Холлидей подумал, что, может быть, стоит рассказать Ким, как они встретились, но его испугала мысль, что придется объяснять сложные эмоции, которые ему пришлось пережить в баре. И он отрицательно покачал головой.
— Она оставила карточку, пока меня не было. — Он сунул лицо в ее волосы и вдохнул. — Ага, барбекю, свинина со специями, копченые ребрышки, лапша.
— Хол! Я ведь была в душе, прежде чем лечь в постель!
— Я ведь не жалуюсь. Просто я не ел с прошлой ночи.
— Но мы хорошо тогда поужинали, — вспомнила Ким. — Надо почаще ходить куда-нибудь.
— И я так считаю. Слушай, я освобожусь завтра в полдень. Почему бы нам здесь не встретиться и не пойти куда-нибудь на ленч?
— О’кей. — Ее большие черные глаза смотрели на него из-под прямой, «школьной» челки. — Как у тебя с работой, Хол?
— Не спрашивай. Мы искали двоих человек. Обоих вчера нашли. Мертвых.
— Это ты про лесбиянок? Что с ними случилось?
— Мне бы не хотелось об этом говорить…
— Их убили злые духи, да? — Она смотрела на него очень сердито. — Я же тебе говорила, что не нужно браться за это дело! Говорила про злых духов!
Он положил ей на щеку руку, и ее голова оказалась в чаше его ладони.
— Ким, послушай меня. Их нашли мертвыми и сообщили нам, и все. О’кей? Я не хотел бы заниматься злыми духами после того, что ты мне рассказала.
Казалось, она удовлетворена.
— Ты должен о себе заботиться. Твоя работа достаточно опасна, даже если имеешь дело только с людьми. Тебе не стоит связываться еще и с духами.
— Как скажешь, дорогая, как скажешь.
Она покачала головой, потом протянула руку и погладила его по лицу.
— Мы такие разные, Хол! Делаем такую разную работу. Тебе приходится видеть ужасные вещи, а я кормлю людей вкусной едой. Я тебе почти все рассказываю, а ты прячешь все здесь. — Она, как в дверь, постучалась ему в грудь. — Иногда я думаю: кто же вы, мистер Холлидей? Кто там живет?
Он с удивлением смотрел на нее. Мы всегда совершаем одну и ту же ошибку, думал он. Считаем, что наши слова и действия позволяют другим узнать нас так же хорошо, как знаем себя мы сами. Только позавчера он думал над тем, какой загадкой является для него Ким, и вот теперь она говорит то же самое о нем.
— Я не знаю, кто я, Ким. Я — человек, который тебя любит. Разве этого не достаточно?
— Поговори со мной еще, Хол. Расскажи о себе побольше. Интересно, куда это нас приведет, подумал он. К еще одной вспышке слез? Он притянул ее к себе.
— О чем тебе рассказать?
— Для начала скажи мне, что ты хочешь получить на день рождения?
Холлидей почувствовал облегчение.
— Мой день рождения? Когда?
— Через две недели. В конце января. Это твой первый день рождения…
— Скорее тридцать первый.
— Твой первый день рождения со мной. Я хочу, чтобы он был особенным. Я приготовлю тебе сюрприз, о’кей?
— Ненавижу сюрпризы. Давай лучше все продумаем заранее. Пойдем куда-нибудь. Ну, я не знаю… Куда ты хочешь пойти?
— Это твой день рождения, Хол. Куда ты хочешь пойти? Холлидей ей улыбнулся.
— Я не знаю. Куда угодно. Где тепло.
— ВР! Пляж в ВР!
Он постарался скрыть разочарование.
— Только если ты обещаешь сохранить свое собственное тело, Ким. — Слова выскочили прежде, чем он успел сдержаться, и ему оставалось лишь надеяться, что она не воспримет их как повод для выяснения отношений.
Но Ким рассмеялась, и он облегченно вздохнул.
— О’кей, если хочешь, я оставлю себе это костлявое, надоевшее маленькое тело.
Холлидей снова вдохнул ее запах.
— Именно этого я и хочу.
— Может быть… — неуверенно начала Ким. — Может, мы пригласим Анну поужинать?
Он смущенно пожал плечами.
— Я не знаю, мы никогда не были близки.
— Может, я сумею организовать вечеринку… — сама с собой заговорила Ким.
Он поцеловал ее напоследок.
— Как скажешь, дорогая. — Он взглянул на часы у кровати. — Я уже опаздываю. Смена начинается в полночь.
Он оделся, присел на кушетку и стал смотреть на крошечный кусочек Ким, из-под термоодеяла. Убрав челку у нее со лба, он сказал:
— Увидимся здесь, завтра в полдень, о’кей?
Она пошевелила пальцами на прощание и целиком нырнула под одеяло. Холл ид ей вышел из мансарды и спустился в офис.
Барни угрюмо смотрел на экран деск-кома. Увидев партнера, он неразборчиво пробурчал какое-то приветствие. Холлидей, сев на диван, налил себе кофе и взглянул на экран.
— Это факты из дела Найджерии-Виллье, Хол. Никак не могу перестать думать о нем.
— Я тебя понимаю. Какая-то бессмыслица. Почему, черт возьми, она это сделала?
— Давай рассуждать логично. Люди убивают других людей, даже возлюбленных. Тут странность в другом. Это убийство не из тех, что совершаются в пылу ссоры. Они встретились в десять, Найджерия была в личине латиноса. Поднялись в номер, и Найджерия хладнокровно нарезала свою любовницу на дюжину кусков. — Он рубанул ладонью воздух. — В этом нет никакого смысла, никакого!
— А до этого она напала на меня в виде латиноса. И это, по словам всех ее друзей, мягкая, щедрая, веселая девушка!
— Вопрос в том, связаны ли эти события между собой? Файл, который она бог знает куда перекачала, — какое отношение он имеет к убийству и нападению на тебя? О’кей. Я могу представить, как он связан с нападением. Она могла по самые уши увязнуть в промышленном шпионаже и решила, что ты занимаешься его расследованием, а потому следовало от тебя избавиться. Но такая версия никак не объясняет убийство Виллье. Холлидей вздохнул.
— Может, Виллье знала про шпионаж и пыталась ее остановить?
— Все может быть. — Барни выглядел обескураженно. — Могла найтись тысяча различных причин, о которых мы даже не догадываемся.
Холлидей сделал большой глоток горького кофе.
— Когда мы с тобой вчера расстались, — продолжал Барни, — я виделся с Веллманом. Знаешь, там тоже нечисто. Я прямо нутром чую.
— Что случилось?
— Он ведь весь из себя такой благополучный, гладенький, самодовольный. Кремовый костюм, большой дом, холеная жена на заднем плане и все такое. Я рассказал ему про Найджерию, что она сделала с Виллье, что произошло в Ком-Сторе. Он все время потел, как в турецкой бане. Ты заметил вчера, как он потеет, Хол? У парня, который так потеет, рыльце точно в пушку. Значит, я рассказал ему, что Найджерия перекачала большой файл бог знает куда. Он весь побелел и стал потеть еще больше. Я его спросил, не согласен ли он с моим мнением, что файл содержит информацию, представляющую ценность для других компаний. Он трясет головой, а сам пребывает мыслями неведомо где. Потом пытается поскорее меня сплавить. Говорит, что, с его точки зрения, мы выполнили все условия контракта, благодарит за потраченное время, торопливо подписывает чек и выпихивает меня в двери.
— По крайней мере этот засранец заплатил. Барни подцепил со стола чек.
— И неплохо заплатил. Я даже не успел представить счет. Он просто подписал вот это и передал мне.
Холлидей взял у него из рук чек, посмотрел и присвистнул.
— Десять тысяч долларов. Может, не такой уж он мерзавец, а?
— Но его реакция, когда я сообщил ему, что Найджерия перекачала файл… Он даже не спросил меня, какой файл, каких в точности размеров, как он был закодирован, куда адресован… Ничего! Наверняка, если бы он действительно боялся, что к конкурентам попало все, что знала Найджерия о последних разработках КиберТек, он вытряс бы из меня все подробности. А он — ни слова, вот чек, и адью.
— Да, дела… — пробормотал Холлидей. Барни встал, встряхнулся.
— Ну все, я закончил. Увидимся завтра. — Он толкнул дверь в свою комнату.
Холлидей подливал себе кофе, когда деск-ком издал мелодичную трель вызова. Он принял сигнал и плюхнулся в кресло.
Экран осветился, появилось узкое, только нос и кадык, лицо. Холлидей целую секунду не мог вспомнить, что это за тип.
— Косинский, — наконец произнес он, испытывая удовольствие при виде кибер-волшебника.
Услышав это имя, Барни выглянул из-за двери.
Холлидей махнул ему рукой, постаравшись не попасть в поле обзора экрана. Барни быстро обошел стол и встал сбоку, чтобы видеть экран.
— Джо! — дружелюбно воскликнул Холлидей. — Чем могу помочь?
Косинский нервно дернул шеей.
— Мне нужно с вами поговорить, мистер Холлидей. Холлидей кивнул.
По обе стороны от Косинского возвышались стеллажи компьютерного оборудования, а за спиной огромное окно выходило на Нижний Манхэттен. Вдалеке Холлидей заметил башни-близнецы Всемирного торгового центра.
— Прекрасно, у вас или у меня?
— Ни там, ни там. Слишком рискованно, мистер Холлидей. Нам нельзя реально встречаться. Вы не понимаете, насколько это опасно… — Он провел дрожащей рукой по своим растрепанным волосам. — Найджерия и та, другая женщина уже погибли.
Холлидей переглянулся с Барни и снова обратился к экрану.
— Откуда вы знаете об этом, Джо? Косинский нетерпеливо отмахнулся:
— Мне рассказал Веллман. Я говорил с ним пару часов назад.
Холлидей кивнул.
— Зачем вы хотите со мною встретиться?
— Сейчас я ничего не могу объяснить. Не по компьютеру. Эта сеть ненадежна. Если то, что я знаю, попадет не в те руки… — Он помолчал. — Послушайте! Вся компьютерная система, Сеть… Ей же нельзя доверять, понимаете? Информация по делу Найджерии, если она хранится у вас в компьютерных файлах, никак не защищена, поймите! На вашем месте я бы ее скопировал, а потом стер файлы.
— Не так уж много мы знаем, — возразил Холлидей. — Да и в любом случае, кому нужно…
— Вы пожалеете, если не послушаетесь меня, — выкрикнул Косинский, глядя на Холлидея паническим взглядом. — Вы понятия не имеете, насколько это опасно!
Холлидей успокаивающе произнес:
— Джо, наша система защищена от несанкционированного вторжения всем новейшим программным обеспечением… — Может, этот парень и гений, но у Холлидея возникло впечатление, будто он говорит с ребенком.