Эмили кашлянула и глотнула «кровавой Мэри».
— Томас о своей работе никогда не рассказывал. Говорил, так будет лучше для меня, безопаснее. Правда, я не знаю, почему он ушел, — тоскливо добавила она.
Мусоровоз стоял в переулке у черного хода. Если мне благоволит удача, я найду оберточную бумагу. Когда я учился на частного сыщика, досмотр мусоровозов не входил в перечень обязательных дисциплин. Да и кинофильмы, которые надоумили меня стать детективом, никогда не освещали этот аспект моей будущей деятельности. Ну и ладно. Я закатал рукава и приступил к раскопкам.
Грязная, вонючая работа. Мокрые бумажные салфетки, жвачка, кофейная гуща, тошнотворные объедки. Все это напоминало буфет при ресторане, куда меня водил толстый дядюшка Монти. Мне еще повезло, что я не успел позавтракать.
Но все-таки мои труды не пропали втуне. Коричневая оберточная бумага валялась в мусорном мешке вместе с кипой газет, и, слава Богу, она не была перепачкана и не воняла.
Я вернулся в офис. Положил бумагу на стол. Подошел к бюро за инструментами. Опустился на колени, выдвинул нижний ящик.
О черт!
Я заглянул в остальные ящики бюро и письменного стола. Вроде бы все на месте, но кто-то у меня в офисе пошарил. Я проверил замки на двери пожарного выхода и на окнах. Ни единого следа отмычки. Тот, кто залез в мою берлогу, либо знает код замка, либо он настоящий профи, мастер своего дела. Почему-то ни одно из этих предположений меня не обрадовало.
Я сел и закурил «Лаки страйк». Ну-ну. Сейчас мы успокоимся и попробуем найти рациональное объяснение. Может быть, Нило заскучал и решил пройтись по номерам? Вряд ли. Он бы обязательно что-нибудь умыкнул. Может, я забыл запереть дверь?.. Нет. Конечно, я ее запер.
Очень не хотелось мириться с мыслью, что в моем убежище побывал профи, но, к сожалению, более подходящего объяснения я в тот момент найти не мог. Оставалось только гадать, почему он ничего не взял. И тут меня осенило. Шкатулка. Некий сообщник Черной Стрелы знал о шкатулке и не обнаружил ее на месте гибели нашего общего знакомого. Поэтому он вполне обоснованно предположил, что она досталась либо полиции, либо мне.
Загудел видеофон.
— Алло?
— Мерфи? Это Мальден.
Я включил видеоприем. Мак выглядел измотанным и задерганным.
— Поговорить надо. Срочно.
— Э?..
— Никаких вопросов. Встречаемся где обычно. Поторопись. Прихвати ту женщину и любимые сигареты. И не вздумай хвост притащить. — Он отключился.
Буквально каждое его слово ставило меня в тупик. До сих пор мы с ним встречались только в официальной обстановке, то есть в управлении полиции или на месте преступления. И при чем тут женщина? Может, он имел в виду мисс Мэдсен? С чего он взял, что я знаю, где ее искать? Не могу же приехать не с той женщиной, которую он подразумевал. А еще — любимые сигареты… На кой дьявол ему мои сигареты?
Я призадумался. Угу. Мак знает о подслушке и не может открыто назначить мне место встречи. Женщина и сигареты — это намеки.
Я включил компьютер и вошел в городскую справочную. Для начала выясним, нет ли в Сан-Франциско забегаловки под названием «Лаки страйк». Таковой не имеется. Зато есть несколько гнездышек со словом «лаки» на вывеске. Когда я просматривал список, нужное название само бросилось в глаза. Кафе «Лаки леди». Любимые сигареты и женщина. Я быстро записал адрес и кинулся к спидеру.
Через десять минут я входил в кафе на другом краю города.
Памятуя о просьбе Мака, я постарался никого за собой не привести. Мак сидел в кабинке, вдали от окон, ел глазированную булочку и прихлебывал кофе.
— Надеюсь, ты меня не ради пустяка вызвал. А то ко мне как раз заглянул Пэрри Мейсон, и я хотел сварить ему кофейку.
Лицо Мака осталось серьезным — насколько может выглядеть серьезной физиономия полицейского в брызгах кофе и крошках шоколадной глазури.
— Сейчас в твоей конторе, наверное, ребятишки из АНБ. Они решили тебя сцапать.
Я взял тайм-аут, чтобы переварить эту новость.
— Зачем я понадобился АНБ?
Мак сунул в рот последний кусок булочки и залил его вонючей бурдой.
— Ты еще не забыл субчика, которого с крыши сковырнул?
— Ни с какой крыши, — с достоинством произнес я, — никаких субчиков я не сковыривал.
— Да не суть. Оказалось, это их человек. Специальный агент АНБ.
— О Господи!
Мак оторвал зубами кусок другой булочки и уставился на меня.
— Звали его Дэг Хортон. Информация поступила около получаса назад. А через пять минут по нашей лавочке пронесся слух, что тебя хотят замести. Вот я и звякнул.
— И вот мы здесь.
Мак кивнул с набитым ртом.
Я привалился лопатками к стене кабинки и достал сигареты.
— Ну, и куда мне теперь?
Выбор был небогат. Рано или поздно меня схватят, а потом… Кокнут? Наверняка аэнбешники что-нибудь мне припаяют, кроме обвинения в убийстве агента. Этот Хортон, конечно, жук, каких поискать. Ему не в АНБ служить, а на Ломбард-стрит делишки проворачивать. Но зачем он убивал женщин? По собственной прихоти или по наущению своего начальства? А может, меня просто хотят допросить? «Это вряд ли», — произнес мой внутренний голос. Значит, надо бросить им кость, чтобы отвязались… Выкуп за мою голову. Необходимо найти шкатулку.
Мак пялился на меня и молол зубами добрую половину булочки, как корова перетирает жвачку. Я затянулся табачным дымом и медленно выпустил его из легких.
— Скажи, вчера твои полицейские, которые меня с крыши снимали, нашли на месте преступления шкатулку?
— Ты это о чем?
— О шкатулке. О металлическом ящичке размером три на пять. Вроде того, в котором твоя матушка держала кулинарные рецепты.
На рыхлом лице Мака мелькнула страдальческая гримаса.
Моя матушка рецептов не держала. Когда мне было восемь, она повела меня в цирк вместе с братишками и сестренками. А дня через два исчезла. Сбежала с Беппо, цирковым клоуном. И пришлось папаше в одиночку растить нас, всех девятерых. С тех пор я ненавижу клоунов.
— Грустная сказка, но кто может похвастаться безоблачным детством? — У меня тоже была причина ненавидеть клоунов; впрочем, это совсем другая история, и я старался без особой нужды ее не вспоминать. — Извини, не хотел тебя расстраивать. Но ведь ты понял, что я имел в виду?
Мак снова потянулся к блюду. Предвкушение расправы над третьей липкой булочкой, похоже, вытеснило горькие воспоминания.
— Конечно, понял. Не было там никакой шкатулки. Мои ребята принесли только пистолет и то, что осталось от тела. Мы все сдали коронеру.
Я мысленно вернулся к событиям, которые предварили смертельный номер Хортона. Снова я увидел, как он бежал по улице и переваливался через забор. И тут я понял: он уже тогда бежал без шкатулки! Когда прыгал на забор, руки были свободны. Должно быть, Хортон спрятал краденое где-то за магазином «Электроника» и ресторанчиком «С пылу, с жару». И, поскольку нынче утром кто-то обыскал мой офис, закономерен вывод, что шкатулка еще не найдена. Если мне удастся найти ее первым и перепрятать в надежное местечко, то можно будет дышать спокойнее.
Я встал.
— Ты куда?
Теперь у меня был план, и от этого я себя чувствовал гораздо лучше.
— Надо кое-что найти. Одну штуковину, которая агентам еще нужнее, чем я.
Мак достал сигарету.
— Не советую сейчас возвращаться в офис. Знаю я людей из спецслужб, готов побиться об заклад, что сейчас вокруг твоей берлоги топчется уйма шпиков.
— Спасибо за предупреждение, Мак. Похоже, теперь за мной должок.
Мак пренебрежительно махнул сигаретой «Мерит».
— Давай лучше считать, что мы квиты. Да, кстати, этого разговора не было.
— Разговор? Ты о чем?
Глава 9
Я на бреющем вел спидер над Чендлер-авеню, надеясь обнаружить какое-нибудь подтверждение словам Мака. Точнее, надеясь его не обнаружить. Возле «Ритца» без дела слонялись трое, наплевав на четкую табличку «БЕЗ ДЕЛА НЕ СЛОНЯТЬСЯ». Хотя это было не требованием, а всего лишь советом, ему обычно следовали неукоснительно. Надо сказать, прилегающая к «Ритцу» территория просто не вызывала желания околачивать на ней груши. Пришлось допустить, что бездельники — те самые феды, о которых предупреждал Мак-Мальден.
Я задрал нос спидера и двинул наугад, в направлении нового города. Надо было подумать. Итак, первостепенная задача — найти шкатулку, которую вчера ночью спер и куда-то заныкал Хортон. Вторая — пробраться к себе в офис за бумагой, ценой таких моральных жертв добытой в мусоровозе. И наконец, сущий пустяк: найти местечко, где можно поспать и, пожалуй, принять душ, хотя у меня при себе отменный дезодорант и вообще я стараюсь поменьше потеть.
Вторую половину дня я провел в круглосуточно работающей бильярдной, в укромной кабинке. Официантка с шестью свежими стежками на рассеченном лбу была сама предупредительность: прибегала за стаканом, едва я успевал его ополовинить. Она сказала, что ее зовут Конфетка, это прозвище ей дал приятель, и у него была на то серьезная причина. Я не мог избавиться от мысли, что Конфетка ищет мужчину, готового осаждать крепость ее святой любви, пока та не сдастся на почетных условиях. По всей видимости, девица не собиралась отпускать меня за здорово живешь; пришлось сказать ей, что мой приятель дал мне прозвище Яблочный Пирожок.
На улице только-только начало смеркаться. Очень кстати. Как ни крути, металлические шкатулки лучше всего искать под покровом ночи. Дома, как говорится, стены помогают, и это единственное мое преимущество перед аэнбешниками. Дурак буду, если не воспользуюсь.
И тут родилась вторая мысль: есть, пожалуй, еще одно благоприятное для меня обстоятельство. У парней, которые топчутся возле «Ритца», нет оснований считать, что я знаю про засаду. Мак не только спас мою шкуру, он еще помог мне на корпус опередить федеральных агентов.
Я опустился на стоянку слева от ресторанчика Луи и прошел по Чендлер-авеню до тупика. Там и сям виднелись прохожие — начинался рабочий день. Я ждал в спидере, пока не решил, что меня, скорее всего, никто не увидит. Тогда я достал из перчаточного отделения фонарик, бесшумно выбрался из машины, шмыгнул в переулок и забежал за «С пылу, с жару».