— Тар… — вновь раздался знакомый голос. — Сынок…
От произнесенной фразы тело моментально одеревенело и сделав усилие над собой я, наконец-то, смог обернуться и всё мгновенно переменилось. Теперь я не стоял посреди тьмы. Потому как вместо ожидаемого мрака видел дом, цветущий сад, пасмурные небеса, а в нос ударил запах приближающегося дождя.
Былой Реанор и мой старый дом. Точнее… наш дом. Дом нашей семьи.
— Зеантар! — вдруг раздался мужской баритон, звучал он грубее, но казался мне не менее тёплым и заботливым. — Сын!
Этот голос тоже заставлял всё внутри дрожать. Оба голоса звали меня внутрь. Внутрь дома. И сделав невероятное усилие над собой, удалось сделать вначале один шаг прочь от обеих дорог, затем второй, следом третий, а после прикосновения к поверхности двери, та почему-то сразу же отворилась. Внутри всё было, как и прежде. Прямо как тогда. Как в последний раз…
— Папа, мама, это брат! Быстрее сюда! — внезапно раздался радостный девичий голос откуда-то сбоку, а затем на всём ходу мне навстречу рванула маленькая девочка. — Брат нас, наконец-то, навестил! Он пришел…
От неожиданности всё внутри меня перевернулось, а тело остолбенело, но руки действовало на рефлексах. Они моментально подхватили маленькую девочку, и мягко прижав ту к себе, мне удалось заглянуть в её такие родные изумрудные глаза, а потом зацепиться взором за вьющиеся серебристые локоны.
— З-занра… — прошептал неверяще я, а глаза мгновенно покраснели и самопроизвольно прослезились. — Не может быть!
— Да! Это я! — весело завопила малышка, прижимаясь к моей груди и обнимая за шею. — Я скучала по тебе, брат! Ты плачешь? Почему? Ты ведь уже взрослый…
Скучала? По мне? Я же…
— Да, — кивнул я, целуя сестру в лоб. — Я тоже скучал. Очень и очень сильно. Как видишь, красотка, взрослые тоже плачут. Прости меня, Занра, прости за всё. Если бы я только…
— Ты не должен плакать, — утешительно зашептала сестра и своими маленькими пальчиками начала утирать мне слёзы. — И не должен просить прощения.
— Здравствуй, сынок…
Тело невольно задрожало, но не успел я поднять глаза, как тотчас вместе с Занрой на руках оказался заключен в крепких объятиях, а чья-то грубая ладонь легка мне на плечо.
Те же добродушные лица. Те же слабые, но тёплые улыбки. Тот же запах.
— Отец? Мама? — прошептал я, горько сглатывая, не в силах посмотреть им в лицо. — Вы… вы…
— Мой мальчик, ты так вырос и так изменился, — с теплотой прошептала женщина, обнимая меня еще крепче и касаясь волос. — И столько вытерпел…
— Но главное то, что ты стал сильным и взрослым, — скрипуче обронил отец, с удовольствием прищелкнув языком и внимательно оглядывая мою тёмно-алую экипировку и броню. — Добротный доспех. Я доволен…
— Да хватит тебе уже! — цокнула на него мать. — Нашел время!
И в этом кратком диалоге оказалось столько тепла, нежности и заботы, столько лет я не слышал этих пересудов, что всё моё внутреннее естество не удержалось и вновь заплакало.
— Отец, мама, Занра… Простите меня… я… Простите… Я так виноват перед вами… Мне так жаль… Я… Будь я немного быстрее, то мог бы успеть… А затем… затем я стольких убил…
— Не нужно, сынок, — с любовью прошептала Айла, а затем с нежностью заглянула мне в глаза. — Ты сделал всё, что мог. Ты делал то, что считал нужным. Ты защищал и оберегал. Теперь отпусти всё это. Мы не держим на тебя зла и никогда не держали. Ни одна мать не пожелала бы пережить подобное своему сыну. Ты водрузил на свои плечи непосильный и тяжкий груз, а после с гордостью и честью пронёс своё бремя до самого конца. Поэтому для начала ты должен простить сам себя. Тебе не за что просить прощения у нас.
— Не кори себя, сын, — усмехнулся по-доброму отец, а на его лице образовались те самые родные моему взору морщины. — Я горжусь тобой и всегда гордился. Твоя мать гордится тобой. Твоя сестра горда знать, что сделал её брат. Так не смей порочить себя этими жалкими слезами, мнимой болью и такими речами. Посмотрим на себя? Ты стал тем, кем и должен был стать, ведь каждый вправе сам вершить свою судьбу. И как твой отец я не осмелился мечтать о лучшем сыне.
— Ты гордость нашего народа, сынок, — радостно улыбнулась мать, а затем, встав на цыпочки, она с любовью поцеловала меня в лоб. — И мы любим тебя так же сильно, как и раньше. Ты ничуть нас не разочаровал. Поэтому, как и сказала наша покровительница тебе пора утихомирить бурю в своей душе и отпустить свою многолетнюю пытку, а вместе с ней и нас.
— Нет… — прошептал обреченно я, прижимая к себе Занру. — Не могу…
— Ты сын Флараса и Айлы из дома Ар-Ир! — вдруг хмыкнул тепло отец. — Так и веди себя подобающим образом. Знай только одно: ни я, ни твоя мать, ни твоя сестра не винили тебя за случившееся никогда. Не ты виноват в нашей смерти и не ты виноват в падении нашей расы, но именно ты приложил уйму сил и терпения, чтобы наши враги заплатили за содеянное. Поэтому мы можем только гордиться тем, каким ты вырос и кем стал. Будь ты хоть трижды Линчевателем Мерраввина нам всё равно. Ведь ты наш сын, Зеантар, и навсегда им останешься.
— Будь сильным, мой любимый сынок. Не вздумай никогда сдаваться, — с улыбкой зашептала мать, вновь одаривая меня и сестру нежным поцелуем. — Ты долго страдал и поднимался вновь. Так поднимись же опять и докажи всем, что это еще не всё! Ведь мы всегда будем рядом с тобой. В твоих мыслях и в твоём сердце, — добавила Айла, коснувшись своей рукой моей груди. — Мы любим тебя таким, каков ты есть. Но сейчас тебе еще рано здесь быть…
— Да! — вдруг радостно выпалила сестра, целуя меня в щеку и напоследок крепко обняв меня за шею, та виртуозно перебралась на руки к отцу. — Я тоже люблю тебя. Потому как ты лучший брат на свете! Ведь ты самый сильный. Самый лучший. И самый добрый реанорец на свете… Я буду скучать!
— Иди, сын, — подмигнул мне на прощание отец. — На той стороне есть те, кто ждёт тебя уже очень долго. Там, у тебя остались те, кому ты нужен живым. Там есть те, кто нуждается в твоём присутствии и защите. Так исполни их желания и не торопись сюда возвращаться. Выбери правильную тропу… и вернись домой…
— Я… я… Спасибо вам… Прощайте…
Единственное, что я успел сделать, так это как можно крепче обнять отца и поцеловал на прощание довольную мать и рассмеявшуюся сестру, сделал резкий шаг назад и обернулся. На миг всё вновь стихло, и я снова оказался в непроглядном мраке, а перед глазами появились те самые две тропы. Вот только вместо прямой и протоптанной мой взгляд устремился на противоположную, заросшую и извилистую. Но сделав лишь один шаг по ней, всё вокруг вдруг резко померкло и в тот же момент расцвело.
***
На моё удивление глаза распахнулись практически мгновенно, а в организме не было совсем никакой усталости, лишь толика слабости. Однако, не рассчитав сил тело рефлекторно приняло сидячее положение, отчего очертания незнакомого помещения размылись. Показалось даже, что сознание вновь покинуло меня и я со всего маху приложился затылком о мягкую подушку.
— Удивительно… — неверяще прошептал слева от меня, кажущийся знакомым девичий голос. — Хотя мама говорила, что это практически невозможно.
Все реанорские чувства неуловимо и разом обострились от неожиданности, но следом пришло расслабление. От девушки не веяло и унцией опасности, а когда взгляд, наконец-то, сфокусировался, я моментально встретился глазами с обладательницей прозвучавшего голоса.
Это же… дочь картара.
— Иззета? — прищурился я, припоминая имя флариэны и оглядывая глазами роскошные хоромы, а затем вновь возвращаясь к целительнице. — Что…
— Я ведь говорила, что мы свами еще встретимся, уважаемый Зеантар, — с веселой улыбкой отозвалась девушка, мигом вскочив на ноги, и со всей возможной скоростью устремилась к дверям. — Ни слова больше. Отец тут! Он должен знать…
— Иззета, стой, я…
Вот только она не желала слушать и раскрыв настежь двери закричала во всё горло:
— ОТЕЦ!!! МАМЫ!!! УВАЖАЕМЫЙ ЗЕАНТАР ПРИШЕЛ В СЕБЯ!!!
От крика девушки обострившийся реанорский слух тотчас пришел в негодность, и мне пришлось скривиться, но мой взгляд всё также был устремлён лишь к флариэне. Честно признаться я не видел её всего ничего, но почему она так кардинально переменилась? Как-будто она… стала старше… И собственное тело… тело ощущается необычайно чужеродно…
Голову моментально осенила безумная и страшная догадка, но и та практически сразу истаяла на границе сознания, когда слух уловил безумный топот множества ног, а затем в комнату ворвался сам шокированный картар во главе нескольких женщин, девушек и мужчин. Среди которых я заметил уже ранее знакомых мне Ранза и Велияра. И когда я их увидел сердце вновь ухнуло куда-то вниз и предательски застучало. Ведь они тоже кардинально переменилась подобно Иззете. И это уже были далеко не те дети, что я видел раньше…
Нет! Не может этого быть… Нет! Нет! НЕТ!..
— Бать, а мама Нэсса и мама Лина говорили, что чудес не бывает, — философски заметил Велияр, переглядываясь с остальными. — А это тогда как называется?
С десяток мгновений каждый из них сверлил меня изумлёнными взорами, а после тяжко выдохнув, поникшим голосом заговорил Драгун:
— Покиньте нас, — мягко распорядился он, обращаясь к присутствующим, заметив мою внутреннюю борьбу и лишь флариэна с негодованием воззрилась на отца, но тот оказался непреклонен. — Иззета, ты тоже… Я знаю, что ты долгое время ухаживала за ним, но оставь нас… Оставьте нас все!
Трижды повторять никому не пришлось и пяток мгновений спустя дверь за всеми закрылась, и мы остались наедине с мироходцем.
— Вижу, что ты уже заметил, — заговорил Пал с тяжелым вздохом присев слева от меня, где только что сидела его дочь и с досадой заглянул мне в глаза. — Думаю, ты уже сам понимаешь, что ситуация оказалась скверная, а мы… мы сделали всё, что смогли…
— Сколько?.. — потрясенно прошептал я хриплым голосом, не в силах поверить в реальность и продолжая сверлить опустошенным взором стену. — Сколько… прошло?