— Нет. Пытался разговорить, но неудачно, — развёл я руками.
— Это плинт?
— Да. Причём она тебя знает, а ты, помнится, когда я тебя про них спрашивал несколько месяцев назад, сказал, что они давным-давно исчезли.
— Ну…В целом-то так оно и было… А подробностей не рассказал, потому что о некоторых вещах у нас говорить не принято, да и больно, — император Ваш-Бара отвёл глаза и приложился к стеклянной бутылке с мутно-серой жижей. — В общем, мы их уничтожили.
— Всех? — опешил я.
— До вчерашнего дня я думал, что да.
— За что⁈
От полученной новости у меня пересохло во рту, и, схватив кружку с пивом, я осушил её всю залпом.
— Да как тебе сказать… — теперь Па Рак уставился в туман за окном и сильно нахмурился. — Стечение обстоятельств.
И снова замолчал.
— Табу — это, конечно, замечательно, но мне нужна эта информация, дружище. У меня из-за плинта этого концы с концами не сходятся!
На раскачку Па Раку понадобились ещё минут пять и два стакана самого крепкого пойла, что нашлось на столе, но в результате он всё же переступил через себя и поведал мне очередную настолько же непонятную, насколько удивительную историю, при этом отлично вписывающуюся в кривую логику этого мира.
Итак, плинты всегда жили в пустыне на отшибе континента гоблинов. По какой-то неясной причине они плохо плодились, и их всегда было мало. И так уж исторически сложилось, что они всегда враждовали с гоблинами. Впрочем, до геноцида не доходило.
В какой-то момент, лет шестьдесят назад, у них появился очень сильный внешник. Настолько сильный, что в одиночку раскатал сначала отдельные отряды гоблинов, а потом и пограничные города.
Поймать его не могли, так как он владел чуть ли не абсолютной невидимостью и был практически неуловим.
Всё это продолжалось долго. В итоге Па Рак проявил инициативу и, явившись безоружным прямо в столицу к плинтам, провёл там сложнейшие переговоры.
— И вот тогда я узнал, что за выполнение суперсложного задания система дала их внешнику какой-то крутой артефакт, сделавший его сверхсильным и невидимым, — гоблин взял маленький синий фрукт, понюхал его и положил обратно в тарелку. — В общем, с трудом, с огромными уступками с нашей стороны, но мы с ним договорились, и я довольный вернулся назад. А через несколько месяцев умельцы в Са-Бруте научились делать то, чему их давно пыталась научить система — наносить татуировки для поиска внешников. И как ты думаешь, для чего их решили использовать в первую очередь?
— Найти того плинта, — тяжко вздохнул я.
— Ага. Нарушить к херам все договорённости и убить того самого плинта, — гоблин говорил очень медленно, и его лицо выражало невыносимую боль. — Под это дело собрали большую армию, и только моя империя в их «священном» походе не участвовала. Правда, сам я усидеть на месте не смог, опередил наших и снова нашёл плинтов. Уговаривал их уйти, а самого внешника — скрыться на вашем континенте, но эти упрямцы не захотели покидать священные для них пустыни и решили принять бой… В общем, меня прогнали, а их всех в итоге вырезали под корень.
Па Рак подвинул мне рюмку, а я молча наполнил и её, и ещё одну для себя.
Ну чего уже там… Всё, блин, логично. Очередной эксперимент — и снова мимо, а в результате резня.
— А система случайно не давала квеста на убийство того плинта?
— На убийство нет. Но все наши бойцы выше тридцать пятого уровня получили задание найти и уничтожить тот артефакт, которым он владел. За это обещали сразу пять уровней, десять улучшений тела, десять умений и омолаживали тело на двадцать лет.
Что и требовалось доказать. Эксперименты разные, а методы одни и те же. Когда же ты, сука, поймёшь, что они не работают? Или ты не можешь этого понять, и это вроде эффекта Даннинга-Крюгера, а если по простому — тупому не хватит мозгов, чтобы осознать, что он тупой.
Хм… А что всё это мне даёт в текущей ситуации?
И как вообще многоликий плинт здесь оказался? Ведь я же получил награду за открытие всех обликов, и плинтов там не было! Значит, тогда их физически не могло быть на континентах!
Гоблин молчал, а я, пользуясь моментом и глуша по очереди весь попадающийся под руку алкоголь, пытался разобраться во всей этой непонятной хренотени.
Сначала я подумал, что система изъяла последних выживших плинтов, как в своё время сделала это с троллями, когда их почти уничтожили орки.
Но тролли же остались, и они в список обликов попадали, значит, скорее всего, плинтов попросту завезли заново. Не-е-ет. Не просто завезли, а завезли с памятью, ведь та кошка знала про Па Рака. Да блин! Если она многоликая, как она могла про него знать, многоликие же приходят извне.
Мда… Одни вопросы, и очевидно только то, что эта мутка с плинтами идет отдельной статьей, и вряд ли аналогии с чем-то другим тут уместны.
Допустим. Тогда получается, что каким-то образом, скорее всего, с появлением континента демонов в мир вернулось сколько-то плинтов. И как минимум одна из них имеет статус многоликого. Более того, она получила приглашение на гонку… Хотя могла и не получить: эту плинтшу могла протащить за собой подчинившая её многоликая, но ныне покойная гоблинша.
Хорошо! Мне-то это всё что даёт? И как поможет победить Зааркана?
Пока на ум приходит только новый облик, которым могут воспользоваться исключительно многоликие. Если так, то к чему такие сложности?
Может, это попытка системы какими-то очень хитрыми танцами с бубном обойти наложенные на неё обязательства или ограничения? Например, в тех же правилах гонки. Ведь лёгким мановением руки она раздала всем с таким трудом добытый мной облик упыря. И теперь, пусть в отличие от меня и за двадцать монет короны, но им может пользоваться кто угодно. Тот же гадёныш Зааркан.
Всё это устроено, чтобы не давать ему облик кошки? М-да… Похоже на натягивание совы на глобус, но пока других идей у меня нет. Остаётся надеяться, что когда мы добежим до континента гоблинов, всплывёт что-то новое.
— Чего с лицом? — спросил, вдруг очнувшись от каких-то своих размышлений, Па Рак.
— Да вот думаю… — я посмотрел на него, а потом махнул рукой и превратился в безликого.
— Ёпта! — вздрогнул гоблин, но, к его чести стоит сказать, даже не отпрыгнул и не выхватил оружие. — Предупреждать же надо!
— Т-с-с, — я приложил руку к прорези рта. — А теперь делай вид, что меня тут нет. Я, конечно, понимаю, что всё это звучит бредово и система нас сейчас не видит, но так мне будет спокойнее. Просто слушай.
Следующий час я рассказывал о своих размышлениях по поводу системы, Гринтахорта, Клари и всего того, что с этим связано.
— Интересные умозаключения, — задумчиво пробормотал Па Рак, когда я закончил. — И в целом очень похожи на правду. Только вот непонятно, что будет, когда ты убьёшь Зааркана.
— Вообще не понятно, — кивнул я. — Так же, как и то, что этот гад успеет к тому моменту наворотить.
— Погоди-ка секунду! — Па Рак вдруг вскочил и принялся бегать вдоль шкафов. Несколько раз он доставал книги, но вскоре снова ставил назад. — Не тот этаж. Так, погоди-ка, я сейчас!
Он скрылся на лестнице, а я вдруг понял, что снова проголодался и схватил ножку небольшого неведомого животного с тремя суставами. И не прогадал: пусть с виду неказиста, но, как и всё остальное, на вкус поистине великолепна.
— Нашёл! — раздался крик гоблина, и он снова появился рядом со столом.
В руках он держал небольшую книгу в золотистом переплёте, и, открыв первую же страницу, коснулся руны и…
Исчез!
— Невидимость?
Мне никто не ответил, и я уже начал опасаться, что Па Рак что-то перепутал на старости лет и случайно удалил свою учётную запись, как вдруг что-то коснулось моей руки и гоблин снова появился совсем рядом со мной.
— Да, невидимость! — довольно улыбнулся император Ваш-Бара. — Для системы и вообще всего, чего я не касаюсь. В общем, теперь она точно меня не слышит и не видит.
— Офигенно! Кстати, а все эти заклинания, которые мы сейчас используем, можно выучить и применять снаружи?
— К сожалению, нет. Всё это только здесь.
Жаль. Любой из этих локальных читов мог бы здорово облегчить или украсить жизнь.
— Так вот, возвращаясь к Зааркану, Гринтахорту и системе, — не убирая руку с моего плеча, гоблин сел прямо на стол. — Резюмируя то, что ты сказал, получается, что этот ублюдок сейчас ломает систему. Даже если он не доберётся до её ядра, то, уничтожив одни только подземелья, сделает нашу жизнь гораздо хуже. А если доберётся, тогда вообще хрен знает, что будет, особенно учитывая тот факт, что она и в нормальном-то виде постоянно ошибалась.
— Да, и даже при лучшем сценарии меня жутко пугает, как она потом будет ликвидировать последствия всего сейчас происходящего. Сдаётся мне, мы от этого, мягко говоря, можем охренеть.
— Забавно. Сейчас, погоди ещё, — гоблин убрал руку и исчез, а через мгновение в воздух взлетела бутылка с ягодной настойкой, и две рюмки по очереди наполнились.
Па Рак снова появился.
— Так вот, Илюша, — он заглянул мне в глаза и сжал плечо. — По всему получается, что когда ты получишь Гринтахорт, то с его помощью сам должен систему подрегулировать.
Ну вот и было произнесено вслух то, о чем я думал с того самого момента как узнал, что Гринтахорт может вмешиваться в работу системы. И если она нас всё-таки сейчас слышит, то сейчас у себя на лбу я рисую нехилую мишень.
— Знать бы ещё как… — согласился с товарищем я.
— Посох подскажет, я думаю, — пожал плечами император Ваш-Бара, и мы подняли рюмки. — Думается мне, в этом ты разбираешься лучше, чем деревенщина Зааркан. Так что за тебя! У тебя всё получится!
Мы чокнулись и выпили.
— Дело за малым, — усмехнувшись, я со стуком опустил рюмку на стол. — Выиграть гонку, найти Зааркана, отобрать у него Гринтахорт. После чего объяснить системе, что то, что я ковыряюсь в её внутренностях, абсолютно безопасно, и меня вовсе не нужно за это убивать. А! Ещё забыл, что мою империю сейчас со всех сторон обкладывают враги!