который всегда мечтал увидеть в этих проклятых омутах. Вот только этот самый страх преобразился в ужас, а затем из рта хранителя вырвался душераздирающий вопль. Последний в его жизни.
— Это за Зеленвальд, за убитых фей и за реанорский дом Ги-Нон! — выдохнул свирепо я, глядя ему в его напуганные глаза. — Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… астральная мразь!
Оружие с хрустом вонзилось вначале в шею, а затем сопровождая весь процесс шипением молнии и смрадом палённой асурской плоти неумолимо отправилось дальше в тело гиганта. Треск позвоночника, треск рёбер и прочих костей, разрывание плоти и кожи. Всё это было умиротворяющей музыкой для моих ушей. И оружие остановилось лишь тогда, когда его наконечник вонзилась в камень арены.
Копьё так и осталось торчать в его теле, образуя жуткую картину. Третий по силе хранитель Мерраввина умер жестокой смертью практически мгновенно, а вся его мерзкая туша оказалась насажена на стихийное орудие.
Вот только нужно мне сейчас совсем иное, ведь выжить в таких условиях у меня всего один шанс из миллиарда. Пора исполнить тот самый безумный план…
Поглощение…
Скрытая в глубинах тела мощь астрального странника буйным потоком направилась в мой резерв, а затем в очаг. Однако боль от поглощения столь необузданной и дикой силы была неописуемой. И в тот самый миг, когда я уже готовился заплатить жизнью за свою сумасшедшую глупость, вся энергия хранителя оказалась напрочь поглощена, а затем после долгих многолетних трудов последний барьер внутри рунного тела полностью пал. И могу поклясться чем угодно, в самый распоследний миг астральная сущность членистоногого полностью истощенная и истерзанная отправилась куда-то вверх, вырвавшись с рёвом из тела.
Туда тебе и дорога, тварь!
— Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад нниит, — шепотом и с закрытыми глазами повторил я на реанорском, как того и требует обычай. — Честь. Долг. Незыблемость. Высшая Речь до скончания веков. Третий оборот…
Веки распахнулись мгновенно, а из глаз и рта хлынула неконтролируемая мощь эфира. Вот только чем больше он изливался, тем громче и неистовее становился мой крик. И когда усвоение полностью прекратилось я ощутил, как враждебная сила за спиной вновь пришла в движение.
Непрерывный ритм угасания…
Тело сместилось к краю арены мгновенно, но даже так уничтожающее пламя Ур'атапа лишь коснувшись моего доспеха, напрочь испепелило его заднюю часть и с неистовой обжигающей до костей болью мазнуло по спине, а затем, словно этого было мало в то же место вонзились сразу с пяток каменных шипов Гумонда, которые и застряли в левой половине спины.
— МЕРЗКАЯ РЕАНОРСКАЯ РЕЧЬ! — словно безумная завопила Хаарса, пронзая меня, как и все прочие с противоположной стороны арены, свирепым взором. — Он отныне на третьем обороте. Будьте осторожны!!! ИДИОТ!!! — рявкнула та Фарафа. — Почему ты сразу его не прикончил?
Однако вся боль и крики странницы не шли ни в какой сравнение с мощью, что я ныне обрёл. Вот только тело… Тело получило слишком много повреждений, увечий и ран. Долго я всё равно не протяну. Да и к тому же астральное оружие и их магия не прощает ошибок. Правда, есть один шанс продлить эту бойню как можно на больший срок…
Приди и явись на мой зов своевольная и капризная потаскуха жизни! Я приказываю тебе.
Целебные потоки Реанора… Эфир жизни… Фаза возрождения…
Однако, нет. Расслабляющее исцеление так и не пришло, а жуткие раны по-прежнему кровоточили и доставляли океан страданий, но дождевая буря и холодный ветер так или иначе слегка помогали. Скорее всего, у меня не больше пяти минут…
— Не будь стервой и не надрывайся так… — сквозь боль усмехнулся я, неспешно срывая с торса, плеч и груди остатки Бедствия Алларма, теперь он для меня полностью бесполезен, а затем пальцы нащупав каменные шипы Гумонда с чавкающим и мерзким звуком вырвали их из тела. — Аарр'аззу твои вопли… всё равно не помогут… — с тяжелой отдышкой и терпя боль, сквозь зубы процедил я.
— Он ослаблен! — прошипел с ненавистью Фараф, созерцая меня обезображенным лицом и напрочь отсутствующим глазом. — Не может исцелиться!
— Как оно, Фараф? Больно? — вновь каркающим и безумным смехом рассмеялся я. — К тому же хорошо, что вы за мной наблюдали. Именно на это и был расчёт. Неужели ты считал, что всё будет так просто? Честно сказать я никогда не предполагал, что уйду отсюда целым и невредимым. Я готов обменять свою жизнь на ваши. Вот только вы представить себе не можете, как долго я ждал этого мгновения… Мгновения, когда своими собственными руками прикончу кого-то из вас. Да и могу с уверенностью вам заявить, что ваша дрянная энергия, ваша дрянная сила, ваша кровь и плоть она… Она на вкус хуже дерьма и самой паршивой гнили… А уж Аарр'азз на вкус и того отвратнее… — с презрением изрёк я, сплёвывая на камень арены сгустки собственной плоти и крови.
— Гибель одного из нас ничего не решает, реанорец! Убить его! — рявкнула громко Хаарса, начиная с неуловимой скоростью призывать потоки пространства себе на помощь и окутывая себя всевозможной магией.
— Ты труп, скользкий выродок! — прошипел зло Фараф, а после взглянул на своих соратников. — Долго этот щенок не протянет! Молва не врала! С магией жизни он не в ладах, раз не может исцелиться. Придерживаемся плана и закончим начатое… За мной!
И уговаривать тех не пришлось. Тело Ур'атапа тотчас вспыхнуло бушующей силой пламени и преобразившись на глазах, тот более теперь напоминал не горгона, а полноценного огненного элементаля. Гумонд же походил на каменного голема. Отныне защита его достигла немыслимых высот.
— На всё воля Бездны… — шепнул я, отслеживая перемещения всей троицы, но основной акцент внимания был на неподвижной Хаарсе. — Лишь её…
Похоже, у меня далеко не пять минут, а гораздо меньше. Что ж, тогда и проживу оставшееся время, как и полагается реанорцу.
— Отныне вы на своей шкуре узнаете, на что способен носитель Высшей речи и последний защитник пасмурного Реанора!
Комбинация потоков ветра и смерти… Эфир ветра и смерти… Абсолютная защита…
Трёхступенчатая комбинация потоков Высшей речи…
Эфир молнии, ветра и тьмы… Суть Реанора…
Из собственного хребта почти мгновенно вырвались сразу девять стихийных потоков эфира, и каждая из них несла в себе суть призванной стихии, в моём случае это девять. Максимум получится восемнадцать, но боюсь в своём нынешнем состоянии я не выдержу и тридцати секунд.
Поэтому я не стал дожидаться их атаки и атаковал сам.
Непрерывный ритм угасания…
Как ни странно, но выпад джадов пришёлся на Гумонда, правда, каких-либо повреждений те так и не принесли. Выпады странника земли сотрясали всё моё тело даже под защитой и в данный момент походили на удары кузнечного молота.
Пока все мои атаки на себя принимал Гумонд, в это же время двое других противостояли неукротимым и вездесущим потоком эфира, те походили на огромных змей, что пытались уничтожить любого, кто к ним прикоснётся или приблизиться. Но, само собой, силы оказались не равны. В прямом смысле Фараф сейчас сиял и каждую секунду умудрялся разделяться на десятки иллюзорных клонов, от которых приходилось отбиваться всеми доступными средствами и силами. Причем с каждым своим шагом, того прикрывали ослепительные вспышки света. Ур'атап же неустанным огненным градом бомбардировал мой защитный покров, пытаясь его полностью истощить, чтобы тесаки светоносного выкормыша могли добраться до моей плоти или хотя бы просто ранить.
Правда, даже с моей нынешней силой приходилось перемещаться по всему полю боя, потому как Хаарса умудрялась дестабилизировать пространство по всей арене.
И в один предательский момент та смогла меня опередить и добилась своего. Моя телепортация опоздала всего на крошечную долю секунды, потому как оказалась напрочь заблокирована её астральной силой, а техникой передвижения застопорился, как и я сам. И в следующий же миг сплоченная мощь сразу трёх странников пришлась на мой покров, который тотчас дрогнул и второй раз за пару минут вновь разрушился.
Удар Гумонда пришёлся сверху прямиком на мою голову, складывалось впечатление, что меня придавил своей стопой каменный великан, выставить джады для защиты я лишь успел инстинктивно и этим замешательством вновь воспользовались. Тесак Фарафа сработал со стремительной скоростью, тот просто промчался рядом со своими вспышками света и с такой же быстротой я лишился своей левой руки. Джад же жалобно звякнул о камень арены и отлетел далеко в сторону.
— НУ ЖЕ!!! — заревела, что был сил Хаарса, выпучив яростно глаза, но всё также продолжая искажать пространство и замедлять мою технику передвижения и потоки эфира. — УБЕЙТЕ ЕГО!!! ЖИВО!!! НЕ ДАЙТЕ ЕМУ УЙТИ!!!
Тело самопроизвольно покачнулось от давления сверху и тотчас приземлилось на одно колено, но словно этого было мало, нога и правая часть живота оказались пронзены огненными прутья Ур'атапа и молниеносно приблизившись ко мне, тот занёс третий прут над моей головой. В довершении же за спиной вновь образовался силуэт Фарафа с уже готовыми для убийства тесаками.
— Простите меня, девчата, покровительница, ребята, — зашептал я, невольно подавившись собственной кровью и глядя на то, как оружие странников вот-вот лишит меня жизни. — Боюсь, впервые в жизни я нарушу своё слово и не вернусь назад…
Но и умру я на своих условиях и только своих…
— Да прольётся и обагриться кровью всё живое… — шепнул я себе под нос реанорским языком мантру, которую всегда стремился забыть. — Да явит себя миру Жнец Бездны…
— НЕТ! ПРОЧЬ! ПРОЧЬ ОТ НЕГО!!! — завопила вновь странница.
— Поздно… — безумно рассмеялся я, глядя в глаза Ур'атапа и косясь на Гумонда с Фарафом. — ПОЗДНО!!!
Реанорский транс… Максимальный выплеск… Сжигание жизни…