– Странная парочка, – произнес полицейский, наблюдая, как они удаляются в северную сторону, к озеру в Сент-Джеймсском парке. И убрал дубинку.
Булли попытался тыльной стороной ладони стереть с губ маслянистую красную краску, но только размазал ее, потому что слюны у него не осталось. В конце концов он подставил свое лицо Джек. Та его облизала, и он вытер лицо о толстовку.
– Умница! Молодец! – снова и снова нахваливал он Джек. Ни о чем подобном он не читал в своих журналах (даже в таких, как «Современные собаки», «Мир собак» или «Собаки в наши дни»). Ни в одном из них не писали, что собаки способны оставаться на месте по приказу хозяина, а потом услышать его зов с большого расстояния – хотя вокруг было очень шумно! Пробежать сквозь толпу красти и хиппи на площади! И даже пробраться через полицейский кордон! Конечно же, Джек заслужила поощрение. В кармане у него оставался кусок жвачки, но для собак жвачка хуже шоколада, поэтому он сунул ее себе в рот.
Булли снова вытащил компас, но так, чтобы ножа не было видно: по пути еще встречались полицейские. Идти отсюда строго на север, в «Камелот», он не мог: посреди парка разливалось длинное озеро, и ему, хочешь не хочешь, сначала придется его обойти. Поэтому он отправился вдоль широкой прямой дороги, обсаженной деревьями. Шел, а сам все смотрел, не видно ли где мотоциклов или машин, которые едут медленно и никуда не торопятся – в отличие от всех остальных в Лондоне.
К тому же по траве босыми ногами идти было уютнее. Обычно в своем убежище он никогда не снимал обувь, даже когда устраивался ко сну. Булли вспомнил родное крылечко и снова затосковал – даже пожалел, что сейчас он не там. Куда спокойнее заниматься привычными делами, не трясясь за свои миллионы, а просто думая, где бы раздобыть что-нибудь поесть. Потому что теперь его жизнь стала куда запутаннее, чем прежде. Он и представить себе не мог, что деньги так все усложняют и грозят еще более серьезными неприятностями. Похоже, только футболистам и знаменитостям легче и лучше живется с большими деньгами. Если за ними кто и гоняется, то лишь для того, чтобы сфотографировать. А это не страшно. Никто не преследует их с собаками. И никого не убивают в парке.
Может быть, когда он получит свои деньги и начнет сорить ими, как это хотя бы раз в день делают миллионеры – когда у него появится возможность тратить их, – тогда и его жизнь станет проще и лучше.
Булли снял с плеч толстовку и снова надел ее. Он никогда не разгуливал в одной футболке. Без толстовки он чувствовал себя голым, незащищенным, словно с него содрали верхний слой кожи. Он принялся стягивать с волос резинки, но потом передумал. Ему пришло в голову, что те, кто его ищут, тоже будут принимать его за девушку. И хотя ничего хорошего в этом не было – ведь он как-никак мальчик, – Булли решил побыть девушкой еще немного, чтобы сбить бандитов со следа. Он утешал себя тем, что хвостик – это практично: волосы не лезут в глаза и уши, да и в фильмах о кун-фу все герои тоже ходили с хвостиками.
Булли услышал тяжелое дыхание Джек – ее мучила жажда – и увидел, как она лижет мокрую траву и даже жует ее. Эйфория сразу же сменилась чувством вины. Он представил, что пережила Джек, когда ждала его в жаркой зеленой палатке, не зная, вернется хозяин за ней или нет. А собаки подвержены стрессу – это факт. Расстроенный – как он мог так жестоко поступить со своей собакой? – и желая скорее загладить вину, он стал высматривать источник питьевой воды.
Конечно, рядом было озеро, но Булли поил Джек только чистой водой, той, какую пьют люди. Вообще-то, он никогда не давал Джек того, чего не стал бы есть или пить сам (за исключением собачьего корма). Впереди он углядел фонтанчик, к которому выстроилась очередь из туристов с рюкзаками на груди – прямо как взрывчатка у террористов-самоубийц. Булли нашел в урне помятую пластиковую бутылку, встал в очередь и очень быстро дошел до фонтанчика. Две стоявшие перед ним девушки испуганно попятились: Джек обнюхивала их лодыжки, запоминая, что из миллиардов, триллионов запахов Лондона эти не представляют опасности. Булли наполнил бутылку, а потом зажал пальцем струю, бьющую из фонтанчика.
– Вода. Разевай пасть, дружище, – велел он. Джек послушно открыла пасть, и Булли направил в нее струю. Девушки, к его удивлению, захлопали в ладоши, будто он показал им фокус. Он хотел попросить у них денег за представление и даже протянул руку, но они уже удалялись, так что наградой ему стала только благодарность Джек, лизнувшей его в голень. Булли наклонился и почесал ее за ушами и вокруг шеи, где шерсть у нее была бурая, а не серо-белая, как везде.
Не увидев на Джек ошейника, он на секунду запаниковал, но потом вспомнил, что на всякий случай снял его и сунул в задний карман. Проверил карманы. Не нашел. Проверил другие. Ничего. Булли пронзил ужас. Он принялся судорожно ощупывать себя, отказываясь верить в то, что ошейник исчез. Господь Бог и Иисус наказали его за то, что он посмел усомниться в Джек, побоялся, что она не выберется с площади! Ему вообще не следовало оставлять ее. Не следовало снимать с нее ошейник. Булли поклялся, что никогда больше так не поступит, но ошейник в заднем кармане не материализовался.
Он повернулся и прищурился, глядя на дорогу, по которой шли туристы, но кожаного ремешка на земле не увидел. Тогда он побежал назад, в последний момент уклоняясь от столкновений – потому что бежал с опущенной головой, криками разгоняя всех с пути. Один мужчина не отскочил, Булли в него врезался, и они оба качнулись в одну сторону.
– Какого?.. – заорал Булли, пытаясь устоять на ногах.
– Простите, простите, – затараторил мужчина, выставляя вперед ладонь, словно нуждался в помощи. Затем он стал взмахом руки подзывать Булли и кричать, чтобы тот не убегал. Пусть машет, сколько влезет, подумал Булли, а потом услышал знакомое звяк-звяк.
– Я видел вас… Видел вашу собаку…
Не слушая мужчину, Булли вырвал из его руки ошейник и внимательно осмотрел. На всякий случай – вдруг этот дядька пытался его обокрасть?
– Мы как раз покупали мороженое, и я заметил его на земле, оглянулся… А моя жена сказала, что видела… – он помедлил, подбирая более приличное слово, чем то, которое употребила его жена, характеризуя Булли, – кое-кого. С собакой…
Мужчина умолк и отер лоб. В отдалении Булли увидел неясные очертания трех-четырех человек. Возможно, это были члены семьи мужчины, ожидавшие, когда тот вернется к ним.
– Я дам вам миллион, – неожиданно выпалил Булли. Он искренне хотел отблагодарить мужчину.
– Спасибо. Хорошо бы, – смущенно отвечал тот.
– Я дам! Обязательно! Когда получу свои деньги! Я дам тебе миллион, приятель!
– Ха-ха, – нервно рассмеялся мужчина. Заметив, что Булли без обуви, он подумал, что его жена очень точно охарактеризовала парня. – Не беспокойся. Я рад, что ты его нашел.
– Ты получишь деньги! Через пару дней! Я как раз иду за ними!
– Спасибо. Не стоит, правда. Сколько б там ни было, оставь все себе.
На глазах Булли мужчина снова превращался в зомби. Смотрел на него с отстраненным выражением на лице, какое появляется у зомби, жалеющих, что они сделали доброе дело, если начинаешь говорить с ними, как с людьми.
– Не волнуйся. Я просто рад, что сумел помочь, – сказал мужчина.
– Много теряешь, приятель, – бросил ему вслед Булли. Тот уже быстрым шагом возвращался к семье, словно не хотел, чтоб окружающие видели, как он бежит. Булли пожал плечами, давая понять окружающим, что мужчина действительно много потерял. Сэкономив миллион фунтов, он опустился на корточки и бережно надел ошейник на Джек.
– Прости, дружище, – сказал он. – Больше не буду его снимать.
Он пошел дальше по траве, потягивая воду, размышляя и то и дело сверяясь с компасом. Сейчас он следовал на запад, но готов был повернуть на север, как только озеро кончится и он сможет перебраться на другую сторону парка. Шум демонстрации до него больше не доносился. Впереди он увидел белый каменный мост, а потом его взгляду открылся королевский дворец. Булли планировал когда-нибудь прийти на него посмотреть, и вот этот день настал.
Да, королева не промах, подумал он: дом у нее огромный, гораздо больше, чем на экране телевизора. Булли попытался сосчитать окна, но, дойдя до двадцати, утратил к этому занятию интерес. Больше всего ему понравился флаг на крыше, но там почему-то не было вертолета, да и бассейна он не увидел. У него дом будет лучше, чем этот. Со специальными желобами, спускающимися из окон на землю – не как в аквапарке, а вроде горок. Тогда не понадобятся лестницы и лифты. Во всех многоэтажных домах, где он раньше жил, его всегда раздражало, что приходится ужасно долго спускаться на улицу.
Булли шагнул из парка на тротуар, ведущий к большой площади перед воротами дворца. В центре на постаменте стояла скульптура, похожая на торт. Мальчик попытался затеряться среди гуляющих зомби, но те, завидев Джек, в страхе расступались, так что они все равно выделялись из толпы. Булли добрых пять минут стоял перед дворцом, с любопытством ожидая появления королевы. Многие зомби делали то же самое – просто смотрели и фотографировали то, чего ему не было видно из-за голов.
Мама Булли любила королеву. Восторгалась ее бриллиантами и мехами, множеством комнат, которые не облагались налогом. Фил не разделял ее восторгов: принцы, считал он, птицы высокого полета, ни один из них не пострадал на войне за свою страну.
Булли дал королеве еще пять минут, но она так и не появилась. Наверное, у нее выходной, решил он, ведь сегодня как-никак воскресенье. Напоследок он еще раз посмотрел на дворец, и его взгляд упал на серебристый автомобиль, кативший по площади. Он обратил внимание на номер: последние три буквы – REX, как собачья кличка, популярная в давние времена. Стекло со стороны водителя было опущено. За рулем сидел мужчина в темных очках и коричневой рубашке. Его локоть торчал из окна, лежа на дверце; в ладони он прятал от ветра сигарету.