льц захотят надавить на Украину, чтобы та прекратила войну.
Вторые часы принадлежали самому Байдену. Влиятельные противники-республиканцы скрытно поддерживали его подход к войне. Многие в Белом доме считали Митча Макконнелла невоспетым героем конфликта, поскольку он продолжал тихо помогать продвигать финансирование вооружений через Сенат. Но инфляция была проблемой - и это был лишь вопрос времени, когда предприимчивые политики-республиканцы начнут возлагать вину за затруднительное положение на агрессивную поддержку войны со стороны Белого дома. А с учетом растущей вероятности того, что республиканцы будут контролировать Палату представителей после промежуточных выборов, а баланс сил будет находиться на стороне изоляционистов MAGA, казалось неизбежным, что Белый дом в конечном итоге будет бороться за отправку оружия в таком изобилии.
Наконец, были и сами украинцы. Байден считал, что войну на истощение можно вести очень долго. Хотя жизнь в Киеве вернулась к чему-то, напоминающему нормальную, экономика страны была анемичной. За первый период войны она сократилась на треть. И хотя украинцы не проводили перепись погибших, количество тел исчислялось десятками тысяч, по крайней мере. В конце концов, у украинцев должно было закончиться и оружие. У Соединенных Штатов не было бесконечного арсенала, чтобы дать им его.
Под давлением часов Байден считал, что украинцам необходимо изменить контуры войны, сместить нарратив. После триумфа в Киевской битве украинцы оказались в патовой ситуации. Война превратилась в бои на Донбассе, на востоке Украины, где каждая сторона наносит удары другой, убивая огромное количество людей, но так и не меняя баланс конфликта. Станут ли европейцы, американский конгресс субсидировать войну с малой надеждой на будущие победы?
В течение лета администрация совместно с правительством Зеленского разрабатывала новую стратегию. С помощью американских военных планировщиков украинцы должны были начать контрнаступление, которое изменит динамику на поле боя и, в свою очередь, укрепит украинские руки для дипломатического наступления, которое последует за военным успехом. Марк Милли свел этот план к футбольной метафоре. "Военные должны открыть брешь в оборонительной линии, чтобы дипломатия могла стать защитником, пробивающимся через нее".
Государственный департамент обвел дату на календаре. В сентябре в Нью-Йорке должна была состояться Генеральная Ассамблея ООН. Зеленский мог бы принять в ней участие - это его первая поездка из Киева. Как минимум, он выступит там с важным виртуальным обращением . Пока еще рано говорить об этом, но, возможно, именно в этот момент украинцы начнут добиваться политического окончания войны.
-
У Зеленского было свое видение контрнаступления. Оно было смелым и максималистским. Одним из направлений украинской атаки должно было стать спасение портового города Херсона, который русские оккупировали с марта. Этот город был местом экстравагантной попытки лишить жителей их культуры и самобытности - предметный урок российской кампании культурного геноцида - и поэтому являлся мощным символом рекультивации. В рамках второго направления плана Зеленского армия должна была продвинуться через Запорожскую область к Азовскому морю. Вместе взятые, эти две оси наступления должны были обрушить русскую оккупацию юга.
Ллойд Остин считал, что у украинцев есть более чем приличные шансы осуществить этот план, несмотря на его грандиозность. Он чувствовал, что американская разведка все еще переоценивает мощь российских вооруженных сил. Остин постоянно говорил помощникам, что российские генералы пропустили свою армию "через мясорубку". Он шутил, что вооруженные силы Путина состоят только из военно-морского флота и военно-воздушных сил, потому что его армия настолько изношена. На встречах с группой кризисного управления Пентагона он смотрел на представленные ему карты с маленькими квадратиками, обозначающими российские дивизии, и постоянно задавал наводящие вопросы. "Они регулярно питаются? . . Каков уровень боевого духа?" Он искал доказательства, которые подтвердили бы его подозрения.
Но Марк Милли и многие коллеги Остина в Пентагоне не вполне разделяли его веру в украинский план. Они опасались, что украинцы соблазнились завышенной самооценкой своих возможностей, раздутой западными СМИ, рассказывающими об их боевой браваде. А у украинцев не было ни доктринальной проработанности, ни бронетехники, ни обученных солдат, чтобы атаковать такие сильно укрепленные позиции на двух разных фронтах. План Зеленского привел бы к истощению артиллерийских складов без возвращения значительной территории.
Чтобы проработать планы, Пентагон устроил военную игру на армейской базе в Висбадене, Германия, под руководством генерал-майора Криса Донахью, главы 82-й воздушно-десантной армии. Донахью - тактически изобретательный и умеющий адаптировать новые технологии - стал любимым солдатом Вашингтона. После того как он руководил эвакуацией международного аэропорта Хамида Карзая в Кабуле, став последним американцем, поднявшимся на борт последнего самолета C-17, вылетевшего из Афганистана, он был направлен в Европу в преддверии российского вторжения. Он возглавлял группу, получившую название "Силы обеспечения и сдерживания".
Несколько десятков украинских офицеров и военных планировщиков прибыли в Висбаден вместе с самыми острыми тактиками Пентагона и их британскими коллегами. Каждая страна взяла один и тот же план сражения и скрылась в отдельной комнате, чтобы смоделировать двухстороннее контрнаступление Зеленского, продумать логистику и рассчитать количество боеприпасов. Учения, рассчитанные на два дня, растянулись на неделю.
Ни одна из команд не смогла реализовать обширные планы Зеленского. Украинцам не хватало механизированных сил, чтобы осуществить их. Но в ходе переписки Донахью и планировщики Пентагона помогли украинцам рассмотреть альтернативный вариант, который использовал слабость противника.
Было ясно, что русские ожидали скорого наступления украинских войск на юге. Они начали перебрасывать войска с севера, чтобы усилить свое присутствие в районе Херсона. По данным разведки, силы, оставшиеся на севере, в Харьковской области, состояли из ОМОНа и других плохо управляемых подразделений. В городе Изюм, который служил арсеналом и центром оккупационных войск, оставалась лишь половина российских сил. Это представляло собой интересную цель для внезапного нападения. По крайней мере, наступление под Харьковом могло заставить русских перебросить войска обратно на север.
Это была изобретательная тактика - и результат отношений, которые стремительно углублялись. В преддверии Висбадена украинцы направили Пентагону лишь фрагмент плана боевых действий с небольшим количеством деталей, содержащихся в настоящем документе. Очевидно, они не доверяли Пентагону, что тот будет молча сидеть с таким ценным материалом. Это был просто последний случай в длинной череде странных упущений в ходе переговоров между двумя странами. Несмотря на зависимость Украины от Соединенных Штатов, она сопротивлялась идее прозрачных отношений с ними. Но к концу конференции украинцы стали относиться к Донахью как к своему - они приняли его в качестве тренера. Он стал любимым солдатом не только Вашингтона, но и Киева.
-
8 сентября Тони Блинкен прибыл в Киев на поезде - это был его второй визит за время войны. Первой остановкой в городе стало вновь открывшееся посольство США - приземистая, лишенная шарма крепость на западной окраине города, где он получил инструктаж от военного атташе и офицеров разведки. Он не приурочил свою поездку к началу контрнаступления, но помощники передали свежие сводки с первых часов боя. Были отмечены скромные успехи украинцев на севере и первые сообщения о прорыве войск через российские линии.
Блинкен готовился к следующей остановке: встрече с Зеленским и всеми членами его военного кабинета. Его цель состояла в том, чтобы сосредоточить их внимание на предмете, которого они, вероятно, предпочитали избегать, - дипломатии. Теоретически контрнаступление должно было укрепить позиции Украины, когда придет время договариваться о прекращении конфликта, но дипломатия тоже требует планирования. И Блинкен хотел побудить Зеленского планировать переговоры, когда бы они ни начались, с той же степенью продуманности, с которой его правительство относилось к военным приготовлениям. Ему нужно было, чтобы Зеленский начал продумывать все до конца - что он готов выторговать, какие гарантии безопасности ему нужны.
Но когда Блинкен прибыл в офис администрации президента, вся эта линия разговора вдруг показалась ему неважной. Когда Зеленский приветствовал его, он был вне себя от радости. Предварительные отчеты, которые Блинкен получил в посольстве несколькими часами ранее, не полностью отражали масштабы украинских успехов, которые продолжали расти. Украинские войска почти не встречали сопротивления. На самом деле русские просто бросали свои позиции, даже не удосужившись вывезти ящики с боеприпасами. Украинцы с огромной скоростью продвигались вперед в направлении российской границы.
Блинкен попытался прогнать оценку Зеленского через мысленный фильтр, чтобы учесть высокую вероятность чрезмерной гиперболизации. Но если Зеленский был прав, он описывал победу, которая превзошла самые смелые надежды военных планировщиков и крах противника.
-
Тем не менее, успех на севере не должен был стать главным событием, а всего лишь оппортунистическим захватом территории и небольшим отвлекающим маневром, отвлекающим внимание России от контрнаступления на юге. Но в течение нескольких недель, последовавших за визитом Блинкена в Киев, южное контрнаступление было в значительной степени условным. Украинцы перебрасывали боеприпасы в российском направлении, но не продвигали войска и не укрепляли позиции. Этот застой обеспокоил Ллойда Остина.
Министр обороны начал сомневаться, что контрнаступление вообще состоится. Двигайтесь быстрее, сказал он министру обороны Украины Алексею Резникову. Но Резников ответил, что это невозможно. Украинцам нужно больше времени на подготовку.