Последний реанорец. Том IV — страница 31 из 46

Наконец-то!

Корень смерти и гипофиз тифона. Кровеносная система и костный скелет. После их применения я буду более чем наполовину реанорцем с рунным телом. Могу лишь надеяться, что после моих предыдущих манипуляций всё будет не так мучительно больно. Но я успел! Успел, чтоб меня тавтонский жеребец лягнул! Иначе следующего раза пришлось бы ждать еще несколько месяцев, а так я лишь дополню процесс становления.

— Ты… ты разве не боишься гнева императора? — внезапно спросила Хельга, подняв на меня взгляд янтарных глаз.

— Скажи, Лазарев Захар похож в каком-либо месте на бессмертного? — усмехнулся я, присев на корточки рядом с кроватью. — Лишь только глупцы и мертвецы ничего не боятся. Я себя не отношу ни к одним, ни к другим, но в вашем случае это неуместно. Мне уже довелось ознакомиться с законами, что касаются вам подобных. Максимум пострадает моя репутация. На остальное плевать! Для всех хорошим я не буду. Да и не желаю быть! Ведь полагаться я буду на себя и собственную силу. Для своего рода я сам буду главным щитом и основным оружием.

— Мне нужно подумать… Я переговорю с лисицами. Это… сложно… — совсем тихо обронила фон Тек. — Сколько у нас есть времени?

— Думайте. Времени у вас более чем достаточно, — усмехнулся я, вновь разгибаясь во весь рост и разминая затёкшие ноги. — Перспектива с родом долгоиграющая, но следующие две недели я буду здесь. Хоть и в уединении. Не управитесь за это время, ничего страшного. Ты знаешь, где находится моё имение. К тому же там есть те, кто всегда со мной на связи.

— Ты ведь понимаешь, что затеял опасную игру? — вновь заговорила Хельга, когда моя рука коснулась дверной ручки. — Высшая знать не любит соперников. Новые рода не образовывались не из-за того, что это сложно. Просто есть те, кому это не нужно и чем больше родов уходят в забвение, тем большая власть им достаётся. Когда появляются подобные тебе, они считают это посягательством на их вотчину. На то, что причитается лишь им

— Уже в курсе. Кое-кому нужно будет подвинуться, — подмигнул я задорно женщине, а кровожадная улыбка самопроизвольно заиграла на губах. — Захотят войны, им же будет хуже. Я совсем не против пролить чью-либо кровь. Ведь по своей натуре я редко когда играю честно.

А пару мгновений спустя, когда дверь за мужчиной тихо закрылась Хельга фон Тек осталась наедине с собственными хаотичными и необузданными мыслями.

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Потёмкиных.

Две недели спустя.

С каждым днём время утекало как песок сквозь пальцы. Светлый князь не хотел этого признавать, но медленно и верно отчаяние накрывало его с головой. Дней становилось все меньше и меньше. Впервые он столкнулся со стеной, которую невозможно было преодолеть силой, либо подточить животным страхом, ужасом и влиятельным авторитетом. Она была прочна. И эта стена носила название дом Нассау.

За всё это время действительный тайный советник перевернул не одну библиотеку и древние архивы, но всё было тщетно. С катаклизмом не шутят, и тот шуток не понимал. Он был молодым дураком, когда давал эту клятву. Вот только нутро подсказывало, что за помолвкой крылось что-то еще. Что-то глубже. Юстану необязательно было прибывать сюда самому. Или же его отправили сюда специально? Сурмин приехал тоже не просто так.

Было придумано и в то же время отброшено множество планов и идей. И все они сводились только к двум вариантам.

Первый. Прасковья становилась женой Юстана.

Второй. Неизвестным образом наступала смерть самого Юстана.

Первый случай не устраивал лично самого светлого князя и в целом род Потёмкиных.

Второй случай не устраивал всю империю.

Из-за смерти представителя дома Нассау может разгореться скандал, который спокойно способен перерасти в конфликт двух империй

Как действительный тайный советник и верный слуга государя сам Александр должен был поступить так, как велит ему долг. Отдать внучку. Но сердце! Сердце требовало иного. Совсем иного.

Но был еще и третий вариант. Точнее догадка. Спешно выдать Прасковью замуж. Но тогда её мужу нужно будет сразиться за саму девушку по древней традиции соблюдения клятвы, а таких кандидатов было до смехотворного мало. Они были слабы, либо не входили в возрастной диапазон Юстана. К тому же были они отнюдь не из дружественных родов. А те, что имелись на примете у светлого князя, уже оказались старше положенного возраста. У остальных же были лишь эфемерные и до боли призрачные шансы на победу.

Головин? Нет. Долгоруков? Тоже нет. Он совсем недавно вступил в среднее поколение. Имеретинский и Багратион? Отпадают. Были еще пара столпов, но те пропадали черт знает где и вернуться из стигм еще не скоро. Даже среди Романовых были либо старше, либо совсем младшие. Тот же Ростислав хоть и был силен, но до уровня Юстана откровенно не дотягивал. Цесаревич был молод, и это была основная проблема.

Но был еще один кандидат. Сплошь загадка и непостоянство. Да и вдобавок совсем недавно… воскресший.

Александр до сих пор помнил лицо императора, когда пришел к нему с докладом, и от этого осознания улыбка самопроизвольно заиграла на губах, а уж как Ростислав и Виктория отреагировали, страшно вспомнить.

— Лазарев… — тихо произнес себе под нос светлый князь, стоя перед окном, за которым уже начало вечереть и смеркаться. — Вездесущий Лазарев или Кровавый Лазарь. Интересное ему дали прозвище. Интересное… — пробормотал весело Потёмкин, вспоминая все достижения и недавние приключения столпа империи.

Вот кто не переставал удивлять. Порой у Александра складывалось весьма противоречивое мнение о парне, но каждый раз оно разбивалось о происходящее и увиденное. Юноша не переставал удивлять и преподносить один сюрприз за другим.

Но тоже… нет. Слишком юн. По меркам своего возраста до безумия силен, но не годиться. Парню всего восемнадцать лет. Требовать от него невозможного будет просто нечестно и нереально. Будь он старше на пару лет, тогда был бы совсем другой разговор, а сейчас еще слишком рано.

— Альбрехт подлый старый мерзавец. Неужели настолько всё предусмотрел? Значит, готовился, сукин сын!

Но уже в следующий миг раздался знакомый и тихий стук. Тем самым этот отрезвляющий звук заставил советника отвлечься от тяжелых дум, и старик обратил свой взгляд на двери.

— Входи, Сашенька.

— Прошу прощения за вторжение, ваша светлость, но к вам… гости… без записи… — учтиво проговорил пожилой дворецкий, проникая внутрь кабинета, не забыв тем самым поклониться.

— Кто? — вопросил Потёмкин, присаживаясь за рабочее место.

— Сурмин Нассау, господин… — с лёгкой тревогой изрёк слуга.

На миг в комнате возникла тишина, а после, глубоко выдохнув и еле сдерживая себя в руках от нахлынувшего напряжения, советник задал очередной очевидный вопрос:

— По какому поводу?

Хотя и без ответа, тот и сам всё прекрасно понимал.

— Помолвка, — тихо произнес дворецкий. — Он прибыл обговорить дату помолвки Юстана Нассау и вашей внучки.

— Ах, помолвки захотел этот сукины сын, — процедил тихо пожилой мужчина. — Ну, зови его… сейчас обсудим… помолвку!..

* * *

Полис изгоев. Элистан.

Постоялый двор «Тулаевский».

Две недели спустя…

В себя пришел в том самом месте, где и оставался напоследок. В огромной ванне, в которой на дне уже плескался осадок от укрепляющих растворов, зелий и моей свернувшейся крови, а тело, как и в прошлый раз, попросту отказывалось слушаться своего хозяина.

Глаза удалось разлепить с превеликим трудом. А ощущение было таким, словно по мне пробежалось не одно стадо тавтонских лошадей, пока я находился в отключке. Вот только счастливая улыбка не сходила с самого моего пробуждения, и приходилось с довольным лицом лежать на дне ванной и просто пялиться в потолок подобно умалишенному, ожидая полного контроля над телом.

Всё же в целом я ошибался. Муки от применения корня и гипофиза были ничуть не меньше, чем от первостепенных ингредиентов.

— Невероятная боль… и неудержимая радость, что может быть приятнее?.. — пробухтел я еле слышно себе под нос осипшим и хриплым голосом.

Теперь оставалось только ждать…

Как ни странно, но более мне не удалось встретиться с Бездной. К добру это было или к худу, я не знал. Сейчас я знал только одно. Ныне я неоспоримо сильнее, чем был раньше и теперь… пора возвращаться в Царицын. А уже после столпу империи нужно направляться в столицу.

Академия, чтобы её мертвецы вечного поля битвы сожрали, ждать не будет. А дел предостаточно, ведь в скором будущем у меня запланирована встреча с одной стервозной княгиней, которая желает моей смерти. А также аудиенция с императором и на кону будет стоять не одна сотня жизней и совсем малый довесок — моя голова.

Глава 19. Покидая пятно и столица…

Пятно Тулаевых вместе с Вадимом мы покидали в приподнятом настроении. Причем приподнятое оно было у обоих. Я был доволен проделанным фронтом работ. Вадим же всё то время пока я был в уединении тоже не сидел сложа руки, а весьма благотворно проводил время с Ванессой. Тем самым даже сам парень не понимал, что таким своим поведением и ухаживанием делал мне огромное одолжение.

И всё же я погорячился. Нужно было брать ребят с собой. Смотришь, и показали бы весь свой возможный шарм лисицам и дело пошло бы быстрее, ведь по истечению двух недель я так и не получил ответа от Хельги. А перед самым нашим отъездом женщина взяла еще немного времени, чтобы всё хорошенько обдумать.

Торопить в этом деле мне её не хотелось, особенно после своих же слов, поэтому пятно в том вопросе мы покинули ни с чем.

Путь назад был до обыденного скучен. Ни тебе шуток Лени, ни тебе бубнежа Ивана и Ярика, ни тебе нападений хунхузов. Все же когда тебя считают мёртвым, во многих аспектах сама жизнь играет новыми красками. Это избавляет от большинства ненужных проблем.