В стороне были сложены ящики с оружием, припасами, какой-то техникой, и укрытые перетянутым веревками брезентом цинки с разнокалиберными патронами. А ведь подготовились, черти. Ммать!
— Три дюжины, как и обещали, — вставил за-за его спины Яков.
— Такие все разные.
— Какие есть.
— Откуда набирали?
— Кто из первоначальной команды. Кого по всему свету. Долго перечислять.
— Русские есть?
— Скорее — русскоязычные. Немного.
— Посмотрим, — заложив руки за спину, ответил Тарас, проходя мимо шеренг и всматриваясь в каменные застывшие лица. — Вольно!
Яков перевел.
— Кто-нибудь до этого ходил на подлодках или подобных судах? Если да, шаг вперед!
Линь Им отдал пару коротких команд. Шеренги разбились, когда некоторые из солдат вышли из строя — негусто, но сойдет, заключил быстро подсчитавший Тарас.
— Вы наверняка уже введены в курс дела, поэтому буду немногословен. Нам предстоит автономка в непредсказуемых условиях зараженного мира. Одному Господу Богу известно, что нас ждет впереди! Атомный крейсер класса «Борей» — это не ваш плавучий рай. Да, он меньше. Но маневреннее и быстрее. Здесь все будет по-другому. Нас ждет долгий путь, и каким он станет, никто не знает. Скажу только, что, добираясь сюда, мы успели многое повидать и перенести. Вас отрядили ко мне на борт. Я не знаю ваших присяг и кодексов, но на флоте и перед морем едины все. В любые времена, в любых условиях, какими бы тяжелыми они ни были. Приказом вашего начальства вы поступаете под мое командование. Меня зовут Тарас Лапшов, я — капитан «Ивана Грозного». Теперь мы — одна команда! И только от нас зависит, выживем мы или нет!
Вернувшись в начало шеренг и щелкнув каблуками, он повернулся лицом к застывшим морякам.
— Что ж. Добро пожаловать на борт!
Выступившие вперед солдаты вернулись в строй, и все как один отдали честь. Козырнув в ответ, Тарас посмотрел на Якова.
— Проследите, чтобы всех разместили.
— Будет сделано, — кивнул переводчик.
Линь Им опять что-то произнес скороговоркой по-корейски. Дан-скала явно не отличался многословием.
— Как только лодку починят, нам нужно будет немедленно отправиться к Фарерам, — дослушав его, сказал Яков.
— Овечьи острова? — удивился старпом, оглядывая цепи, которыми «Грозный» был пришвартован к танкеру. Каждая из них терялась в полукруглой бойнице высокого борта, не давая возможности рассмотреть внутреннюю систему крепления. Плохо. — А какого лешего мы там забыли?
— Специальная миссия, от самого Императора. О ней немного позже.
— Дело ваше. Но учтите, без моего ведома этот кит никуда не поплывет. Сначала — что да для чего, а потом уже распоряжения отдавать. Я остатками команды рисковать не намерен. И так нахлебались по самые уши.
Сняв бронированную перчатку, Линь Им произнес несколько торжественных слов и протянул Тарасу руку.
— Что он сказал? — отвечая на рукопожатие, спросил Тарас.
— Пусть нас поддержит Удача.
— Скорее уж Господь или Никола Чудотворный, — глядя в полные решимости раскосые глаза, устало вздохнул старпом.
— А еще он говорит, что готов отправиться с вами на край света. Благо всего человечества!
— Да мы и так уже на краю, братуха. Дальше некуда.
Собирался Мигель недолго. Пока Лера по его просьбе тушила свечи, попутно осматривая иконы, переходя от одной стены к другой и стараясь запечатлеть в памяти лики святых, священник упаковал свои немудреные пожитки в кожаную дорожную суму, все эти годы пылившуюся в одном из ящиков, и, прибавив к ней самодельный деревянный посох, надел скуфью[32]. Они вышли в морозный вечер, и священник запер церковь.
Спустившись по скрипучей лесенке, Мигель обернулся и, сотворив короткую молитву, совершил поясной поклон, перекрестив покидаемую обитель. Принятое решение далось ему нелегко. Оставить все, сорваться. Что же станет со всем этим в его отсутствие?
— Что-то не так? — осторожно спросила Лера, видя, что Мигель не торопится идти дальше.
— Я прожил в этой церкви двадцать лет и теперь покидаю ее навсегда, — вздохнул священник, посмотрел на ключи в своей ладони и сжал ее в кулак.
— Все будет хорошо, вот увидишь. Я бы все равно не оставила тебя здесь.
— А как же Батон?
— Его никто не спрашивает, — ответила Лера, накидывая на шапку капюшон. — Идем.
Но перед тем как спуститься к пирсу, они по просьбе девушки зашли на кладбище. Пройдя мимо свежих насыпей, Лера и Мигель остановились у двух уже порядком обветшавших.
— Прощайте, — спустив на шею прикрывавший половину лица мамин платок, сказал Лера, смотря на могилы родителей. — Знаю, что больше никогда не вернусь сюда. Но мы всегда будем вместе. Обещаю.
Приблизившись, она бережно поправила покосившуюся перекладину на кресте отца.
— Я люблю вас. И никогда не забуду.
Мигель с короткой молитвой перекрестился; последний раз обернувшись, Лера натянула на нос платок и, сопровождаемая священником, стала спускаться к пирсу, где дожидались громадины кораблей.
Они наконец-то покидали Антарктику. Долгожданный момент наступил так внезапно и при таких невероятных обстоятельствах, что Лере до сих пор в это не верилось. Они уплывают отсюда! Домой! Неужели это и вправду произойдет? Хватит с нее снега и вечной мерзлоты! Как там деда, Юрик, баба Дина и все остальные? Женился ли ее «суженый» на какой-нибудь вертихвостке из свиты почитательниц? Как дела на грибной ферме, что изменилось в Убежище за время ее отсутствия? Дом. Какое же это восхитительное слово. Поскорей бы добраться туда.
Первым приближавшуюся к пирсу девушку и опиравшегося на посох священника заметил с палубы Тарас, утрясавший с Яковом последние детали предстоящего плавания.
— Это еще что за новости, — хмурясь, пробормотал он, поправляя козырек фуражки, пока мужчина и женщина, держась за поручни, поднимались по трапу на борт.
— Отец Михаил хочет плыть с нами, — ответила на немой вопрос старпома Лера.
— С вашего позволения, — сунув большой палец за лямку сумы, кивнул священник. — Мне не имеет смысла оставаться здесь одному, с «Новолазаревской» было хоть как-то уютнее. Да и, опять же, близость людей. А теперь, когда ничего не осталось, толку мне здесь… В одиночку мои шансы не так велики. К тому же, я слышал, вы хотите плыть в Чили, а я, как-никак, оттуда. Там мой дом. Да и это — неплохая возможность миссионерской деятельности, мало ли кого удастся по пути поддержать и укрепить словом Божиим.
— Ладно-ладно. Добре. Одному действительно шансов нет, а нам лишние руки не помешают, — явно занятый чем-то другим, нетерпеливо согласился Тарас и, понизив голос, добавил: — Лера, размести его где-нибудь. Только не особо распространяйся о…
— Есть, я поняла, — радостно выпалила девушка, пропуская Мигеля в башню рубки.
— Значит, сначала к мысу, — Тарас снова повернулся к терпеливо дожидавшемуся окончания его разговора с девушкой Якову.
— Да, к мысу Горн. Император желает поохотиться на мигрирующих гренландских китов. Это был наш первоначальный курс, пока мы не перехватили ваш сигнал. Это займет не более суток. Охота проходит скорее ради развлечения, нежели для добычи мяса.
— День так день, — выдыхая в холодную ночь закручивающийся клуб пара, ответил Тарас, думая об остальных.
Как ни крути, а по всему выходило, что они теряли целые драгоценные сутки. И, вдобавок, — что команда «Дракона» надумала искать на Фарерах?
«Судовой журнал.
Земля королевы Мод. Исследовательская станция «Новолазаревская».
Время стоянки — …-ые сутки.
Новый мир не дает передышки. По неосторожности на борт снова занесена зараза, с той лишь разницей, что в этот раз все намного сложнее и непонятнее. Кто инфицирован, кто — нет? Каким именно образом передается вирус? Сохранившиеся записи и переводы немецких дневников указывают на еще одну базу Рейха, возможно, располагавшуюся на территории Южной Америки. Судя по ним, только там еще можно попытаться обнаружить антидоты от штаммов, занесенных на «Грозный» с Двести одиннадцатой. Образцы вируса и противоядие на Антарктической станции сожжены одним из членов команды — Лерой Степановой, которая после этого пыталась покончить с собой.
Нам нужно торопиться, ремонт почти закончен, а Императору приспичило поохотиться на китов возле мыса Горн. Ситуация кажется патовой, поскольку в данный момент двигаться самостоятельно мы еще не в состоянии. К тому же команда корейцев во главе с неким Линь Имом, назвавшимся их руководителем, толкует о необходимости захода на Фарерский архипелаг по дороге домой. Какого лешего они там забыли?
И снова толки о панацее. Снова призрачная надежда.
Пока о заражении знают всего несколько человек. Не знаю, сколько мы сможем еще таиться. Готовимся отплывать вместе с танкером. Команда пополнена, но проверить ее можно только морем.
Вот только сработает ли? Не превратить бы корабли в плавучие склепы…
Принявший командование судном старший помощник Тарас Лапшов».
— Ну что, рад что сваливаешь? — спросил у приятеля Рэнди, пока они с Зэфом, закинув на плечи кирки и лопаты, шли от разрушенной «Новолазаревской», где по приказу Тараса среди заметенных руин выкопали глубокую яму, сложили на дно остававшиеся в трюме «Грозного» контейнеры со штаммами вируса и колбы, принесенные с базы Лерой, и как следует поджарили огнеметом, потом все засыпав.
Вход на Двести одиннадцатую, не мешкая, с улюлюканьем завалили оставшимся динамитом, вместе с грохочущим пламенем подняв в воздух фонтаны снега и льда.
— Еще как, бро, — согласился Мичиган, тянущий за собой связку из двух санок: на одних лежал огнемет, на других покоились инструменты. — Скорей бы уже. А то все работа, в последний момент — нет-нет да и найдется. А сделай-ка то, а закопай это.
— Разумеется, нетерпеливый ты мой крепыш, — фыркнул техасец. — Грязную работенку всегда поручают американцам, м?