— Только непонятно зачем это Решетникову, — озадачено нахмурился тот. — Да ещё и двух княжон из боярских родов с собой притащил. Странно…
— Тот государев жандарм? — удивленно воззрился на отца Слава.
— Он самый, — кивнул ратай. — Причем в игру включился по собственному желанию.
— И на кого он ставил? — задала вполне очевидный вопрос Маша.
— Догадайся, — ухмыльнулся довольно Устинов-старший, скосив на меня взгляд. — После того побоища, что устроил Зеантар у нас дома, только кретин поставил бы против.
Ах ты, хитрый кухаркин сын! Решил с моей помощью свои дела проворачивать. Похоже, я знаю, чего он хочет и если сложить все те факты, по которым он сюда прибыл, то всё сходится. Ведь дознаватели во всех мирах одинаковые. Во славу государства и империи, всех врагов на кол. Но этот поступает более гуманно, вот только кол у него экономический видимо.
На меня значит, ставил, это хорошо. В таком случае я не посрамлю доверие, ваше сиятельство. И кровожадная улыбка сама по себе исказила моё лицо в отражении стекла автомобиля.
Глава 5. День второй, где кровь начинает литься рекой, зрители ликуют от её вида, а знать негодует…
Зона распределения бойцов.
Категория не огранённых.
— Дамы и господа! Ваши сиятельства и ваши благородия! Позвольте всех вас поприветствовать на втором дне нашего замечательного аренария под эгидой рода Ветвицких! Ииииииитаааак! МЫ НАЧИНАЕМ! Первые бои… иииииии СТАРТ!!!
— Эх, хороший всё же церемониймейстер, душевный прямо-таки и старательный… — хмыкнул я весело себе под нос, сидя уже на своём излюбленном месте, запрокинув ноги на стол и наблюдая за начавшимися схватками. — Не удивлюсь если это кто-то из знати.
Так-с, что у нас сегодня по планам?
Тридцать два счастливчика, в которых состоит и моя скромная персона. Также нас ждёт около шестнадцати схваток в каждой категории, и далее всё по кругу, что как по мне весьма не густо, но если судить по качеству…
Взгляд мой мгновенно сместился влево, слух на секунду был оглушен радостным воем зрителей, и я со сладкой улыбкой тотчас зафиксировал первую смерть среди ветеранов.
Качество бойцов стало лучше. Гораздо лучше. И крови сегодня, похоже, будет много. Очень много. Самому теперь можно отвести душу не сдерживаясь.
Ведь ставки сделаны. Ставок больше нет.
К тому же это была основная причина моего отличного настроения на сегодняшний день.
Из тридцати двух не огранённых участников коэффициент на моё становление андабатом был равен двадцати одному. Даже хуже, чем я ожидал, но от этого становилось только слаще и приятнее на душе. Ведь Ветвицким не помогут их подставные воители. Надеюсь, мне попадётся хоть один из них.
А некие варталы и регацца так вообще поставили все свои сбережения на мою победу. Насчет же Устиновых и Тулаевых могу лишь догадываться и слегка путаться в цифрах, но думаю значения там солидные. Решетников еще этот, хитрый лис из третьего отдела.
Правда, пришлось предупредить Риту и Лизу, что будет много крови и чтобы сегодня они не смотрели трансляции с моим участием. Хотя, руку даю на отсечение, тайком всё равно посмотрят. Как я и предполагал обе Евсеевы наблюдали за мной через паутину еще вчера, и просто лучились счастьем, стоило мне прибыть в своё прибежище.
— То-то моя регацца была настолько активна ночью… — пробормотал я тихо и с удовольствием вслух, вспоминая ночные «приключения» со спасительницей. Даже жжение сегодня было слабее обычного, словно оно… отступает? Но на смену жжению приходит порой сильная сонливость.
Во имя Угорских бесчинств, дьявольщина какая-то! Да что со мной не так? Неужели действительно идти к язве на поклон придётся?
Пришлось даже резко тряхнуть несколько раз головой, чтобы отогнать наваливающуюся слабость.
Сегодня я выхожу на арену самым последним на круге — шестнадцатым, и как сказал Устинов, Тулаев теперь будет ставить только на меня. А ещё все их посиделки в ложе князя Астраханского княжества продлятся все пять дней.
А далее случилось то, чего я и боялся. Под звук мельтешащих воинов, безумствующий и ликующий крик толпы, я не заметил, как задремал.
— Шестнадцатые номера ко мне!
— Шестнадцатые номера ко мне!
— ВТОРОЙ ШЕСТНАДЦАТЫЙ НОМЕР, ТВОЮ МАТЬ, ТЫ ГДЕ?
Вынырнуть из сладкого сна, резко встрепенувшись, мне удалось только тогда, когда администратор перешел на раздраженный вопль!
— Здесь! — выкрикнул я, быстро направляясь к выходу на арену под озадаченные взгляды многих оставшихся бойцов.
Рога беса мне в зад! Опять уснул, прямо как и… вчера?
— А? Лазарев? Опять ты? Снова дрых небось?! — ругнулся с лёгким раздражением вчерашний распорядитель, правда сегодня он был до безобразия слащаво прилизан. Даже жутко стало. — Еще одна такая выходка и дисквалификацию схлопочешь! Понял меня?
— Понял-понял, господин распорядитель… — вяло отозвался я, со слабым зевком.
— Тогда шагайте оба туда, и покажите хороший бой! — в приказном тоне заключил тот.
Хороший бой? Поверь, он всем понравится.
— Неужели ты так обделался, когда узнал, что я буду твоим противником и хотел сбежать? — заржал весело мой оппонент — светловолосый парень лет двадцати пяти, закинув расслабленно руки на протазан, а сам протазан был переброшен через плечи за затылком.
Это что еще за прыщ? Пришлось даже приглядеться к этому без пяти секунд мертвецу.
А! Вспомнил, это ведь вчерашний вояка, который оформил первую смерть и из-за того мёртвого страдальца на меня и обратили внимание. Похоже, мне выдался шанс отомстить за моего «покровителя».
— Конечно, я тебя сразу узнал, — улыбнулся, весело тому подмигивая, и запрыгивая на арену. — Ведь ты без пяти секунд обезглавленный труп…
Но на мой ответ тот лишь надменно расхохотался и тут же фыркнул, прямо как я порой, параллельно запрыгивая на канвас:
— Сейчас увидим, на что горазд, мелкий юнец…
А далее стал разноситься уже голос диктора:
— Ииииитааак!!! Наши претенденты на арене! И по моей команде! — скомандовал он. — Витязи… В бой!!! Ветераны… В бой!!! Варталы… иииии в бой! Не огранённые…
Обещал ведь устроить кровавое шоу, и я вам его устрою. Голова самопроизвольно дёрнулась немного вверх и чуть правее, взгляд устремился туда, где располагались дворянские вип-ложи, и вёселая улыбка заиграла на моих губах.
— ….ииииии в бой!!! — заревел ведущий после небольшой паузы.
Стоило ему закончить, и пока тот, надеюсь, еще не успел оторвать от нас своего взгляда, стал действовать.
Сделал шаг, после второй… а на третьем… схватка уже завершилась, а после я уже отряхивал спиральное лезвие от капель и ошметков плоти моего оппонента.
Горячая алая кровь ручьем хлынула из обезглавленного тела и залила солидную часть канваса, а голова протазанщика с застывшим изумлённым взглядом откатилась куда-то в сторону.
Реанорец всегда держит своё слово.
— Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… человек… — шепнул совсем тихо, ведь даже не удосужился узнать его имени. — Тебе просто не повезло…
А следом озадаченно-удивленный, и чуточку сбитый с толку голос диктора, наконец, ворвался в мои уши:
— Эммм… что?!.
И как мне показалось, весь зал на мгновение притих.
Вип-ложа Грановских.
В ложе правящего рода Астраханского княжества, как и всегда, было весело, радостно, шумно. Интерес к аренарию с каждым днём нарастал, ведь были объявлены ставки на участников. Поэтому громкие обсуждения, девичьи и женские дискуссии, мужской гвалт, дворянские разногласия, жаркие споры и диспуты происходили постоянно и повсеместно на каждом метре собственности Грановских.
А более всех, как и всегда выделялись самые влиятельные и богатые рода княжества. Тулаевы, Аскархановы, сами Грановские, Ветвицкие и Ежовы, а уже после них все остальные.
Впервые за долгое время Трубецкая, которая находилась в бессменной компании скучающей Потёмкиной и извечно серьёзного Решетникова с таким неподдельным интересом наблюдала за боями не московского и питерского аренария, а самого обычного царицынского.
И такие странные, но мимолётные изменения не укрылись от внимательных и цепких глаз государева жандарма.
— Алина Юрьевна, могу предположить, что вас заинтересовал некто из участников? Заметили в ком-то из них… — мужчина со слабой улыбкой мимолётно указал рукой на разгоревшиеся внизу схватки, — скрытый потенциал? Ведь ваш род один из тех, кто славится не только одарёнными, но и воителями. Вы много лучше должны в этом смыслить. Даже больше меня. К тому же ваш дядя изгой и редко бывает дома.
— Вы в чём-то правы, Сергей Петрович, — одними уголками губ подтвердила Трубецкая домыслы жандарма, изредка косясь на жаркие споры местной знати. — Но пока это лишь догадки, могу и ошибаться.
— Правда? — приободрилась вдруг Потёмкина, которая до сей поры витала со скучающей гримасой в облаках. — А почему мне не сказала? — с некой обидой вопросила та.
— Куня, если бы я тебя воодушевила, и позже, мои догадки не подтвердились, ты бы первой меня придушила, — с лёгкой грустью призналась Трубецкая. — И не забывай, как к нашей с тобой дружбе относятся наши родичи.
— Они насквозь прожженные маразматики и ничего не понимают, — отмахнулась беззаботно та от замечания. — Ну? Не томи! Кто он такой? Он уже сражался? — с сияющим взглядом тихо прошептала девушка, подскакивая со своего кресла и во все глаза наблюдая за аренами.
— Куня, ты же ведь не думаешь, что я тебе вот так прямо всё выложу? — делано возмутилась магиня.
— Ах ты… интриганка! — выпалила с ехидной улыбкой Черная Боярышня.
— От интриганки слышу, — не осталась в долгу Трубецкая. — Тебе напомнить, что ты вытворяла в академии?
— Хорошо, уела, — согласилась с ней Потёмкина, вспомнив былые выходки недельной давности. — Но я ведь пойму, кто это? — не унималась та.
— Ты не глупая, в дальнейшем поймешь,