— Почему? — мягким голосом промурлыкала она.
— Ты девушка. Значит, мы, мужчины, должны о тебе заботиться.
Это утверждение оказалось для неё довольно неожиданным. Айри шагнула к нему с таким многообещающим видом, что Александр невольно отстранился и посмотрел на дремавшего евнуха.
Девушка всхлипнула, тихо сказала:
— Спи, Алекс, — и задула светильник.
Не просыпаясь, Тилий громко икнул и перевернулся на другой бок. Во сне он возлежал за хозяйским столом, а голый Сентор подносил ему чашу с вином на золотом блюде. Вдруг раболепное выражение на круглой физиономии Минуца сменилось злобным, звериным оскалом пасти, полной острых, белых зубов.
— Вставай, бездельник! — что-то больно ударило по ягодицам.
С рёвом разбрасывая тряпьё, отпущенник вскочил с лежанки и замер, ощутив волосатым животом остриё клинка.
— Спишь как пьяный верблюд! — хохотнул стражник, убирая меч в ножны. — Легче статую разбудить, чем тебя, лентяй.
— Чего надо? — нашаривая на столе кувшин с остатками вина, прорычал Тиллий, всё ещё не очнувшись от привидевшегося кошмара.
— Меня не угостишь? — воин выразительно повёл лиловым носом. — Со вчерашнего дня не пил ничего, кроме воды.
— За какие заслуги? — он чувствовал себя примерно так же, как выглядел его гость. Во рту как будто гадили все кошки Нидоса, а в животе подозрительно бурчало.
— Сам просил зайти, если вспомню, кто спрашивал про полоумного Акмена, — хитро прищурил покрасневшие глазки стражник.
— Кто? — насторожился отпущенник.
Вместо ответа собеседник взялся за горлышко кувшина.
Хозяин нехотя отпустил сосуд с животворной влагой.
— Ох, хорошо! — довольно осклабился гость. — На кухне ни глотка не дали. Чтоб им лопнуть от жадности. Шакалы.
— Вчера выпороли виночерпия, — объяснил Тиллий. — Вот он и лютует, пока задница не зажила.
Мужчины дружно заржали.
— Ну? — кивнул отпущенник. — Кому там понадобился старый дуралей?
— Сынку советника Корнелла. Слыхал про такого?
— Да, — кивнул Тиллий. — Только у него их два. Который из них спрашивал?
Стражник пожал затянутыми в кожу плечами.
— Кажись, молодой. Потому, как пацан совсем. Старший то его, я слышал, на биреме отрядом командует.
Он с сожалением заглянул в кувшин.
— Сначала у меня допытывался. А я что за ним слежу? По мне, пусть пропадёт пропадом.
Отпущенник слушал с напряжённым вниманием.
— Но он не унимается. Ему, видите ли, нужен этот облезлый кусок пергамента. Я подумал, что парень из уважаемой семьи, сын советника. Ну и предложил сходить к дворцовому управителю. Он рабами да слугами распоряжается. Поймал раба и велел проводить гостя к управителю, чтобы он зря не плутал.
— И что дальше? — нахмурился Тиллий.
— Ничего, — усмехнулся собеседник. — Долго его не было. Потом прошёл мимо меня на улицу, и я его больше не видел.
Выпроводив опохмелившегося гостя, отпущенник достал из-под лежанки ещё один кувшин и поправил здоровье сам.
«Корнелл, — подумал он, блаженно щурясь и почёсывая волосатую грудь. — За какими демонами ему понадобился Акмен?»
Тиллий встряхнул старенький хитон, сунул руки в прорези да так и замер, раскорячившись словно корова: «Так ведь Вул заходил в его дом!»
Опомнившись, быстро оделся. Надо немедленно доложить об этом Сентору Минуцу Цицеру.
Но его кабинет оказался пуст. От рабов Тиллий узнал, что господа беседуют с вернувшимся из Келлуана приказчиком и разбирают привезённые письма. После полудня отпущенник уселся на лестнице, ведущей в личные апартаменты хозяина, с твёрдым намерением, во что бы то ни стало его дождаться.
Увидев задремавшего отпущенника, господин удивился.
— Чего пришёл?
Тот встал, откашлялся.
— Я насчёт Акмена.
— Пойдём в комнату, — нахмурился Минуц и стал торопливо подниматься. За ним, чуть отстав, шёл нагруженный стопкой вощёных табличек Олиф, всё ещё исполнявший обязанности его секретаря.
У двери Сентор на секунду остановился, бросив через плечо рабу:
— Принеси вина. Милетского.
— Слушаюсь, господин, — поклонился тот.
— Ну? — спросил хозяин, усаживаясь в кресло.
— Искали его, — вполголоса проговорил Тиллий. — Сынок советника Корнелла.
— Тот самый, в чей дом зашёл предатель? — нахмурился Минуц.
— Да, господин, — подтвердил отпущенник и напомнил. — Только он не в дом заходил, а в лавку.
— Я помню, — раздражённо отмахнулся хозяин. — Когда он про старика спрашивал?
— На третий день, после того… как он того… пропал.
— И ты молчал, мерзавец! — вскричал хозяин.
— Господин, я сам узнал только что! — быстро затараторил Тиллий и рассказал всё, что услышал от стражника, в заключение добавив: — Вы бы узнали у управителя, зачем приходил Корнелл? Со мной он и разговаривать не будет.
Сентор молчал, никак не реагируя на его слова, гадая, кому же понадобился Акмен? Самому Сарвию Корнеллу или его сыну? Поразмыслив, решил, что советник слишком опытный человек, чтобы впутывать в серьёзные дела мальчишку. Скорее всего, тот разыскивал архивариуса по собственной инициативе. Вот только зачем? Возможно, что здесь нет ничего опасного, и дело всего лишь в каком-нибудь старинном свитке. Сентор встречал молодых людей, для которых покрытые каракулями папирусы интереснее любви или даже денег. Презрительно хмыкнув, он взглянул на отпущенника.
— Что тебе о нём известно?
— О ком? — не понял тот.
— О сынке Корнелла! — хозяин поморщился от очевидной тупости собеседника. Хотя пусть лучше будет глупым, лишь бы оставался верным.
— Ничего, господин, — пожал широкими плечами Тиллий. — Я его даже не видел.
— Так посмотри и узнай! — повысил голос Минуц. — Чем занимается? С кем дружит? Каким порокам подвержен?
— Как это, господин? — кожа на лбу отпущенника собралась в складки, демонстрируя напряжённую работу мысли.
— Ну, играет ли в кости, ходит на бои, тратит деньги на шлюх? — с трудом сохраняя терпение, стал перечислять хозяин. — Сколько должен и кому? Есть ли любовница или любовник. Ну, понял?
— Понял, господин, — кивнул благодарный слушатель.
— Иди, — махнул рукой Сентор. — Чего встал?
— Нужны деньги, господин, — просительно проблеял Тиллий. — Человека надо хотя бы стаканчиком вина угостить, чтобы он разговорился.
Он не очень то рассчитывал на щедрость хозяина. Опять, небось, станет попрекать серебром Вула. Но Минуц, кивнув, открыл шкатулку и, покопавшись, вытащил тощий кошелёк.
— Держи.
— Спасибо, господин.
— Поторопись, — напутствовал его Сентор. — Главное: постарайся узнать, зачем Корнеллу понадобился старик.
Едва выйдя из кабинета, отпущенник высыпал на ладонь шесть медяков. Вот жадина! Ну ладно, хоть столько дал. Сложив деньги обратно, он спрятал их в пояс и пошёл в город, уже зная, кто может подробно рассказать ему о советнике Корнеле.
После убийства Бровастого Лиона и его полоумного сынка в группировке «гиен» произошли значительные изменения. Появился новый главарь, а кое-кто из приближённых Горбатого Гилла отправился на морское дно с распоротым животом. К счастью, знакомый Тиллия вовремя сориентировался и не только остался жив, но и приобрёл немалый авторитет у нового вожака.
Нисколько не удивляясь просьбе отпущенника, он легко согласился рассказать всё, что знал о семействе советника Корнелла за кувшинчиком хорошего вина с подходящей закуской. А когда узнал, что Тиллия интересуют ещё и его арендаторы, без колебания пригласил отпущенника в харчевню «Весёлый омар».
— Там в подавальщицах девчонка, о которой я тебе говорил. Из Келлуана.
Народу в заведении оказалось немного, так что отпущенник сразу смог рассмотреть Айри. Она ему не понравилась. Уж больно тощая да чёрная, как все келлуанки. Но на мордашку симпатичная, хотя и хмурая. Выслушав заказ, она быстро исчезла на кухне.
— Горбатый Гилл велел побить парня, с которым она из Келлуана приплыла, — объяснил приятель озабоченный вид подавальщицы. — Все думали, что умрёт, но живой пока.
— Что это она так переживает? — удивился Тиллий. — Ты же говорил, он со стариком любовники?
— Женщины всегда кого попало жалеют, — засмеялся собеседник. — А он ей вроде брата.
Вполне удовлетворившись подобным объяснением, отпущенник продолжил расспросы:
— За что побили?
— Гиллу кто-то напел, что он плохо говорил о его семье, — хмыкнул приятель. — Ты же знал этого придурка? Хвала богам, что избавили нас от него и его папаши!
— Так и не узнали, кто сделал?
— Разное болтают, — пожал плечами мужчина. — Но все согласны, что без богов тут не обошлось.
Тиллий презрительно фыркнул.
— Зря смеёшься, — покачал головой приятель. — Как только стал их дом разгораться, сразу дождь пошёл, чтобы огонь дальше не перекинулся, невинные люди не погибли. Вот так!
Подошла Айри, поставила перед ними кувшин с вином, два глиняных стакана и миску солёных маслин.
— Чего хмуришься, девка? — осклабился бандит. — На тебя глядя, кусок в горло не лезет.
— Не смотри, — равнодушно ответила девушка. — За улыбками в бордель иди, а сюда люди пить да есть ходят.
— Постой! — повысил он голос.
— Ну, чего тебе?
— Как твой приятель?
— Хвала богам, выздоравливает, — буркнула подавальщица, пряча глаза.
— Передай, что никаких штрафов платить не надо, — мужчина налил себе и отпущеннику вина. — Брать будем как со всех.
— Спасибо, передам, — по лицу девушки пробежала тень улыбки.
— Что ещё за штраф? — поинтересовался Тиллий, бросив в рот маслину.
— Да Горбатый дурил, — поморщился приятель, разливая вино.
Слушая его, отпущенник всё больше убеждался, что Дрейк со старым лекарем не имеют никакого отношения к Вулу. Беглый секретарь зашёл к ним случайно. А за кого он их принял, пусть хозяин сам думает.
Собеседник замолчал, когда гораздо более приветливая подавальщица ставила на стол миски с жареной рыбой.