Оставшиеся без своего храброго предводителя катафрактарии прекратили наступление.
Битва кипела уже возле самих осадных машин. Русы рубили топорами защитный частокол ромеев, засыпали осадные башни множеством горящих стрел. Наконец мужество покинуло ромеев и они обратились в бегство. Русичи не преследовали врага, торопливо разводя костры и поджигая камнеметы.
Цимисхий встретил своих полководцев в гневе. Эта победа русов свела на нет все усилия ромеев по восстановлению осадных машин. На этот раз воины Святослава не только сожгли катапульты и осадные башни, но и разобрали защитный частокол.
В русском войске все славили Регнвальда, меткий бросок копья которого произвел перелом в битве. На пиру по случаю этой победы Святослав шутливо пожурил племянника за то, что тот не дал ему сразиться с грозным ромейским военачальником.
– Прыток ты не по годам, младень! – сказал Святослав с добродушной усмешкой. – Эдак ты больше меня прославишься!
– Верно ты поступил, Регнвальд! – промолвил Свенельд. – Князя нужно оберегать в сече от врагов и от его же безрассудного рвения к воинским подвигам. Кто знает, может, твое копье ныне спасло Святослава от гибели.
В тот вечер Кейла, как обычно, шла полутемными дворцовыми переходами в свою светлицу, возвращаясь от Тюры. Эти вечерние посиделки в последнее время стали для подруг чем-то вроде обязательного ритуала. После гибели Весняны и Верхуславы прошло уже больше месяца, но горечь утраты по-прежнему неотступно терзала Кейлу и Тюру. Порознь обе мучительно тосковали по погибшим подругам, но и, встречаясь, Тюра и Кейла остро чувствовали образовавшуюся пустоту после того, как не стало Весняны и Верхуславы.
Огибая угол в одном из дворцовых переходов, Кейла неожиданно столкнулась с Рафаилом. Тот явно поджидал ее.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал Рафаил, взяв Кейлу за руку.
Кейла привела Рафаила в свою комнату.
– Я принес тебе сушеных абрикосов и немного оливкового масла. – Рафаил положил на стол рядом с горящим светильником небольшой холщевый мешочек. – Ты ждешь дитя. Тебе нужно хорошо питаться, милая.
– Я же просила тебя, Рафаил, больше не преследовать меня, – недовольно проговорила Кейла, кутаясь в шерстяную накидку. Ее бил озноб. – И в твоих подачках я не нуждаюсь!
– О чем ты говоришь, милая! Я же люблю тебя! – с обидой в голосе воскликнул Рафаил. – Ты же моя жена!
– Не затевай сызнова этот разговор, – сердито предупредила Кейла. – Когда-то я была твоей, однако ныне я уже не твоя!
– Сфенкел мертв. Отныне ты свободна! – Рафаил приблизился к Кейле и нежно взял ее за плечи. – Почему ты отталкиваешь меня? Неужели ты намерена и мертвому Сфенкелу хранить верность?
– Уходи, Рафаил! – Кейла передернула плечами и отвернулась. – Я хочу спать.
– А я хочу понять, на что ты надеешься, глупая? – Рафаил уселся на стул, всем своим видом показывая, что так просто он не уйдет. – Я хочу понять, что с тобой происходит, милая? После того как ты побывала в наложницах у Святослава и забеременела от Сфенкела, ты словно переродилась! Кейла, я порой тебя просто не узнаю! Внешне ты все та же, но душа твоя из белой превратилась в черную. Вспомни, Кейла, что русы сделали с государством хазар! Сколько наших соплеменников мыкаются в рабстве у печенегов, в Хорезме и на Руси! Ты должна ненавидеть русов лютой ненавистью, а ты водишь дружбу с племянницей Святослава и с ее братьями. Как это понимать?..
– А никак не понимай, Рафаил, – безразличным голосом ответила Кейла. – Уходи! Тебе тоже пора спать.
– Пойми же, глупая, войско Святослава обречено на гибель! – начал терять терпение Рафаил. – В Доростоле вот-вот начнется голод, русы уже едят собак и ворон. У Святослава слишком мало сил, чтобы разбить ромеев в открытом поле. Пересидеть беду за стенами Доростола Святослав тоже не сможет из-за острой нехватки продовольствия. К тому же не все здешние болгары согласны и дальше терпеть тяготы осады. За спиной у Святослава зреет измена, а он и не догадывается об этом!
Кейла вздрогнула и посмотрела на Рафаила долгим взглядом.
– И что ты предлагаешь мне, муж мой? – спросила она со странной полуусмешкой на своих красивых устах.
– Нам нужно бежать отсюда, милая, – ответил Рафаил.
– Кому это нам?
– Тебе и мне.
– А как же Калокир?
– Его судьба мне неинтересна!
– Городские ворота охраняются днем и ночью, в гавани тоже сутки напролет дежурит стража, – промолвила Кейла, не спуская с Рафаила пристального взгляда. – Как мы сможем выйти из города?
Рафаил приблизился вплотную к Кейле и зашептал ей прямо в лицо:
– В Доростоле имеется потайной подземный ход. Об этом знают очень немногие. Я знаю кое-кого из заговорщиков, они-то и показали мне этот тайный ход из города.
– Значит, заговор действительно существует? – от волнения Кейла перешла на родной хазарский язык.
– Да! – Рафаил тоже заговорил по-хазарски. – Кое-кто из боляр намерен ночью впустить в Доростол ромейское войско, при условии что Цимисхий не станет разрушать город и обращать болгар в рабство.
– Заговорщики уже ведут переговоры с Цимисхием? – прошептала Кейла, обняв Рафаила за шею.
– Их человек позавчера ночью ушел в стан ромеев и пока еще не вернулся обратно, – прошептал в ответ Рафаил, потянувшись губами к устам Кейлы.
Кейла покорно отдалась этому поцелую.
Ощутив вкус губ любимой женщины, Рафаил возжелал большего. Он принялся стаскивать с Кейлы одежды, шепча ей о своих душевных муках и огне любви, сжигающем его сердце. Кейла не сопротивлялась, но в ее покорности было что-то нарочитое, словно она уступала капризу ребенка, дабы завоевать его доверие. Рафаил, захваченный пылом страсти на ложе с той, которую он безмерно любил, был немного не в себе. Кейла задавала Рафаилу какие-то вопросы, он отвечал на них, не задумываясь и не вникая в их суть. Рафаилу казалось, что Кейла теперь с ним заодно, что дурман, пленивший ее разум, наконец-то рассеялся и она готова бежать с ним из этого города и этой страны.
Из покоев Кейлы Рафаил ушел далеко за полночь. Он ушел счастливый и окрыленный надеждой на возрождение былых близких отношений с Кейлой.
Кейла же после ухода Рафаила осталась лежать на смятой постели угрюмая и опустошенная, ее лицо горело от поцелуев того, кого она когда-то любила и кто теперь был ей безразличен. Кейла пыталась разобраться в себе самой, примеряя к своим мыслям и поступкам логику Рафаила. Исходя из этой логики, Кейла предала свою семью, своего истинного мужа, свой народ и все из-за любви к человеку из враждебного хазарам племени! Она ждет ребенка от этого человека и не представляет себе дальнейшую жизнь без него! Русы лишили Кейлу родины, но она тем не менее не желает поражения войску Святослава. Кейла не желает гибели Харальду и Тюре, поэтому с утра ей нужно встретиться со Святославом и рассказать ему о заговоре болгарских вельмож. Но при этом Кейла не желала зла и Рафаилу, который искренне ее любит.
Кейла не спала почти всю ночь, ворочаясь на постели и терзаясь мыслями о том, как ей предупредить Святослава о заговоре и не упоминать при этом о Рафаиле. Жертвовать Рафаилом Кейла не хотела ни при каких обстоятельствах! Вместе с тем Кейла понимала, если Святослав распутает все нити заговора, то под его карающий меч непременно угодит и Рафаил. В такой ситуации Кейла видела один выход: Рафаил должен поскорее покинуть Доростол. Но как его заставить это сделать?
Утро нового дня Кейла встретила невыспавшейся и одолеваемой самыми мрачными мыслями. Гудение боевых труб, доносившееся из-за стен цитадели, возвестило Кейлу о том, что русское войско опять двинулось на вылазку.
Служанка Милена, помогавшая Кейле одеваться и заплетавшая ей косы, видимо, сумела подсмотреть за ночным приключением своей госпожи, так как она позволила себе отпускать острые намеки при виде разорванной исподней сорочицы Кейлы, а также разглядывая синяки у нее на плечах и бедрах. Рафаил в порыве страсти тискал Кейлу уж слишком сильно!
Кейла прогнала служанку с глаз долой. Пожевав принесенных Рафаилом сушеных абрикосов и выпив немного квасу, Кейла отправилась к Тюре, надеясь, что та поможет ей дельным советом. В дворцовом переходе Кейла неожиданно столкнулась с Регнвальдом.
Регнвальд поприветствовал хазаринку, с которой он был в дружеских отношениях, и поинтересовался о причине ее столь унылого вида.
– Мне приснился дурной сон, – сказала Кейла и попыталась улыбнуться. – Только и всего.
– Бывает, что через сны боги предупреждают нас о грядущих невзгодах, – заметил Регнвальд. – Жрец Ходимир умеет угадывать грядущее через сновидения. Хочешь, я сведу тебя с ним?
Регнвальд мягко взял хазаринку за руку.
– Лучше я тебе расскажу свой сон, Регнвальд, – промолвила Кейла неожиданно для себя самой. – Мне приснилось, что враги ночью проникли в Доростол через подземный ход. Ромеи поджигали дома, убивали всех подряд, взрослых и детей. Мы с Тюрой метались среди пожаров и развернувшейся на городских улицах кровавой битвы. Мы искали спасения, но кругом была смерть. Я пробудилась в ужасе, вся мокрая от пота! Мне и сейчас страшно, Регнвальд.
В глазах Регнвальда появилось беспокойство.
– Какой зловещий сон, – медленно проговорил он.
– Имеется ли подземный выход из Доростола? – спросила Кейла, вцепившись в руку Регнвальда.
– Не знаю. – Регнвальд пожал широкими плечами. – Надо будет спросить у болгарских воевод.
– Обязательно спроси, Регнвальд! Сегодня же! – решительно вымолвила Кейла. – Вдруг этот сон вещий!
Расставшись с Регнвальдом, Кейла пришла к Тюре уже в более приподнятом настроении. Ей казалось, что если воины Святослава отыщут подземный ход из города и возьмут его под свою охрану, тогда у болгар-заговорщиков не будет возможности тайно общаться с Цимисхием. Заговорщики не смогут ударить в спину Святославу! Главное, чтобы этот потайной ход был найден!
Русичи возвратились из вылазки с победой, им удалось разграбить обоз с зерном, шедший к стану Цимисхия.