Предполагая, что возможно, какое-то время им придётся провести в нидосской тюрьме, юноша решило сделать его по возможности комфортным. Для этого прихватил с собой золото и ножи. Вряд ли стражники будут их обыскивать, но всё же необходимо предусмотреть и эту возможность. Перебирая в памяти всё, что знал о тюремном заключении из книг и фильмов, молодой человек выпросил у лекаря крошечный кусочек обсидиана. Облепил его воском и спрятал в изрядно отросших волосах. Другие потаённые местечки он, подумав, использовать не стал.
Разумеется, об этих приготовлениях не знал никто из посторонних. Ни Мерк Корнелл, всё же заскочивший на минутку и пообещавший прийти на суд. Ни Датр Домин, вечером доложивший, что все лжесвидетели отлично помнят свои роли и готовы к завтрашнему процессу.
Сделав, казалось, всё необходимое, Александр, тем не менее, чувствовал себя совершенно беспомощным. Сейчас от него почти ничего не зависело. Все будут решать судьи, свидетели, даже вечно пьяный боров-законник. А ему уготована участь зрителя в этом театре абсурда. Вот только плата за представление может оказаться слишком велика.
Поднявшись вслед за Герносом и Датром Домином на помост, юноша оглядел заполненный двор. Или ему показалось, или народу сегодня гораздо больше, чем в прошлый раз. Впереди двумя кучками располагались свидетели, ревниво поглядывая друг на друга. Старый рыбак сидел на скамеечке рядом с Ахой и что-то шептал ей на ухо. Старушка посмеивалась, прикрыв ладошкой беззубый рот. «Одной ногой в могиле, а всё заигрывает», — то ли с завистью, то ли с раздражением подумал Алекс. В отличие от них лжесвидетели держались чинно, как и подобает солидным, законопослушным гражданам. Среди «группы поддержки» команды Каписа выделялись чёрным хитоном Гария и белой юбкой высокий, худой келлуанин в длинном парике. Чуть в стороне опирался на костыль нарядный хозяин «Весёлого омара». «Слетелись, вороны», — хмыкнул про себя юноша и отыскал глазами Корнелла. Сын советника стоял рядом с Акелией. Могло показаться, что его первая и пока единственная заказчица поглощена разговором с Мерком, но Александр поймал её быстрый любопытный взгляд. «Ну, эти просто пришли поглазеть на шоу и «поболеть» за своих», — почему-то решил парень. Как и условились, Айри расположилась неподалёку от ворот, прислонившись спиной к стене и прикрыв лицо уголком платка. А вот Барефгорн не пришёл. Остаётся робкая надежда, что его услуги не понадобятся. Да и деньги целее будут.
Звякнул гонг, призывая к тишине и знаменуя начало процесса. К краю помоста подошёл Гнейс Аттил, и театрально поведя рукой на манер плохого оперного певца, затянул хвалебную арию в честь своего подзащитного. Честнейшего человека, примерного горожанина, добродетельного супруга и заботливого отца семейства. При этом «пел» он настолько фальшиво, что Алекс его почти не слушал, глядя на пробиравшегося сквозь толпу слугу Джедефмоота. Закончив «прелюдию», законник перешёл к… основному действию. И трагическим голосом поведал, как на безоблачном жизненном горизонте Каписа сына Алча явилась чёрная грозовая туча в виде двух бесчестных жуликов, присвоивших себе дорогое имя давно погибшего шурина. Юноша навострил уши. Кажется, приближается кульминация этого спектакля.
Внезапно обернувшись к нему, законник вытянул руку с торчащим указательным пальцем и, кривя пухлые губы в брезгливой усмешке, вскричал полным презрения голосом:
— Взгляните, как прячется старый развратник за спину своего приятеля?! Ему не привыкать так пристраиваться!
По толпе прокатился смешок.
— Есть достаточно свидетелей, готовых поклясться перед судом и бессмертными богами, что негодяй, присвоивший священное для моего подзащитного имя, не может быть братом Гарии. Но не старый евнух главарь этой шайки. Он лишь послушная кукла в руках того, кто называет себя дурацким именем Алекса Дрейка. Год назад он уже посетил наш славный город со своим господином — келлуанским магом. Тогда испорченный юнец и узнал о горе, постигшем семью капитана Пелия сына Ориса. И вот он опять в Нидосе. Что же заставило Алекса покинуть своего доброго и щедрого господина?
Заинтересовав слушателей, оратор перевёл дух, вытер вспотевший лоб, тревожно посмотрел на стремительно убывающую воду в часах и с жаром продолжил, словно кандидат в депутаты на предвыборном митинге:
— Потому что мага Тусета обвинили в колдовстве и посадили в тюрьму. Пострадала его семья и слуги. Но этого юношу почему-то не тронули.
— Врёт же, сука! — не выдержав, громко прошептал Александр.
— Тихо! — шикнул на него озабоченный Датр Домин. — Иначе мне говорить не дадут.
— Ты-то жив и здоров! — патетически вскричал Гнейс Аттил. — А ведь мудрец доверял тебе, сделав охранником.
В толпе послышались возмущённые возгласы. По мнению «добрых» нидосцев раб или слуга должен защищать господина ценой собственной жизни. Мерк и Акелия растерянно переглядывались, а на щетинистом лице Эдая светилась злорадная улыбка.
— Есть свидетель, готовый подтвердить каждое моё слово! — потряс кулаком законник. — После гибели Тусета, Алекса взял на службу его брат. И чем этот развращённый мальчишка отплатил за такую доброту? Он ограбил своего господина!
— Вор! Предатель! Негодяй! — гневно закричали зрители.
— Увёл его слугу и жену, — оратор гнусно усмехнулся. — Она-то тебе зачем?
Послышался смех, кто-то бросил в юношу огрызком яблока.
— Суд не интересует, что украл Алекс Дрейк в Келлуане! — перекрыл негодующие выкрики голос советника Папа Урбуса. — Или вы, господин Гнейс Аттил Юст, уполномочены предъявить ему обвинение?
— Нет, господин судья, — изящно поклонился законник. — Я лишь хотел разъяснить суду, что это за люди. Обманщики и самозванцы, бежавшие из Келлуана.
Он скрестил руки на груди. Упала последняя капля, и глашатай ударил серебряным молоточком в гонг. Толпа восторженно зааплодировала. Александр с тревогой посмотрел на площадь. Один из их свидетелей исчез. «Ну и хрен с ним», — подумал он, и тут же сердце болезненно сжалось. Расталкивая людей, к воротам быстро пробирался Барефгорн. «Да что же они здесь все такие сволочи!?» — скрипнул зубами юноша. Но тут же взяв себя в руки, наклонился к уху Датра Домина:
— Вот папирус. Мы не бежали!
Оглянувшись, толстяк, светлея лицом, быстро схватил свиток.
— И обязательно спроси у него про сделку.
— Какую? — удивился законник, но тут же замахал рукой. — Так не делается!
— А ты спроси! — приказал Алекс. — Да поскорее, жирный боров!
Законник поёжился.
— Прежде чем начать свою речь, — громко заговорил он, ловко увернувшись от капустной кочерыжки. — Я хочу представить суду этот папирус!
Зрители затихли в напряжённом ожидании, а парень внезапно почувствовал себя клоуном. В прошлой жизни соседка Дрейков по лестничной площадке — баба Люда не пропускала ни одного из «судебных шоу» по телевидению, а, заходя к ним за чем-нибудь, с удовольствием рассказывала маме Саши Дрейк все перипетии очередного запутанного дела. Только теперь парень понял, насколько это занимательно, если, конечно, судят не тебя.
Толстяку удалось привлечь внимание толпы. Негодующие выкрики и обстрел объедками временно прекратился. Дарт Домин помахал над головой белым листочком и положил его перед судьёй.
— Это разрешение Алексу покинуть Келлуан, подписанное Джедефмоотом. Как видите, ни откуда он не бежал.
Наблюдавший за Каписом Александр заметил, как тот стал нервно оглядываться, явно кого-то разыскивая. Проследив взглядом в том направлении, юноша увидел Эдая, который спрятался за спину толстяка в расшитом плаще.
— Какая-то странная здесь подпись, — проворчал прелат, брезгливо рассматривая документ. — Печать тоже не похожа.
— А вы спросите у наместника! — крикнул кто-то в толпе, и та ответила дружным смехом.
Советник Пап мельком посмотрел на папирус.
— Суд не интересует, что натворили ваши подзащитные в Келлуане и каким образом они оттуда выбрались. Напоминаю, что речь идёт о самозванстве. Не тратьте напрасно своё время.
Алекс опять выругался на великом и могучем. Когда его закидывали какашками, судья помалкивал, а чуть попробовали отбрехаться, уже «бесполезная трата времени».
Кажется, здесь уже все решили, а заседание лишь представление для развлечения городских бездельников. Датр Домин, похоже, это тоже понял. Но профессионализм или склочный характер не позволили старому пьянице смириться с очевидным поражением.
Чуть выставив вперёд волосатую ногу в потрёпанной сандалии словно участница конкурса красоты в купальнике, он возопил:
— Защитник Гнейс Аттил Юст тут долго рассказывал лживые гадости про моего клиента, а мне не дают даже слова сказать? Тогда пусть господин Капис ответит, с каким предложением я приходил к нему позавчера?
— Выпить! — выкрикнул кто-то из зрителей.
Хохот могучей волной затопил двор.
— Не только! — вздёрнул указательный палец ни мало ни смутившийся толстяк.
— Вы забыли порядок заседания, законник? — проворчал прелат. — Сейчас не время для допросов.
— Тогда я отвечу сам! — Датр Домин упёр руки в бока, выпятив объёмное чрево. — Мой клиент был готов отказаться от всех прав на имущества Пелия сына Ориса, если Герия признает его братом.
Молчавший до этого второй прелат взглянул на Каписа.
— Это правда?
Но прежде чем он успел что-то сказать, слово взял Гнейс Аттил.
— Мой подзащитный слишком ценит благородное имя Пелия и уважает память умершего брата своей супруги, чтобы позволить носить его всяким проходимцам.
Кое-кто из зрителей зааплодировал.
Однако свидетели с той стороны стали тревожно переглядываться. «Может, ещё пронесёт?» — с отчаянной надеждой подумал Александр.
— Как видите, мои подзащитные не имели намерения покушаться на чужое имущество, — проговорил законник.
— Испугался суда! Точно! Каторги боится. Там таких смазливых любят!
— Тихо! — властным голосом прикрикнул советник. — Если у вас есть что сказать, господин Датр Домин, то поторопитесь!