час испытываю… Ох, Златан, вот скажи мне. Готов ли ты уничтожить весь мир, испепелить все дотла за жизнь своей матери? Чтобы она была рядом. Готов?!
У Златана заслезились глаза, он покачал головой и еле произнес голосом, срывающимся на плач:
– Нет…
– А я готов!
Я взвалил рюкзак на плечо и пошел.
– Стефан! – кричал мне вслед Златан. – Принеся в чью-то семью горе, твое горе не исчезнет, а лишь усилится!
Но я его не слушал, а шел, не оборачиваясь. Златана я больше никогда не видел. Но еще долго вспоминал о нем. Потом мне было интересно, жив ли он, чем занимается и куда его судьба занесла.
Перед уходом я зашел на старый холм, с которого был виден Дунай. Там мы с Милой проводили очень много времени, там я сделал ей предложение и там же я ее похоронил. Ее и своих детей. Мила, Никола, Майя. Я стоял на коленях возле их могил долго, опустив голову. По щекам текли слезы. Потом я резко встал и пошел.
Шел я долго на юг, останавливаясь на ночлег в заброшенных автомобилях либо в разрушенных домах старого мира. Я шел и пытался найти хоть кого-то, кто ответит мне за ту ночь. Но находил лишь пустоты и тишину. В определенный момент я начал думать, что на юге просто никто не живет. Но в один день я остановился возле вывески и долго на нее смотрел. На ней было написано «Косово». Я направился прямо туда.
Перейдя черту этого знака, я почувствовал, как в воздухе что-то изменилось. Я узнал этот запах. Сама смерть обитала тут, будто бы это был ее дом. Старушка приглашала к себе на пир. Что ж, я был готов.
Пройдя немного, мне повстречались два путника. Молодой парень будто из последних сил тащил на себе изнемогающего от боли старика. Сам старик цеплялся за жизнь что есть мочи, но держал его в основном этот молодой парень. Когда меня заметили, парень насторожился и остановился шагах в десяти. Одной рукой он начал быстро и судорожно нащупывать что-то у себя на пояс. Через мгновение парень резко вытащил пистолет и направил в мою сторону.
– Стой, где стоишь! – крикнул он.
Старик в этот момент едва не упал на землю, но парень настойчиво не отпускал. Я поднял руки, оставаясь при этом полностью спокойным. Конечно, я бы мог и за автомат схватиться. В этой ситуации перевес был в мою сторону, но угрозы никакой я не ощущал, поэтому просто стоял на месте и следил за его следующим ходом.
– Ты кто такой?! Откуда идешь?! – кричал мне парень.
– Меня зовут Стефан. Иду я из Белграда, – спокойно ответил ему я.
– Белград? – удивился парень и чуть опустил пистолет. – Мы с отцом туда и направляемся. Нам нужна помощь.
– Помощи вы там не найдете! Белград пал, и все оставшиеся жители покинули его. А ты кто? Как тебя зовут?
– Трифон. Меня зовут Трифон.
Трифон был явно напуган, слаб и нуждался в помощи. На вид ему было лет двадцать, не больше. Черный волос, карие глаза и абсолютно невинный вид, будто бы вчера родился. Чем я ему мог помочь, когда сам не знал, нужна ли мне помощь? Самого же Трифона я явно расстроил вестью, что Белград пуст. Глаза его заслезились, губа задергалась, и он за малым не зарыдал.
– Трифон, может, ты опустишь уже пистолет? – после небольшой паузы прервал я молчание.
Его глаза налились кровью, а в голосе вылилась вся ненависть.
– Нет! Я тебя не знаю и не могу тебе верить! Белград не может пасть! Он веками стоит, нерушим под защитой непокорного народа! Уйди с пути, чужак.
Трифон вновь взял крепко пистолет и уверенно нацелился в мою сторону.
– Тише, тише, Трифон. Не шути с этой штукой, – начал успокаивать его я. – Мне нет смысла тебя обманывать. Я сам иду оттуда.
– Не ври! Только безумец пойдет из Белграда в эти края! А ну уйди с дороги! Иначе завалю! – нервно прокричал Трифон.
Я начал отходить в сторону. Трифон, не опуская пистолета, со злобой смотрел на меня и шел дальше. Он еле передвигал ноги, потому что старался не спускать с меня глаз и тащить несчастного умирающего старика. Я долго провожал его путь взглядом, пока он не скрылся на горизонте. Он же оглядывался через каждые пять секунд и что-то кричал.
Я достал флягу с водой, выпил немного и, будто бы ничего не было, пошел дальше. Над головой висели серые тучи, воздух становился все тяжелее и тяжелее. И тишина… Тишина, к которой я привык, медленно растворялась в каких-то жутких и непонятных звуках. Я вошел в разрушенный город. Что это был за город, не знаю. Все было в руинах зданий старого мира. Я медленно и аккуратно шел, внимательно смотря по сторонам. Вдруг, на одном здании я увидел надпись, которая меня привлекла. Я подошел к этой стене и внимательно начал разглядывать эту надпись. «Покаjте се. То jе нови свет тек поцетак краjа». Я вздохнул и пошел дальше.
Легкий ветер перегонял пыль по разрушенному городу. Все то, что когда-то построил человек в этих краях, оказалось заброшенным и ненужным. Я проходил и все видел. Видел, как скрипела старая заржавевшая карусель, а детские качели мрачно стояли возле домов и слегка покачивались от ветра, видел асфальт, превратившийся в решето.
Вдруг за одним из небольших зданий я услышал голоса. С распростертыми объятиями вряд ли кто-то ко мне кинется, поэтому я прижался к стене этого здания и медленно начал двигаться к углу, прямо на голоса. Речь была явно на незнакомом языке. Уже через мгновение я подкрался к углу и слегка высунул голову. Четыре человека стояли по стойке смирно, а один ходил возле них и, словно вожак, что-то каждому высказывал. Все они были одеты полностью в черные одеяния, и лишь красная повязка с черным орлом, скрывавшая их лица, бросалась в глаза. Ярость начала подкрадываться из глубины моего Я. Это были албанцы. Приготовив автомат, я начал ждать подходящего момента. На всякий случай я осмотрелся по сторонам, нету ли еще кого в округе. И тут этот самый вожак что-то громко закричал на своем языке, достал пистолет и пошел к зданию, за которым я прятался. Дабы разглядеть, куда он так уверенно направился, я высунул голову сильнее. И тут от увиденного все мое нутро охватил ужас. Молодые парень и девушка стояли на коленях, держа руки за головой. Они тряслись, рыдали и что-то говорили. Уже через секунду албанец подошел к парню и выстрелил ему в затылок. Безжизненное тело по инерции упало рядом с девушкой. Она завизжала, подскочила на месте, а албанец моментально выстрелил и ей в затылок. Не передать словами, какая ненависть овладела мной. Еще до того, как девушка упала на землю, я передернул затвор автомата, слегка высунулся из-за стены и начал стрелять. Стрелять без пощады, внимательно прицеливаясь в каждого и не давая шанса убежать в сторону никому. Мои выстрелы были точны. Сперва свалил я самого главного, а потом мне не составило труда очередью перебить и оставшихся, которые так и не успели разбежаться. Потом я подошел к каждому, достал нож и начал проводить контрольные удары, дабы твари не ожили вновь. Когда я подошел к самому главному, я понял, что он еще жив и корчится от боли. Пуля попала ему в живот, и он держал руки прямо на своей ране. Только протянув к нему нож, как он меня ухватил за рукав и жалобно начал мне говорить с ломаным акцентом:
– Пожалса. Нэ нада.
Но я, даже не слушая его, одним движением перерезал горло этому гаду, отчего утолил жажду своей мести ненадолго.
Убедившись, что мне больше ничего не угрожает, я подошел к телам парня и девушки. Им не было и двадцати на вид. Молоды, красивы и абсолютно невинны. Неужели они заслужили так умереть? Оставшуюся часть дня я потратил на то, чтобы выкопать им могилы и что-то сказать.
– Ох, не знаю я, кто вы… Спите спокойно… – все слова, которые сумел я найти на этот момент.
Начало темнеть. Мне стоило бы найти укрытие, переждать ночь, но бешеный адреналин, бивший по вискам, заставлял двигаться дальше. И я пошел по заброшенному городу, куда глаза глядят. Свой автомат держал наготове, смотрел внимательно по сторонам, вслушивался в каждый шорох. В ответ доносилась лишь тишина, изредка прерываемая легким порывом ветра, который колыхал ветки высохших деревьев и перегонял пыль по асфальту. Ночь окутала город незаметно. С собой она принесла кое-какие ответы. Возможно, именно их я и искал. Сразу за городом я увидел, как зажглись огни. Я сразу же отправился в ту сторону уверенным шагом.
Это было небольшое поселение. По идее, ночью в таких местах должно быть тихо и спокойно, а при входе незнакомца вроде меня тишину должен нарушать лай собак. Но тут не было собак, было лишь большое столпотворение людей. Я проходил, осматривая их всех. Бродяги и старики, валявшиеся в грязи, изнемогали от усталости и боли. Женщины, рыдавшие в полный голос. Юноши и девушки со страхом в глазах проносились мимо. Некоторые хижины горели, и никто не пытался их потушить. Все было наполнено ужасом и хаосом. Изредка я видел отряды албанцев. Когда они проходили маршем, люди разбегались в стороны и где-то прятались. Мурашки побежали по всему моему телу. Даже атмосфера была пропитана тяжелым воздухом, словно здесь, помимо людей, миллионы стонущих душ. А под ногами то и дело виднелись лужи крови.
Я шел дальше. И тут на моих глазах какой-то парень тащил за собой девушку. Она сопротивлялась, плакала и кричала ему:
– Стипе, не надо, пожалуйста!!! Стипе!!!
Я двинулся следом за ними. Буквально через несколько хижин показался большой шатер. Возле входа в шатер стояло двое стражей, одетые в черное одеяние, а на лице красные повязки с орлом. Все знакомо. Тот парень подошел к этим двух стражам и кинул девушку к их ногам.
– Вот вам девка! – проговорил этот парень. – Меняю ее на еду.
Албанцы переглянулись, потом один подошел к этой девушке. Она кинулась обратно парню в ноги и начала умолять его.
– Стипе, не надо!
Албанец подошел к девушке, схватил ее за волосы, несколько раз ударил по лицу и, когда она перестала сопротивляться, потащил ее в шатер. Через минуту он вернулся и кинул в ноги парню мешок.
– Вот! Тут тебе на наделю еды. Если будешь экономить, конечно…
Двое албанцев засмеялись в полный голос, а парень взял мешок и побежал прочь. Я проводил этого парня взглядом, пока он не скрылся за одной из хижин и пошел к шатру. Не было во мне ни сомнения, ни страха. Наверное, такое чувство бывает у людей, когда нечего терять. В такие моменты начинаешь играть с жизнью в опасные игры. И хорошо, если выходишь победителем.