— Кто ты такой, мелкий выродок?! — рявкнул зло Ясуши прижав меня плитой ветра к песку. — Откуда тебе известна алая молния Осокиных?! Это потомственная магия, которая доступна только наследникам! Кем ты приходишься их главе рода?! Я знаю всех боярских представителей Петербурга поименно и в лицо!!! КТО ТЫ?! Говори, тварь! Скажи спасибо, что патриарх сам хочет казнить тебя, иначе ты бы давно сдох!!!
Сознание началось путаться давным-давно, но гневное лицо мага было просто усладой для очей, рот уже было открылся, чтобы сморозить очередную едкую остроту и гадость перед смертью, но уже через миг в магический щит разозлённого одарённого ударила бушующая и молниеносная струя воды и тело Ясуши отлетело куда-то в сторону.
На задворках сознание мне даже почудилось и привиделось, что тут каким-то образом внезапно оказалась Хельга и женщина безмолвно вступила в магическую битву с мгновенно оклемавшимся Ясака. В то время пока лисицы уже помогали моим ребятам.
Но их ожесточенное сражение сразу остановил хриплый, но уверенный голос того самого уникума, которого я спас от лича и который медленно тащил свою задницу к эпицентру схватки:
— Я Ростислав Романов! Именем моего деда, Императора Всероссийского, приказываю вам двоим остановиться и доставить мою раненную регаццу в город! НЕМЕДЛЕННО!
Романов?! Сука, кого я умудрился спасти на свою голову?!
Вот только перед тем, как взор полностью затуманился и потемнел, и моя собственная харя вот-вот должна была встретиться с тёмным песком пятна, в уши ворвался тихий и чуточку грустный голос Хельги, а волос коснулись её мягкие руки:
— Врунишка ты, Зеантар. Я ведь действительно успела поверить, что ты просто талантливый простолюдин, что подался в изгои. А ты, оказывается, выходец из боярского рода. Осокин, значит… А жаль…
Как и всегда, уважаемые читатели, кто желает и хочет, может поддержать автора лайком, ему будет приятно!:)
И спасибо вам, что приобрели подписку и читаете!:)
Глава 29. Эпилог…
Первое кольцо. Московский Кремль.
Рабочий кабинет Его Императорского Величества Всеволода.
Уже вторую неделю Императору и самодержцу Всероссийскому Всеволоду Романову нормально не спалось, а рабочие будни проходили из рук вон плохо. Потому как мыслями он то и дело возвращался к одной и той же занозе в заднице.
А всё из-за кого? Из-за родного внука, несносного мальчишки, чтобы ему пусто стало, а также его регаццы, что пошла у того на поводу! И который возомнил себя пупом мира!
— Но как сбежал, паршивец, как сбежал! — ярился удивлённо Император, шагами меряя собственный рабочий кабинет, но улыбка, то и дело касалась его губ и моложавого лица. — Мастерски! Весь в меня! Но всё равно шельмец, весь Александровский дворец обставил. Ни одна служба не заметила. Всех уволю к чёртовой матери и на плаху отправлю! Всех! Спецподразделения тоже мне, чтобы их черти в аду драли! Балаган под носом устроили!
Но уже в следующее мгновение в дверь кабинета кто-то истошно постучал, а делать это так бесцеремонно могли немногие.
— Да входи ты уже! — громко и с толикой раздражения выдал Всеволод.
И уже через секунду императору показалось, что его собственный регацц не просто открыл дверь, а прошел её насквозь, настолько быстро всё произошло, и личный поверенный тотчас склонился в глубоком поклоне.
— Да хорош тебе спину гнуть! В первый раз как будто! Не доводи до греха, Тихон! — отчитал того мужчина. — Ну! Чего там ещё?!
— Всемилостивейший государь, нашли! — глубоко вдыхая и выдыхая, как на духу отчитался Тихон со слабой улыбкой, было заметно, что был он далеко и бежал быстро.
— Живой хоть этот негодник?! — вопросил нетерпеливо Романов, а с плеч, будто гора спала.
— Живой! — кивнул быстро Тихон, но уже через мгновение в голосе зазвучала лёгкая тревога. — Только сильно ранен и регацца его тоже, но гвардейцы докладывают, что вашему внуку и Марине уже оказали всю помощь, они сейчас отдыхают.
— Где был?! — громыхнул грозно государь кулаком по столу, а магия стала самопроизвольно просачиваться сквозь щиты императора. — Кто посмел тронуть?! Кому жить надоело?!
— Никто, — отрицательно и быстро покачал головой Тихон с едва заметной паникой. — В среднем пятне Тулаевых. Бился с порождениями катаклизма. Гвардейцы всё проверили, просочился как изгой вместе с регаццой! Жетоны дозволил сотворить его императорское величество Владимир еще в прошлом году. Поэтому не сразу поняли, где искать.
— Вот ведь паршивец! Что один что другой! — прорычал свирепо государь. — Пусть только мне на глаза попадется, я из него всю дурь молодецкую выбью! — но практически сразу Всеволод осекся и хмуро взглянул на регацца. — Так, а если он сильно ранен был, как из пятна выбрался?
— Гвардейцы утверждают, что их на себе отряд изгоев вытащил. Но и они тоже, точнее их командир что-то не поделил с людьми древнего клана Ясака. И почитай у выхода из пятна рядом с вратами Элистана тоже схватка произошла.
— Изгои просто так помогли другим изгоям? Когда такое было? Там же сплошь все друг другу противники и каждый сам за себя, — еще сильнее нахмурился император.
— Ваш внук утверждает, что его и Марину от лича спас командир этой самой группы. К тому же гвардейцы говорят, что при приближении видели алую молнию Осокиных. Вот он-то по всем данным и был главой этого отряда, — закончил свой рассказ поверенный, немного с озадаченным видом.
— А с каких это пор князь Осокин отправляет своих отпрысков в пятно к Тулаевым?! У них своих выше крыши! — усомнился на мгновение Всеволод.
— Государь, в этом всё и дело… — Тихон внезапно поднял глаза на своего господина. — Гвардейцы допросили еще и представителей той самой группы. Сам лично он пока еще не пришел в себя, и выяснилось, что не такой уж тот и Осокин, но все утверждали, что алую молнию использовал именно он.
— Да что ты?! — ухмыльнулся, заинтриговано и весело император, присаживаясь за стол. — Не носит фамилию Осокиных, но их молнию использовал? Что за чертовщина?! Стоп! — глаза Романова вдруг показали слабое изумление. — Впервые?
— Верно, все изгои из его команды уверяют, что парень использовал магию впервые, вытащил из гнезда лича самолично, — мгновенно повторил поверенный и потянувшись к планшету, что находился у того подмышкой, регацц положил перед государем. — Взгляните, ваше величество. Это он спас вашего внука. Пока бежал, краем глаза успел ознакомиться. Лазарев Захар Александрович. Думаю, вам будет интересно посмотреть самому на новоявленного уникума.
— Значит, еще один уникум… — хмыкнул невольно тот, опуская глаза на экран, но стоило Всеволоду быстро пробежаться по всем предоставленным данным, как взгляд его вначале омрачился, а ознакомившись с личным делом до конца, тот отчего-то просиял и задумчиво стал барабанить пальцами по столу, тихонько нашептывая себе под нос прочитанное. — Простолюдин, сирота, третье кольцо, восемнадцать лет, старший витязь, первый спектр. Это получается два пробуждения за три недели? Действительно, новоявленный уникум в империи. Что ж такое, выходит? — хмыкнул задорно государь, подняв взгляд на регацца. — У нас неизвестный мальчишка с третьего кольца без какой-либо поддержки клана и рода, только что утёр нос многим боярским представителям и без чьей-либо помощи стал одним из столпов империи? Я правильно всё понял, Тихон? И о нём пока еще не разошлись слухи, верно? То есть о парне не знает даже сам Осокин? И до этого мальчишку — первоспектрального воителя — никто не захотел вербовать?
— Необычайный талант, ваше величество, необычайный и да, вы вновь правы, — кивнул со слабой улыбкой поверенный. — Никто в здравом уме не оставил бы такого ребёнка на улице. Скорее всего, внебрачный сын, ублюдок. Лет двадцать назад еще молодой княжич Владимир Константинович Осокин славился разгульным нравом. Вот, похоже, кого-то и попортил.
— Припоминаю что-то такое, — согласно покивал тот. — Не будь я в курсе всего в собственной семье, то подумал, что согрешил кто-то из Романовых, — ухмыльнулся весело Всеволод, подавшись в размышления. — А ведь Ростислав лишь в девятнадцать пробудился как уникум, одного только моего сына так и не смог никто переплюнуть.
— Парень самородок, ваше величество, — кивнул одобрительно Тихон. — Редкий самородок.
— Слушай сюда, мой дорогой, — загадочно ухмыльнулся император, глядя на регацца. — Вызови-ка ты ко мне сначала Потёмкина, а следом и Осокина. Побеседовать я хочу с обоими. Но раздельно. И кстати, не торопитесь забирать сюда моего внука. Пусть пока побудет в пятне под охраной конвоя, иначе, если увижу того раньше времени, придушу шалопая такого, ни бабка не поможет, ни мать его. Так меня опозорить!
— Всё будет исполнено, ваше величество, не извольте беспокоиться, — учтиво поклонился поверенный, быстро покидая кабинет.
И подняв таинственный взгляд к лепнине на потолке, у императора вдруг невольно вырвалось:
— Восемнадцать лет, уникум, так еще и спас моего внука, это ж надо. Чего же тебе теперь даровать такого в уплату долга? Хм, надо подумать, но для начала посоветуюсь с Потёмкиным, чего нам теперь делать с еще одним столпом империи.
Первое кольцо. Санкт-Петербург.
Одна из резиденций Осокиных.
Личные покои княгини.
В последние несколько дней у княгини Анастасии Осокиной в девичестве Ховриной, а ныне первой супруги князя Осокина было прескверное настроение. Раздражительна, вспыльчива, несдержанная со слугами. А всё потому, что который день кряду ей казалось, что всё идет не так как она задумывала. Женщина сама не могла объяснить такого своего поведения, но весь вспыльчивый настрой она перекладывала на свою магию Жизни. Потому как занятия с возвратившейся из академии дочерью отнимали очень много сил, а целительство было одним из самых сложных направлений чародейства.
И лишь мысли о вернувшихся назад детях во многом успокаивали в последнее время вспыльчивый нрав княгини.