Правда, он слишком много знал обо мне и Бездне, но так ни разу и не солгал. А самое важное Драгун вступился за девчат перед британцами и спас их. И после такого, мне в целом уже плевать херувим он или же сам архидемон. Не говоря уже о том, что всем странникам глубоко плевать на смертных, для них важен лишь рост личного могущества. Однако казус в том, что вся их мощь сильно завязана на смертных. Вот только происхождение силы мироходца мне неизвестно. И подобной эманации я еще не встречал. Ни один странник не излучал ничего похожего. А на этих астральных истеричек я уже насмотрелся вдоволь.
Царицын приходилось покидать в спешке. Причем покидали мы его на пару с Ростиславом. Цесаревич сам находился в некой задумчивости после случившегося, потому как ему звонок последовал сразу после моего. Романову поступил приказ явиться пред светлы очи императора без каких-либо объяснений причин.
А причины были. К тому же серьезные. Узнали мы об этом в тот момент, когда в самолёте мой взгляд наткнулся на срочный выпуск новостей. Но удивляло не это. Удивляло то, что моя кривая физиономия мелькала по всем мировым каналам и новостным порталам. И паутина не стала исключением, в особенности, когда Ростислав попытался разобраться в случившемся с помощью телефона.
‒ Близ Инсбрука в Австро-Венгрии внутренний форпост в смежной стигме, внешний форпост на Земле и вся прилегающая территория в радиусе сотни километров с обеих сторон уничтожена, ‒ с тревогой в голосе проговорил неверяще Романов, поднимая на меня хмурый взгляд. ‒ Кто-то дестабилизировал врата. По первоначальным подсчётам более сотни тысяч погибших. И все винят…
‒ Меня, ‒ усмехнулся сухо я, закончив фразу за юношей и присаживаясь прямо напротив него. ‒ Естественно, кто же ещё-то. Потому как был лишь один похожий инцидент…
Что ж, картар действительно оказался прав. Вот и неожиданные проблемы. Но какие вы всё-таки глупцы…
‒ Это они, да? ‒ выжидательно осведомился Ростислав. ‒ Те двое. Маннех и Хааона?
‒ Если быть точнее, то, скорее всего, Хааона, ‒ вслух стал размышлять я. ‒ Маннех рубака. Его сила в другом. В магии пространства настолько сведуща Хааона. Лишь она могла. Причем они даже использовали мою вражду с Габсбургами. Слишком много совпадений. А если взять в учёт всё, что случилось в последние дни, то…
‒ Стоп! Столько ненужных жертв… Ты думаешь, что… ‒ удивлённо выдал цесаревич, откидываясь в кресле и внимательно разглядывая обшивку самолёта.
‒ Да, это британских рук дело, ‒ тяжело выдохнул я, прикрывая устало веки. ‒ Мне жаль, Ростислав, что так случилось. Я смерть принёс…
‒ Это Эдгар! ‒ отчеканил холодно Романов. ‒ Лишь у него хватит смелости, силы и влияния для этого.
‒ Это не оправдание, ‒ печально усмехнулся я. ‒ Я не люблю, когда неизвестные разумные гибнут по моей вине. Убивать своими руками виновных ‒ это одно, а когда из-за тебя страдают и умирают другие ‒ совсем другое.
‒ Что ты намерен делать? Ты же не хочешь признаться отцу? ‒ с заметным напряжением выпалил парень. ‒ Сейчас это всё лишь усугубит.
‒ Нет, не волнуйся, ‒ махнул я расслабленно рукой. ‒ Это действительно лишь всё усугубит, но этим отчаянным поступком они развязали мне руки. Сами окажутся виноваты в дальнейших событиях.
‒ Стой, Захар! Ты хочешь прибегнуть к своему плану? ‒ растеряно проговорил цесаревич затихающим тоном, медленно приподнимаясь с насиженного места. ‒ Ты ведь не виноват в произошедшем. А как же… остальные? У тебя только… Как же…
‒ Не надо, Ростислав, мне льстит твоя забота. К тому же я не человек, сам знаешь, ‒ успокоил я разволновавшегося друга с грустной улыбкой. ‒ А они поймут. По крайней мере, надеюсь на это. Вина на мне, я и решу возникшую проблему на корню.
Первое кольцо. Москва.
Московский Кремль.
Приёмная его императорского величества Владимира Романова.
Всю дорогу из аэропорта в Кремль Романов пребывал в глубоких раздумьях, так и не проронив более ни слова после нашей с ним беседы. Само собой тяжелые вздохи и его взгляды, обращенные на меня, были не в счёт. Правда, стоило нам прибыть в Кремль и оказаться в нужном холле, как всё с молниеносной скоростью изменилось, потому как приёмная императора оказалась наполовину заполнена князьями и высокопоставленными государственными чиновниками, которые разбившись на небольшие группы, что-то хаотично и взволновано обсуждали под пологами тишины. Однако не успели мы проделать и десятка шагов по коридору, как все разговоры тотчас прекратились, и большинство взглядов было обращено на нас.
Первым нам навстречу, словно сформировавшись из воздуха, направился светлый князь и Трубецкой и всего на полшага от них отстали Юсупов, Пожарский, Долгорукий и Шереметев.
‒ Ваше высочество, Захарушка… ‒ начал было первым Потёмкин, вот только что-либо договорить ему не дали, потому как им всем наперерез выступила личный секретарь государя.
‒ Многоуважаемые князья, прошу меня простить, но никаких вопросов, ‒ вежливо заговорила Алла Елецкая. ‒ Так как его высочество и Захара Александровича ожидает император.
На данных словах так и не начавшаяся беседа оборвалась, а на обращенные в мою сторону безмолвно вопрошающие взгляды Потёмкина и Трубецкого я лишь отрицательно покачал головой.
Не маленькие, сами всё поймут.
Тем не менее, стоило нам оказаться внутри кабинета, а дверям беззвучно закрыться, как тут же стало понятно, что атмосфера внутри витала далеко не радужная. Хотя количество высокопоставленных персон здесь было чуть меньше. Курташин, Олег, канцлер, сам государь с императрицей и на совещание явился даже Всеволод Романов в обществе Варвары. Поэтому наш тандем практически моментально попал под пронизывающие и изучающие взгляды всех собравшихся.
‒ Мы ведь говорили вам с Варей, что эта парочка здесь не причем, ‒ расслабленно пробасил Всеволод, сцепив руки за спиной и вновь отвернулся к окну, пока бывшая венценосная бабуля дружелюбно нам подмигнула, хотя даже от неё исходили эмоции сильного волнения. ‒ И Захар тоже ни в чем не виноват.
‒ Захар, ‒ заговорил вдруг невероятно мирным тоном Владимир, переглянувшись с Курташиным и Потёмкиным, а после у дальней стены кабинета вдруг вспыхнул экран, на котором с высоты птичьего полёта транслировались ужасающие кадры напрочь разрушенной местности какого-то пригорода. ‒ Я понимаю, что это сейчас прозвучит глупо, но ответь честно, будь добр, это же… не твоих рук дело?
‒ Ваше величество… ‒ внезапно запротестовал Ростислав, но того суровым взглядом осекла мать и юноша мигом замолчал, обратив на меня жалобный взор.
‒ Не моих, ваше величество, ‒ отрицательно покачал головой я, присаживаясь на предложенное место.
‒ Слава Катаклизму! ‒ облегченно выдохнул государь, расслабленно откидываясь в кресле и прикрывая веки. ‒ Женя, Олег, начинайте…
‒ Не суетись так, Владимир, да и нечему пока радоваться, ‒ тихо пробормотал Всеволод, перебивая сына и привлекая к себе всеобщее внимание. ‒ То, что это не дело рук Захара и что произошедшее клевета мне было понятно с самого начала. Только сейчас всё играет против нас. Всё это спланированная акция. Многие ополчатся. И ополчатся не из-за этой катастрофы, а из-за страха. Сейчас нужно мыслить шире и хитрее, не так ли, Варя? Как думаешь, кто виноват?
‒ Если взять в расчёт последние события в мире, в стигме и случившееся в столице, то… Британцы! ‒ припечатала резко женщина. ‒ Их стиль. Эдгар всегда был редкостным змеем. Причем достаточно беспощадным. Габсбургов не привлекали, лишь использовали нашу с ними вражду. А у остальных духу не хватит на такие выкрутасы. Но остаётся главный вопрос: как они это умудрились провернуть?
Да уж известно как! И с чьей помощью…
‒ Мама, сейчас это второстепенные проблемы, ‒ задумчиво проговорил Владимир. ‒ В данный момент необходимо отвести все подозрения от Захара. Олег, Женя, поднимайте все отделы, ‒ стал отдавать приказы государь. ‒ Петр, ты знаешь, что нужно сделать. Возьми на себя Рудольфа, иначе…
Если честно, то дальнейшую речь Романова я не слушал, потому как был погружен в собственные мысли, а если уж говорить точнее, то попросту собирался с силами. Всё же счастье и душевное облегчение, хоть и такое кратковременное дорогого стоит. Для такого как я ‒ это наилучшая награда.
‒ Ваше величество, ‒ с тяжелым вдохом заговорил я, поднимая на него глаза и мягко перебивая императора, ‒ не нужно отводить подозрения. Обвините во всём меня.
После моих слов в кабинете образовалась гробовая и шокирующая тишина и сразу несколько загадочных и ошеломлённых взглядов были обращены на меня. Лишь Всеволод понятливо и грустно хмыкнул, а его жена горестно вздохнула и меланхолично улыбнулась. Ростислав же от нахлынувших эмоций прикрыл веки и сжал руки в замок, не в силах хоть как-то помочь.
‒ О чём ты, Захар? ‒ хмуро вопросил правитель, дрогнувшим голосом. ‒ Что ты задумал?
‒ Боюсь, ваши действия не помогут, а лишь всё усугубят, ‒ подался я в объяснения. ‒ Как я понимаю, британцам уже известно, что покушение не удалось, и они также понимают, что пленных у нас достаточно. И мы уже в курсе, что нападение на Москву их рук дело. А это можно назвать объявлением войны. Сейчас они играют на опережение, пытаясь выйти сухими из воды. Не знаю как, но им это удалось, ‒ соврал я, не моргнув и глазом. ‒ Поэтому я предлагаю сыграть по их правилам. Грязным, кровавым и беспрецедентным. Именно для этого вы и взяли меня в советники. Так позвольте заняться тем, что я умею лучше всего. Доверьте это дело мне. Я не подведу. К тому же это также избавит от всяческих проблем саму империю и правящую династию.
Всё как я люблю. Точнее лишь так и умею. Истреблю каждую падаль…
‒ Захар, это немыслимо, ‒ вдруг растерянным голосом заговорил Потёмкин, пока остальной кабинет пребывал в мёртвой тишине и глубочайшей задумчивости. ‒ Ты вообще понимаешь, на что обрекаешь себя и свой род? Это безумие…
‒ Понимаю, Олег Александрович, пока мы сюда летели, то с Ростиславом уже всё обсудили. И если я не совсем дурак, то…