Последний полицейский — страница 27 из 167

ональный шифровальщик. Второй блокнот походил на дневник и содержал непонятные закорючки, вероятно, стенографическое письмо. Тут нужен переводчик, решил я. Вот только где его взять?

Затем пришел черед двух старых покетбуков. Первая книжица называлась «Открытый космос шлет сигнал человеку», автор — У. Дж. Тэйлаит. Едва я ее раскрыл наугад, на пол полетела полоска бумаги вероятно, закладка; Мэллой дошел лишь до пятьдесят седьмой страницы. Я поднял бумажку и прочел: «АвЕ_%_info@ccm.inet.com». Положил закладку обратно в книгу, а книгу сунул в карман пальто.

Вторая книжка носила название «Головоломки для развлечения и развития». Я ее бегло просмотрел. Похоже, никаких головоломок из нее Мэллой не разгадывал. Я и эту книгу отправил в карман. Головоломки хороши, когда надо убить время, хотя лично себя я не мог представить в ближайшем будущем за столь приятным занятием.

В чемодане оставались еще кое-какие мелочи, вроде походного будильника и перочинного ножа, но они мне не сказали ничего существенного.

Я опорожнил чемодан, а потом стакан. Что ж, похоже, я вытянул пустышку, если не считать блокнотов, в которых сам черт ногу сломит, и кода электронной почты, если я верно опознал надпись на закладке. Вероятно, я что-то проглядел.

Я подверг досмотру сам чемодан. Минут пять я его тряс, ощупывал и в конце концов был вознагражден — в нем оказалось второе дно. С помощью перочинного ножа Мэллоя я вскрыл тайник. В нем лежал маленький компакт-диск. У меня не было компьютера под рукой, поэтому я спрятал диск в карман.

Исследуя шов настоящего дна, я обнаружил кармашек, сунул в него два пальца и вытянул несколько фотографий. На одной из них, пожелтевшей от времени, Мэллой был молод и облачен в мундир. Я перевернул фото и прочел на обратной стороне: «Повышение, 1988». На втором моментальном снимке рядом с ним стояла красивая женщина в свадебной фате. На обороте был текст: «Свадьба, 5 апреля 2007». Третья фотография показывала новорожденного ребенка и надписью не сопровождалась. И наконец, на четвертой я увидел Мэллоя с женой и девочкой-подростком. Лицо девочки мне показалось знакомым. Я перевернул фотоснимок и прочел: «Папа, мама, Реган, 2028». У меня аж челюсть отвисла. Фотография была довольно старой, но я нисколько не сомневался, что девочка на ней — Реган Мэдсен.

Я вернулся мыслями в недавнее прошлое, вспомнил наш разговор. А ведь она и словом не обмолвилась о своем родстве с будущим покойником. Интересно — почему? Чего она хочет? Найти отца? Зачем? На чьей она стороне? Целая куча вопросов и ни одного ответа. Надо бы еще разок с ней увидеться и поговорить по душам.

Я нашел визитную карточку миссис Мэдсен, прочитал на ее обороте написанный от руки видеофонный номер. На прикроватном столике я увидел видеофон, сел на койку Луи и постучал по кнопкам. Видеофон отозвался равнодушным женским голосом:

— Гостиница «Империал». Чем могу помочь?

— Мне нужно поговорить с Реган Мэдсен.

— Она проживает у нас?

— Похоже на то.

— Секундочку.

Несколько секунд я внимал мертвой тишине, затем раздались неприятные гудки. Через полминуты гудки прекратились, и снова зазвучал равнодушный голос:

— Она не отвечает. Может быть, вы хотите оставить сообщение?

Я плохо себе представлял, где проведу ближайшие дни.

— Нет, лучше я сам позвоню позже.

Утро было в разгаре, да и ночка выдалась не из легких. Сбросив вызов, я вдруг обнаружил, что веки слиплись и разлепить их сил уже нет. Я вытянулся на кровати и решил отдохнуть несколько минут.

Глава 14

Я проснулся и увидел над собой уродливую физиономию Луи. Он ухмылялся.

— Как спалось, Мерф? А я завтрак готовлю. Хочешь перекусить?

Я протер глаза и попытался включить мозги. Сначала я даже не понимал, где нахожусь, уже не говоря о том, почему рядом со мной находится Луи. Я свесил ноги с кровати, сел и тупо огляделся. Увидел разложенный диван.

— Прости. Не собирался засыпать на твоей койке. Похоже, я тебя на диван выселил.

— Пустяки. Когда я пришел, ты валялся в полном отрубе. Даже пальтишко не снял. Я решил тебя не трогать. Да мне и на диване неплохо спалось.

Опять он лгал! Его складной диван здорово походил на «железную деву».

Я поморщился. Вот черт, забыл перед сном почистить зубы, и теперь у меня не пасть, а грязная посудомоечная машина. Глотнуть бы чего-нибудь… Полцарства за чашечку «армагеддона»!

Я встал и потянулся.

— Насчет завтрака — шикарная идея.

Луи хлопнул меня по плечу.

— Да ты голодный! У тебя на лбу написано. Сейчас спущусь, кофейку сварганю. — Он отворил дверь и повернулся ко мне. — Ты, должно быть, и помыться не прочь? Вон там — ванная.

Помыться? Перспектива ничуть не хуже завтрака. Я ополоснул лицо холодной водой, затем сунул голову в раковину. Помаленьку мозги зашевелились. Когда я вытирался, они уже вспоминали события минувшей ночи и составляли список первоочередных задач.

Во-первых, надо связаться с Реган Мэдсен и выяснить кое-что насчет ее отношений с отцом. Во-вторых, сообщить Эмили печальную новость. В-третьих, пора звонить Фицпатрику и обо всем рассказать. Никаких сомнений, что он знает гораздо больше, чем поведал мне. Но сейчас, когда я оказался в самой гуще событий, может быть, он соблаговолит подсказать что-нибудь дельное?

Одежда моя пахла точь-в-точь как пол в забегаловке, заждавшийся влажной уборки. Но все прочее, освежившись, чувствовало себя неплохо. Может, у Луи в доме и не идеальный порядок, зато уютно и безопасно.

Выходя из спальни, я учуял восхитительный аромат гренок по-французски, жареного бекона и кофе, и сердце мое восторженно подпрыгнуло. Если все-таки решусь жениться, найду себе кого-нибудь вроде Луи, только на лицо посимпатичнее. Вдруг у него есть миловидная сестренка? Гм-м… Вряд ли.


Луи размахивал двузубой вилкой, как дирижер палочкой, и напевал «Дуй, Джек, по трассе». Заметив меня краем глаза, он смущенно улыбнулся.

— Кофе на стойке.

— Спасибо.

Я опустился возле стойки на табурет и достал из кармана сигареты. Э, да я спал прямо на пачке! Я вытянул и закурил сплющенную «Лаки». «Армагеддон» потек по пищеводу и сразу вспыхнул как высокооктановое топливо. Мой мотор уже нарастил обороты, когда из кухни пушечным ядром вылетел Луи и водрузил на стойку поднос с громадными тарелками и дымящимся кофейником.

— Мерф, я тут маленько задержался. Надеюсь, ты аппетит не перебил?

На блюде, которое придвинул ко мне Луи, высился Эверест толстых золотистых гренок; они умопомрачительно лоснились от жира и кленового сиропа. По ободу тарелки были уложены ломтики хрустящего бекона. Луи поставил рядом точно такое же блюдо и кофейник, подошел ко мне, плюхнулся на соседний табурет и наполнил чашки. Я отрезал кусок четырехслойного пирога, окропил его масляным сиропом, цапнул зубами и увидел небо в алмазах. Затем положил в рот горячий солоноватый бекон и хлебнул божественного нектара.

Некоторое время мы с Луи общались только на языке племени чревоугодников — звучно проглатывали, чавкали, говорили «м-м-м» и указывали пальцами на предметы, имевшие самое прямое отношение к еде, такие, как кофейник и бутылочки с сиропом. Минут через двадцать мой топливный бак был наполнен под завязку и пришлось положить вилку и нож, хотя еды, оставшейся на блюде, хватило бы на семью из трех человек. Я наполнил «армагеддоном» третью чашку и полез в карман за ритуальной сигаретой. Луи опустошил свою тарелку и теперь счищал сироп куском пирога. Даже он сомлел от такой еды.

— Старина, да тебя канонизировать надо! Святой Луи, покровитель жирных ложек.

Он вытер уголки рта салфеткой.

— Да я вообще-то не слишком религиозен. И к тому же святой Луи уже есть.

Мы попивали кофе. Луи перестал ухмыляться.

— Вчера Челси улетела.

— Ага, я в курсе.

Луи с усмешкой глянул на меня.

— Она мне записку оставила… Что перед отлетом занесет к тебе мое барахло.

Луи кивнул.

— Оно у меня в спальне. Забыл отдать. Напомни, когда уходить будешь.

Мы снова помолчали. Я не хотел показаться нетерпеливым, но меня здорово разбирало любопытство.

— Так вы с ней говорили перед ее отъездом?

Он ухмыльнулся широко и жутко.

— В смысле о тебе?

Я улыбнулся и кивком подтвердил его догадку, а заодно выпустил изо рта струйку дыма.

— Да, потолковали чуток. Ей ведь сейчас не сладко.

— Из-за меня, что ли? Или из-за тридцатника?

— Ага, из-за всего вместе. Такое с каждым хоть раз в жизни, да бывает, я ей так и сказал. Правда, самого меня пока Бог миловал, но ведь я совсем молодой, пятьдесят восемь всего, и для семейной жизни еще не созрел.

Луи глотнул «армагеддона».

— Мерф, скажи, ты когда-нибудь влюблялся по-настоящему?

Я сделал символический жест — раздавил окурок в пепельнице.

— Конечно. Я ведь, кажется, разведен. Или уже забыл?

Луи фыркнул.

— Увлечься бабой — дело нехитрое, проще этого только жениться. Мерф, я тебя о другом спрашиваю. О настоящей любви.

Я слегка порылся в памяти.

— Да, пожалуй. К Джейн Мэнсфилд я всегда что-то такое испытывал.

— Да ну тебя! Я серьезно.

Я пожал плечами.

— Наверное, влюблялся иногда. Вот только не знаю, по-настоящему ли. Я вообще плохо представляю, что это за штука — настоящая любовь.

— А я тебе объясню. Все дело в химии. В той, которая у тебя в мозгах. Из-за этой химии у нас, мужиков, едет крыша. Вот почему мы так легко влюбляемся.

— Ну, и к чему ты клонишь?

— А к тому, что влюбиться — не Бог весть какой подвиг. Гораздо труднее любить человека, которого давно знаешь. Но и это еще не самое трудное. Самое трудное ничего общего со всем этим не имеет.

— Так что же, по-твоему, самое трудное?

— Найти человека, — тихо ответил Луи, — на которого можно положиться как на себя самого.

Мой здоровенный бугорчатый друг собрал тарелки и ушел на кухню. Я закурил новую сигарету.

Разумеется, он был прав на все сто. Ретроспективно я видел, что никогда и никому не доверял по-настоящему. Вот почему мой брак задвинул коньки. Вот почему я воздерживаюсь от новой попытки… Впрочем, я, похоже, ищу себе оправдание.