Сейчас, когда Нетаньяху вступил в первые стычки войны, Байден сказал своим советникам в Овальном кабинете, чтобы они отбросили старые правила игры. Исторически сложилось так, что американский президент призывал к прекращению огня и сдержанности. В регион отправлялся государственный секретарь. Но Байден не хотел так подходить к этому кризису.
Во-первых, он не считал это конфликтом, в котором одинаково виноваты две стороны. Ни одна страна не потерпит, чтобы на ее города обрушивались ракеты. По его мнению, у Израиля есть очевидное право защищать себя, и он будет защищать их право отстаивать это право. Но кроме того, по его словам, он знал, как работает мозг Биби, после десятилетий встреч. Он объяснил, что критика лишь оттолкнет Биби.
По его мнению, самый быстрый способ положить конец конфликту - это встать на сторону Израиля, задушить Нетаньяху любовью. Затем, в нужный момент, Байден заявил, что воспользуется доверием, которое он вложил в банк. Только тогда он скажет Биби, чтобы тот сворачивал войну. А пока он собирается крепко обнять Биби.
-
Бретт Макгурк и Джейк Салливан увидели риск в стратегии, которую изложил Байден. Байден хотел обнять Биби в тот момент его политической карьеры, когда у Нетаньяху были все личные стимулы для ведения затяжной войны.
В Израиле только что завершились четвертые за два года выборы. И Нетаньяху оказался в шатком положении. Благодаря безумной парламентской политике Израиля его противники получили право на создание правящей коалиции, но это была сложнейшая задача. У них было двадцать восемь дней, чтобы склонить к союзу множество идеологически разрозненных мелких партий. Если им это не удастся, страна снова отправится на избирательные участки.
Тем временем Нетаньяху оставался на своем посту в качестве национального смотрителя, а война, которую он возглавил, усложнила задачу его оппонентов. В то время как израильтяне объединялись вокруг флага или прятались в бомбоубежищах, торговля лошадьми, необходимая для создания парламентского большинства, казалась грубой. Хуже того, оппозиции нужно было привлечь в свою коалицию единственную в Израиле исламистскую партию, что несло в себе очевидные политические риски, учитывая, что исламисты, правящие в Газе, именно те, кто выпускает ракеты. В позднем вечернем обращении к нации Биби сказал: "Эта кампания займет время".
Для Макгурка это прозвучало зловеще. Байден сказал ему, что не хочет повторения войны в Газе 2014 года, которая длилась почти три месяца и отвлекла Джона Керри, тогдашнего госсекретаря, который отправился в регион для бесконечной челночной дипломатии.
Однако все, что Белый дом услышал от израильских чиновников, свидетельствовало о том, что Нетаньяху не блефует по поводу затянувшейся кампании. Глава израильских вооруженных сил Авив Кочави постоянно намекал Марку Милли, что его армия готовится к наземному вторжению в Газу, которое повлечет за собой ближний бой и чревато значительными потерями. Предотвращение такого вторжения стало главной целью Белого дома.
Но объятия с Биби также подвергли Байдена критике со стороны его собственной партии. После протестов Black Lives Matter новая когорта левых объединила палестинское дело с гибелью Джорджа Флойда и Бреонны Тейлор. Берни Сандерс, у которого было больше остатков симпатии к сионизму, написал статью в The New York Times под заголовком "США должны перестать быть апологетом правительства Нетаньяху". Даже Грегори Микс, председатель комитета по иностранным делам Палаты представителей, который обычно полностью поддерживает еврейское государство, попросил администрацию Байдена отложить продажу Израилю ракет с точным наведением. Внезапно Ближний Восток стал причиной отчуждения союзников, в которых Байден так нуждался на холме.
Израильская беспечность в ходе войны усилила гнев прогрессистов. Через четыре дня после начала конфликта израильские ВВС разрушили башню в городе Газа, в которой располагались офисы Associated Press и Al Jazeera. Израиль утверждал (бездоказательно), что здание было убежищем для боевиков, но критики заявили, что это была злобная атака на СМИ, критикующие израильскую агрессию.
Когда Байден позвонил Нетаньяху после удара по зданию AP, он отказался его укорять. Вместо этого он провел Биби через длинное сократовское упражнение: "Помогите мне понять вашу стратегию", - попросил он. Байден провел более часа, проводя свое расследование в духе дружбы. Но он также пытался выявить недостатки в мышлении Биби.
Он спросил: "Чем это закончится?"
"Когда мы восстановим сдерживание, - пояснил Биби.
"И как вы узнаете, когда восстановите сдерживание?"
"Мы узнаем".
Биби нечаянно признался, что у него нет определенной цели. Но Байден придержал язык.
-
Общение с израильтянами было приключением. Природа коалиционной политики такова, что некоторые из заклятых врагов Биби работали в его кабинете. Они передавали информацию, которая иногда подрывала их босса. Один из тех, кого Нетаньяху победил на прошлых выборах, Бенни Ганц, теперь занимает пост министра обороны. В то время как Биби, похоже, хотел, чтобы кампания против ХАМАС продолжалась бесконечно - что удобно для сохранения его на политически популярном посту военного командира - Ганц тихо дал понять Белому дому, что у него другое мнение. Хотя Ганц с энтузиазмом поддерживал бомбардировки ХАМАС, он сообщил администрации Байдена, что у Израиля начали заканчиваться цели, по которым он считает нужным наносить удары.
19 мая Байден в четвертый раз за время войны позвонил Нетаньяху из своей резиденции. В каждом последующем звонке Байден пытался внушить все больший скептицизм в отношении необходимости продолжать наступление на Газу. Теперь он хотел, чтобы Нетаньяху знал, что у него нет времени.
"Нам нужно добиться большего, - сказал Биби Байдену.
Хотя промежутки времени постоянно менялись - два дня, пятьдесят два часа, неопределенный срок - он продолжал умолять о времени. Но ему было трудно обосновать свою просьбу, потому что он не мог указать на новые цели, по которым нужно было нанести удар.
"Эй, парень, у нас закончилась взлетная полоса", - ответил президент. "Все кончено".
И вот, как водится, свершилось. К моменту окончания разговора Нетаньяху неохотно согласился на прекращение огня, посредником которого выступят египтяне.
-
Днем 21 мая Бретт Макгурк принял звонок от Аббаса Камеля, директора разведывательного управления Египта - основного канала, через который США и Израиль передавали сообщения ХАМАС. В его голосе звучали нотки паники. Прекращение огня должно было начаться через три часа. Обе стороны договорились воздерживаться от любой агрессии в преддверии официального начала действия соглашения, что станет проверкой верности друг друга.
Но Камель начинал терять самообладание. По данным ХАМАС, израильтяне предупредили жителей трех зданий в Газе об эвакуации - стандартная израильская прелюдия к воздушному удару. Если это произойдет, сказал Камель Макгурку, вся сделка будет сорвана. Война возобновится, а это может привести только к неуправляемой эскалации.
Когда Камель позвонил, Макгурк сидел возле офиса Джейка Салливана. Он знал, что Салливан разговаривает по телефону с советником по национальной безопасности Израиля Меиром Бен-Шаббатом. Поэтому он передал Салливану записку с объяснением египетских опасений. Он хотел, чтобы Салливан передал их израильтянам.
Салливан спросил своего израильского коллегу: "Что, черт возьми, это значит? Вы действительно только что сделали это?"
"Нет, нет, нет, нет", - ответил Бен-Шаббат. "Мы хотели, чтобы люди покинули эти здания. Потому что если ХАМАС нападет на нас, мы их уничтожим. Но мы не будем этого делать, пока они не откроют по нам огонь".
Макгурк подумал, что это очень израильское объяснение, и передал его Камелю. Ни тот, ни другой не могли быть уверены, что оно окажется убедительным для ХАМАС. Положив трубку, Макгурк стал смотреть на часы, надеясь, что молчание оружия продержится до крайнего срока.
Пока он ждал, ему и Салливану сказали прийти в Овальный кабинет. Нетаньяху позвонил Байдену, и они прислушались к разговору. После утренней паники Нетаньяху хотел заверить американского президента, что он не собирается срывать скорое наступление мира. "Джо, - весело сказал он, - у нас есть прекращение огня".
12.
Кроличьи ушки
Курица Джо Байден
Наблюдая за интервью Камалы Харрис с ведущим NBC News Лестером Холтом 8 июня, он наверняка почувствовал знакомый дискомфорт. Она сидела в Гватемале, в конце успешной поездки по Центральной Америке. Однако она казалась совершенно неподготовленной к предсказуемому вопросу. Приехав в регион для переговоров, которые должны были помочь устранить коренные причины миграции, Холт поинтересовался: "Есть ли у вас планы посетить границу?"
Харрис ответил: "В какой-то момент вы... мы отправимся на границу. Мы уже были на границе. Так что все эти разговоры о границе. Мы были на границе. Мы были на границе".
Ответ заставил Холта недоверчиво скривить лицо. "Вы не были на границе".
Харрис опустилась на корточки, и ей ничего не оставалось делать, кроме как наносить удары в целях самообороны. "И я не была в Европе", - ответила она. "И я не понимаю, к чему вы клоните. Я не сбрасываю со счетов важность границы".
Это было не то, к чему готовила ее Саймон Сандерс, ее советник по коммуникациям. Это была демонстрация логической акробатики - как будто сценаристы Saturday Night Live написали этот момент в пародийных целях - и это сделало Харрис объектом нескончаемой критики со всех сторон.
Когда Джо Байден узнал о ее выступлении, он выразил беспокойство за Харрис. За восемь лет работы заместителем Обамы у него была своя доля словесных злоключений. Казалось, он искренне сочувствует. В течение следующих двух дней он постоянно звонил ей, чтобы узнать, как дела. "Не позволяйте им овладеть вами", - сказал он ей. Описывая свою реакцию старшим сотрудникам, он сказал им: "Обязательно верните ее". У нее была тяжелая работа, и она заслуживала их сочувствия.