Как бы то ни было, я хоть и реанорец, но отнюдь не каменный и не железный. И тоже падок на женскую красоту. К тому же утихомирившийся гнев и ярость, а также таящееся в груди напряжение требует выплеска наружу. И интимная близость для этого подходит как нельзя лучше. Вот только за этим будут и последствия. Особенно по возвращению назад. Причем весьма серьезные. От женитьбы на Алине и до моей жалкой смерти от рук Трубецкого. Одно дело заняться сексом с простолюдинкой, и совсем другое обесчестить боярышню. Голову её деду даю на отсечение, что она еще целомудренна. Одеваться и вести они могут себя как угодно, но вот что касается интима, тут всё серьезно. Мужчинам аристократам в этом вопросе проще.
Признаюсь честно, так или иначе, у меня было много мыслей на этот счет, и я даже прикидывал версии будущих жен. Было около семи вариантов и не скрою, что Алина была одной из кандидаток. Ведь для формирования рода нужна супруга. Цепкая, влиятельная, умная и самое главное… верная. Сила здесь не в приоритете. Для силового решения предназначался бы я. Нужна была та, кто сможет управляться с делами рода в моё отсутствие.
Хотя… почему бы и нет? Если слить всё воедино, получается в целом неплохо. На всё воля и желание Бездны. Как она и хотела, я проживу достойную жизнь. Но не будем форсировать события.
Поцелуй был сладок, нежен и волнителен, словно утренняя роса на лепестках роз. Юные и неопытные девы изредка бывают до безумия страстными и порой многократно лучше опытных великовозрастных вьер.
Руки уже самопроизвольно блуждали по разгоряченному телу княжны, и от столь фривольных касаний напор Трубецкой лишь увеличивался, а её пальчики на моей шее лишь усиливали свою хватку. Всё же вынужден был признать, что альвийская одежда на девушке была до безобразия неудобной, в плане доступа к податливому и соблазнительному девичьему телу.
Не разрывая столь сладострастного поцелуя и с девушкой на руках, через мгновение мы вместе оказались на постели. Лишь только когда Алина была полностью в моей власти, пришлось оторваться от мягких губ, нежно поглаживая её по оголённому бедру и спине и посмотреть в затуманенные от возбуждения голубые глаза и раскрасневшееся изумительное личико.
— А как же… до свадьбы нельзя? — тихо шепнул я ей на ухо, проводя тыльной стороной ладони по щеке и опускаясь к шейке.
И мгновение спустя, пряча от меня свои смущенные глаза в собственных волосах, та прошептала:
— Теперь… можно.
— Княжна уверена? Назад дороги уже не будет… — продолжил я, нашептывая ей на ухо провокации, подобно алчному змею целуя шею, пока руки блуждали уже по горячему девичьему стану и упругой груди, которая не помещалась в ладони.
— Ты… ты боишься? — с тревогой в голосе сглотнула та. — Или… я… я тебе не нравлюсь? — и страх в её тоне после второго вопроса лишь увеличился.
— Говорю же, что ты глупая. Неужели ты считаешь, что я чего-то боюсь после всего случившегося? — усмехнулся тихо я. — Такая как ты не может не нравиться. Думаешь, Акинфов, Давыдов и те, о ком я не знаю, просто так сходят по тебе с ума? Сколько их у тебя? Признавайся, — не унимался я, продолжая шептать свои провокации.
Знаю, что веду себя как мерзавец с беззащитной и невинной девой, но так нужно.
— Я… я не знаю… и не хочу знать… — вновь смутилась она, а сердцебиение её лишь стало увеличиваться с каждым словом. Она всё также продолжала прятать свой взгляд в длинных волосах. — Мне плевать на них… мне более никто не нужен… я… я… — и гулко в очередной раз сглотнув, так волнительно, что сердце чуть не вырвалось из груди и крепко прильнув ко мне, Алина тихо заключила. — Я… я… я уже выбрала…
— А не быстро ли? — и злорадно усмехнувшись, продолжил своё грязное дело по обследованию тела девицы. — Будешь моей… и только моей? — лукавым и игривым, а ещё дурманящим разум голосом осведомился я, продолжая целовать девушку, а альвийское одеяние на её теле под напором моей силы стало медленно рваться на две части.
— Я всё… уже решила, — томно прошептала одними губами она мне на ухо с запредельным возбуждением. — Буду. Всегда буду! Точнее хочу… очень хочу! — укусив меня за шею, выпалила та как на духу.
— Да будет так! Никогда не забывай этих слов, — с хищным оскалом заключил я, прильнув к алым чуть припухшим губам княжны.
Треск платья сейчас походил на громовое звучание среди ясного неба, а моему взору, наконец, предстала княжна Алина Трубецкая во всей своей естественной и божественной красе. К тому же сексуальное красное нижнее белье и чулочки не скрывали, а лишь подчеркивали красоту девушки и с новой силой распаляли весь огонь, что прямо сейчас разгорался в груди.
Страстные девичьи поцелуи, которыми она одаривала своего любовника походили на раскалённые угли, приносящие сплошное удовольствие. А нежные мужские руки, блуждающие по коже и всем чувственным девичьим местам в ответ доставляли просто запредельное блаженство его партнерше. Тяжелое дыхание двух тел переплетённых воедино со временем начало перерастать в животные хрипы. А сами хрипы в один из решающих и судьбоносных моментов преобразились в яркие и соблазнительные девичьи стоны. Вначале были крики краткосрочной боли, а затем они стали медленно, но верно превращаться в вопли изнывающего желания и будоражащие душу крики экстаза, похоти и безумного наслаждения.
Магиня воды отдавала всю себя и всю свою естественную любовь и тепло без остатка, подобно нескончаемому дождю. Столп империи же принимал и поглощал её до самой последней капли, словно был сотворен из песка. А страстные вопли девушки и тяжелое мужское дыхание не прекращались ни на миг до самой глубокой ночи.
Никогда не думал, что юные девы могут быть настолько неутомимы. Хотя не припомню, чтобы в прошлой жизни занимался сексом именно с магинями воды, но Алина была прямо-таки ураганом нескончаемых эмоций и желаний. Мне хватало одной секунды задействованной эмпатии, чтобы понять это и убедиться.
Бескорыстная любовь или сильная увлеченность?
И почему на душе так гадко, а чувствую я себя последним мерзавцем за все свои проверки. Но я и в лучшие свои времена не был совершенством, да и нет такого понимания как зло или добро. Хотя может это просто я прогнил почти так же, как и весь Мерраввин и сейчас просто ищу себе оправдания.
Глаза вновь скользнули вниз, и я невольно засмотрелся на разметавшиеся по постели каштаново-рыжие волосы, полностью оголённое и безумно возбуждающее тело, а особенно грудь. На невинное и ангельское личико, на нежные черты, а также ненароком прислушался к мерному и успокаивающему дыханию на моей груди.
Стигма. Рунное тело. Альвы. Выбраться отсюда. Пятно Тулаевых. Прирезать всякую шваль. Ясака. Осокины. Хунхузы. Решить множество вопросов. Академия. Род. Женитьба. Развитие. А времени так мало. Слишком много дел.
Взгляд мой быстро стал гаснуть, и я медленно стал уходить в собственные мысли. Лишь несколько мгновений спустя я понял, что кто-то с нежностью клюнул меня в губы и крепко обнял.
— О чем задумался? — тихо спросила девушка, с удобством устраиваясь у меня на груди и подтягивая повыше одеяло.
— О тебе, — с улыбкой произнес я, поглаживая девушку по голове и приятным на ощупь волосам.
Похоже, будет лучше для всех и для меня самого, если я не буду тянуть кота за яйца, но всё же надобно хитрить.
— Алина, ты примешь моё предложение руки и сердца?
На мгновение возникла томительная пауза, вот только учащенное сердцебиение Трубецкой выдало её с потрохами, а через мгновение меня оглушил радостный девичий визг, а лицо моё стало покрываться множественными поцелуями.
— Да! Да! Да! Да! ДА! ДА! Я его принимаю! Принимаю! — не скрывая своих лучезарных эмоций, вопила девушка, оседлав меня сверху.
— Тогда, как только придёт время, сделаем всё, как и полагается в империи, — улыбнулся я, глядя той в глаза. — Но нужно будет немного подождать. У меня имеется много планов и их нужно осуществить. Возможно два или три года. Ты согласна?
— Согласна! — быстро закивала та с широкой и довольной улыбкой. — Если ты будешь рядом, то я подожду сколько нужно.
— Вот и умница, — усмехнулся я, одарив девушку нежным поцелуем.
— Получается, я буду твоей первой женой? — лукаво спросила она, вновь по-хозяйски устраиваясь на груди.
— Какой пожелаешь. Мне не нравится эта очередность, — отмахнулся я. — Странно, что ты не переживаешь о том, что будут еще кто-то помимо тебя.
— А их разве не будет? — не осталась в долгу та.
— Кто знает, — пожал я плечами.
— Вот именно, — ухмыльнулась понятливо княжна. — У меня есть две бабушки. У моего отца есть две жены, причем по семейным разговорам он собирается жениться еще раз для укрепления рода и это с тем учетом, что вторая моя мама беременна. Такова нынешняя жизнь. Среди населения и дворян большая смертность.
— Весьма запутанно. Но верно ли я понимаю, что он выбирает жену из обычных дворянских родов?
— Всё так, — подтвердила Трубецкая. — Главное, чтобы он был союзным, либо партнёрско-деловым. К тому же боярских родов не сказать, что и много. И многие бояре не желают мешать свою кровь с другой боярской кровью, а вот взять третьей супругой или наложницей, то это запросто. Само собой, если это не Романовы, вот уж у кого секретов полно, Виктории и её сестрам будет из чего выбрать, — фыркнула весело девушка.
— А Ростислав?
— Он цесаревич, — философски изрекла Алина. — Будущему императору по закону полагается только одна жена, но покамест он может спокойно спать с кем угодно. Поэтому внебрачные дети у них огромная редкость.
— Как понимаю, спит он сейчас с Голицыной? — ухмыльнулся понятливо я.
— И с ней тоже, — с весельем в голосе подтвердила Трубецкая, но уже через миг голос её вдруг поник и смутился, а следом та заёрзала у меня на груди. — А у тебя… у тебя уже кто-то был до меня? Ты не думай, что я ревную, ну… если только капельку. Просто я их знаю?
— Ты их не знаешь, но когда мы выберемся отсюда, я вас обязательно познакомлю. Договорились? Уж с ней-то вы точно поладите.