— Переоденется, подкрасится, — успокоил его Александр.
— Если попадётесь страже, я скажу, что вас не знаю.
— Хватит! — поморщился юноша. — Провожу, я сказал.
— Хорошо, — кивнул достойный сын советника.
— Теперь расскажи, почему хотели убить Флою и её отца?
— Не знаю, — пожал плечами Корнелл. — Акмен — старый дурачок, помешанный на кладе Сепиона.
Алекс хотел разузнать, что ещё за клад, и как на нём можно помешаться, но тут из прихожей послышался нарастающий шум.
Мокрый Акулий Зуб, медленно серея, таращился на них огромными бессмысленными глазами.
— Скажешь, что убил их всех! — шипела Далная, теребя его за руку.
— Погоди ты, — увещевал женщину Гернос. — Дай ему проснуться.
За его спиной переминался с ноги на ногу Мордсин, а из двери комнаты выглядывала испуганная Флоя.
— Что, кто? — шлёпал толстыми губами укр. — Кто это сделал?
— Я же тебе говорю! — тихо завизжала женщина. — Говори, что ты их убил.
— Я? Когда?
— Товарищ не понимает, — Александр поднял с пола дубинку одного из налётчиков, с удивлением обнаружив, что один конец плотно обмотан толстым слоем тряпья. Сорвав эту «подушку», он подошёл и звонко треснул укра по лбу.
Того отбросило к стене. Зарычав, здоровяк попытался рвануться вперёд, но замер, увидев нацеленный в грудь меч. Взгляд охранника стал более-менее осмысленным.
— Слушай хозяйку. Она плохого не скажет, — по-отечески посоветовал парень.
Укр кивнул.
Ещё минут пятнадцать распределяли роли, окончательно решая, кому и что говорить. После чего Далная открыла дверь и с чистой совестью стала звать на помощь.
А через десять минут появились городские стражники. Но им уже пришлось пробираться сквозь густую толпу. Всё общение с блюстителями порядка взяла на себя хозяйка. Она с воодушевлением поведала о том, как встревоженная странной сонливостью своих рабов велела позвать лекаря. А тот сразу определил, что её людей опоили. Как раз в это время к ней зашёл господин Мерк Корнелл Апер, чтобы обсудить кое-какие дела. Увидев, что злодейский замысел ограбить «Сладкий родничок» провалился, подлая рабыня, добавившая в вино сонное зелье, впустила в дом своих приятелей. Но Акулий Зуб, помощник лекаря Алекс Дрейк и сам господин Корнелл дали налётчикам достойный отпор.
Уже знакомый Алексу усатый стражник со скучающим видом слушал женщину, скользя вокруг равнодушным взглядом. Один из воинов стоял у двери, не давая наиболее любопытным вломиться в дом. Второй расхаживал по прихожей. Подойдя к телу мордоворота, лежавшего у входа в большой зал, он присел на корточки и стал пристально его разглядывать.
— Я так испугалась, что спряталась в комнате, — вдохновенно врала Далная, как вдруг её речь прервал взволнованный возглас.
— Это же Дум Валун!
— Что? — встрепенулся обладатель замечательных усов. В толпе тоже послышались редкие возгласы.
— Валун! Здесь сам Валун!
Очевидно, некоторым горожанам это имя что-то говорило.
Стражник у двери покинул свой пост и поспешил к приятелю.
— Где?
— Да вот! — тот встал, указав на труп здоровяка с головой питекантропа.
— Кто его убил? — резко спросил у женщины усач.
Хозяйка застыла с раскрытым ртом, беспомощно глядя то на Александра, то на своего обалдевшего охранника.
— Акулий Зуб! — громко сказал юноша.
— Ты убил самого Дума! — восхищённо воскликнул стражник.
— Он герой, если завалил такого противника, — добавил второй.
— Кто такой этот Кирпич? — вполголоса поинтересовался Алекс у стоявшего рядом Корнелла.
— Призовой боец. Говорят, один из лучших.
— Расскажи, как это было? — допытывались воины у вставшего в ступор охранника.
Тот что-то беспомощно мычал, водя руками, словно раздвигая ветки, и беспомощно смотрел на Далнаю. Но, несмотря на свой богатый жизненный опыт, она тоже растерялась, не зная, что сказать.
Положение спас Гернос. После лёгкого толчка Александра, он громко заявил:
— Не приставайте к человеку. Не видите, он ещё в себя никак не придёт?
Тут все посмотрели на лекаря. Женщина и Акулий Зуб с благодарностью, стражники и зрители с любопытством.
— Последний налётчик попал ему дубиной в лоб, — пояснил евнух. — Вот от этого он ещё плохо соображает.
Обрадованный укр тут же нащупал у себя на лбу шишку и скорчил болезненную гримасу. Не скрывая разочарования, воины оставили его в покое и стали расспрашивать Корнелла. Сын советника подтвердил слова Далнаи, но заявил, что схватки Акульего Зуба и Валуна не видел. Только Алекс смог немного удовлетворить их любопытство. Но и он не заметил всех подробностей, так как в это время сцепился с одним из налётчиков.
Кроме драки между охранником борделя и призовым бойцом нидосских правоохранителей ничего не интересовало. Да и так всё ясно. Вооружённые люди проникли в чужой дом явно не с добрыми намерениями. Хозяева и их гости смогли помешать этому. Нападавшие убиты, а детали в этом случае никого не интересуют. Другое дело, если бы среди них оказался кто-то из уважаемых горожан. Или если бы нашёлся приличный человек, решившийся выдвинуть какое-то обвинение против хозяйки «Сладкого родничка». В этом случае городская стража ещё попыталась бы докопаться до истины. А так: одним бродягой меньше, одним больше, даже если это призовой боец. Это занятие не считалось в Нидосе достойным.
Законы запрещали устраивать поединки насмерть. Но среди горожан и гостей находилось немало любителей подобного рода зрелищ. Поэтому схватки устраивались в частных домах, кабаках, богатых усадьбах или прямо на улицах. Власти знали об этом, но закрывали глаза до тех пор, пока устроители боёв не начинали откровенно наглеть. Тогда на Даруфских золотых рудниках прибавлялось каторжников, а призовые драки на какое-то время опять уходили в тень. Здесь имелись свои «звёзды», любимцы публики, чьи достоинства и недостатки обсуждались фанатами в жарких спорах, нередко переходящих в мордобой. Тем не менее, участие в призовых боях считалось делом постыдным, словно игра на уличных представлениях или занятие проституцией. Вот почему никто из стражников и горожан не горевал по поводу смерти Дума Валуна.
Городские рабы привели запряжённую осликами тележку, куда уложили труп несчастной Синицы и незадачливых налётчиков. После чего стражники удалились, ещё раз высказав восхищение отвагой Акульего Зуба и пожелав Далнае всего наилучшего.
Охранник всё ещё находился в тихом ступоре из-за большой дозы снотворного, удара по лбу и неожиданно свалившейся славы. Поэтому Александр решил сам закрыть дверь. Тем более что среди зрителей он углядел знакомого мальчишку с их улицы.
— Ты сын Руаля суконщика?
— Да, господин Дрейк, — ответил тот, выбираясь из-за спин старших товарищей.
— Сбегай в харчевню Кирсана на площади Усатой рыбы и попроси для меня кувшин даросского, — Алекс протянул мальчишке три больших медяка. — Сдачу можешь оставить себе.
— А можно мне потрогать меч, которым убили Валуна? — стал набивать цену маленький нидосец.
— Конечно! — заверил его юноша, чей язык уже превратился в наждак, а в горле пересохло как в банарской пустыне. — Чем скорее принесёшь, тем скорее потрогаешь. Я сам попрошу за тебя Акульего Зуба.
Мальчишка винтом ввернулся в толпу.
— Всё, уважаемые, — проговорил Александр, обведя зрителей усталыми глазами. — Госпоже Далнае надо успокоиться, подсчитать убытки и разбудить рабов.
Задвинув засов, он подошёл к охраннику.
— Когда придёт парнишка, дай ему потрогать свой меч. Пожалуйста.
— Хорошо, — кивнул тот. — Господин Алекс.
Столь вежливое обращение от заносчивого укра прозвучало так неожиданно, что юноша слегка удивился. Скрывая это, он повернулся к Корнеллу.
— Нам надо поговорить. И лучше за столом.
— Проходите, — вспомнила о гостеприимстве хозяйка. — Вы, господин Алекс, зря потратили свои деньги. У меня есть прекрасное даросское вино.
— Мне больше нравится то, которое подают у Кирсана, — возразил юноша, перешагивая через пятна засохшей крови. — Оно у него особенное.
— Тогда я распоряжусь на счёт вина и закуски для вас, господин Корнелл.
— Кому? — насторожился Александр. — Ты же сказала, что все спят. Опять врёшь?!
— Ой! — очень натурально всплеснула руками женщина. — Я же совсем забыла!
— Сходи на кухню с Мордвином и принеси чего-нибудь, — велел юноша.
— Я же говорил, что его зовут Мордсин, — поморщился Мерк, усаживаясь, и прикрикнул на раба. — Ну, иди! Чего встал как осёл у кормушки?
— А мы пока послушаем Флою, — проговорил Алекс, глядя, как девушка помогает Герносу забраться на высокую лежанку.
— Что вы хотите услышать, господин Дрейк? — спросила она, подкладывая лекарю под локоть круглую подушку.
— Когда ты видела отца в последний раз, и как это случилось?
— За день до того, как меня чуть не убили, — стала торопливо рассказывать Флоя. — Я с другими рабынями убиралась в комнатах второго этажа, когда пришёл Вул секретарь господина Сентора Минуца…
— Кто пришёл? — Александру показалось, что он уже где-то слышал это имя.
— Вул Сенторий, — пояснила девушка. — Он отпущенник господина Сентора Минуца.
— Ты его знаешь? — удивился Корнелл.
— Откуда? — отмахнулся Алекс. — Он что же брат этому Тиллию?
— Нет, — рассмеялся молодой радланин. — Становясь отпущенником, раб получает фамилию в честь имени господина.
— Тогда всё ясно, — кивнул парень, вспомнив визит странного мужчины и разговор о кольце.
— Что дальше?
— Секретарь привёл меня в сад, — продолжила Флоя. — Где были господин Сентор Минуц и мой отец.
— Что они тебе сказали? — спросил Алекс.
— Господин ничего, только предупредил, чтобы я помалкивала, — девушка всхлипнула, голос её дрогнул. — А папа говорил, что выкупит меня, и скоро я буду свободна.
— И всё? — разочарованно протянул молодой радланин.
— Всё, господин Корнелл.
— Что случилось потом? — нетерпеливо спросил Александр.