав припрятанный костюм Алекса, Айри решила ещё немного подремать, перед тем как готовить завтрак.
Разбудил её громкий стук в ворота. Это барабанил Ветулин, встревоженный тем, что соседи так долго не открывают. Пришлось придумывать объяснение.
— Алекс всю ночь метался в бреду, — буркнула она, с трудом сдерживая зевоту.
— А где лекарь? — продолжал допытываться любопытный лавочник.