Какая горькая, ироничная, злая насмешка судьбы…
Нет времени.
Все досужие мысли потом… если выживу.
Радар полнился маркерами и засечками, над головой почти у самой поверхности Стеллара шел бой, покалеченная "Афина", огрызаясь залповым огнем уцелевших "Прайдов", рвала чернь космоса стробоскопическими вспышками залпового огня, а здесь, на тверди рукотворного техногенного панциря, закрывающего собой девяносто процентов истинного рельефа луны Стеллар, сейчас, буквально через несколько секунд, вспыхнет бой не менее страшный и неравный.
Сонмище серв-машин шло в бесноватую атаку, на данных приборов они казались неисчислимым океаном, волной неизбежного разрушения, которой двигала слепая, фанатичная ярость кочевников, помноженная на ледяное спокойствие попавших под прессинг их эмоций кибернетических систем, которые при любых условиях оставались верны своей задаче – уничтожать все, что стоит на пути, мешает быстрому и эффективному выполнению боевой задачи.
Иван не думал о том, выйдет ли он живым из распахивающегося навстречу АДА.
Мы сами породили его… – гулко отдалась в голове справедливая, но опоздавшая лет на тридцать мысль, уже не являющаяся откровением.
Закругляющаяся стена цокольного яруса укреплений вывела "Хоплит" Шайгалова в теснину, через которую проходили автомагистрали, несколько грузовых пневматических трубопроводов и поднятые на высоту десяти-пятнадцати метров монорельсы.
Он не ошибся в интуитивном предвидении ситуации, один из штурмовых носителей ширианцев успел высадить десант, и сейчас серв-соединение – три легких "Хоплита" и два "Фалангера" ускоренным маршем двигались к теснине меж укреплениями, стремясь овладеть стратегически важным проходом.
– Анвар, ты фиксируешь мой сигнал?
– Да, джелави. Мы снижаемся, десант будет через несколько минут.
– У меня нет связи с "Нибелунгами". Передай, впереди группа серв-машин противника. Я сейчас обозначу их ракетами. Пусть накроют их из главного калибра.
– Сделаю!
Иван вел машину в режиме полной маскировки.
Датчики пассивного приема отлично фиксировали сигнатуры, еще несколько секунд и у горизонта появились темные точки.
Мельком взглянув на тактический монитор, Иван почувствовал, как холодок ползет вдоль спины. Вслед передовой группе двигалось не менее сотни серв-машин в сопровождении андроидов пехотной поддержки.
Казалось, что на умолкшие укрепления надвигается сплошная стена сервоприводного металла.
Мы выживем. Кто-то из нас обязательно выживет…
Рваные мысли не мешали ему управлять "Хоплитом", наводя ракетные установки на вырвавшуюся вперед группу противника.
Судьба привела его сюда, швырнула в бой, навстречу смерти, но он сейчас лишь с грустью усмехался в ответ на пустой взгляд костлявой старухи.
Он был спокоен, потому что ни в прошлом, ни в будущем уже не осталось ничего, – был лишь только миг данности, от которого зависело все.
В такие секунды человек либо ломается, либо становится еще сильнее. Среднего, третьего, не дано. Он будет защищать своих людей и тех, кто сейчас заперт в подземных уровнях Форта.
Возможно, среди них были те, кто когда-то осиротел по вине лейтенанта Шайгалова, или те, кто лишил его отца и матери, сестры и братьев, но Иван уже не делал разницы между людьми, он помнил в эти секунды только одно: они живые, они такие же, как я, а впереди движется стена серости, убогого фанатизма, ничем не оправданной жажды крови и холодный, равнодушный, записанный в машинном коде программный долг – долг убивать.
Это не машины и не люди. Накипь войны, страшная, запредельно сильная и жестокая накипь, в которой смешалось все самое худшее, что смог породить технический прогресс, помноженный на невежество деградации.
Если война и дальше двинется дорогой абстракций, стирание активных маркеров на радарах приведет к массовому бездушию, такой жестокости, что не пригрезится ни одному искусственному интеллекту. Люди должны видеть, ощущать, что они творят, и только тогда станет возможен перелом, перелом в сознании, в душах.
Пусть он не мыслил так гладко и правильно, но Шайгалов чувствовал это.
Вспышки одиночных ракетных запусков ушли к близкому горизонту, и тот час за ослепительными целеуказующими росчерками с малых высот ударили плазмогенераторы двух штурмовых носителей.
Бой начался.
Он полыхнул неистовством энергий, но ответный залп приближающихся серв-соединений не смог достать идущие на посадку корабли, – большинство ракетных залпов и лазерных разрядов угодили в верхний ярус исполинских бастионов, вырывая кубометры стеклобетона, сжигая, испаряя арматуру, но стены, толщиной в пятнадцать метров, устояли, лишь в одном месте прямо на глазах Шайгалова пробежала исполинская трещина.
Он включил активные датчики сканирования.
Залп, произведенный "Нибелунгами" был столь удачен, что на том месте, где секундой ранее продвигались вырвавшиеся вперед серв-машины, сейчас били беззвучные фонтаны вязкой, расплавленной массы, из-за тепловой засветки оставалось непонятно, все ли машины уничтожены, но Иван не стал бессмысленно рисковать, он продолжал медленно отступать по проходу, понимая, что пока он тут, за его спиной высаживается десант ганианцев, подкрепленный двумя серв-соединениями с борта штурмовых носителей.
– Джелави, я на месте, – раздался в коммуникаторе голос Анвара.
– Вскрывай входы в укрепления. Подорви их, если нужно. Твои люди должны прорваться к противокосмическим батареям. Ты разберешься с ручным управлением?
– У нас есть техники, – ответил ганианец. – Они знают автоматику артиллерийских палуб. Ремонтировали.
– Действуй. От тебя зависят наши жизни.
Иван переключил частоту.
– Серв-соединениям доложить готовность!
– На связи майор Метью. Я у устья прохода.
– Майор, по периметру бастионов есть пандусы, – кратко проинформировал его Шайгалов. – Выходи на второй уровень укреплений. Там оборудованы огневые точки, рассчитанные под серв-машины.
– Понял, выполняю!
– Второе соединение, на связи Шелдон. Приказ принят. Поворачиваю на правый бастион.
Шайгалов уже вышел на простор кратера.
– Штурмовым носителям и пилотам рейдеров, высота подъема триста метров. Беглый огонь!
Два майора – Метью и Шелдон - не рассчитывали, что их машинам будет обеспечена дополнительная защита в виде толстых, покрытых керамлитовыми плитами стен и удобных, специально рассчитанных под габариты серв-машин амбразур с великолепными секторами обстрела.
Шанс. Командир дал им шанс сражаться не одну или две минуты, а держать укрепления, пока не заработают орудия Форта. Откуда он знал структуру бастионов, оставалось только догадываться.
– Сай, я на позиции. Координируем огонь?
Два взрыва полыхнули у основания бастионов, выбив внешние затворы массивных шлюзов.
Через минуту люди Анвара прорвались внутрь укреплений.
В огромных казематах горело лишь красноватое аварийное освещение. Мощные стены фактически блокировали связь, ложементы орудий противокосмической обороны притаились перед амбразурами, лишившимися герметизирующих энергетических полей, будто фантастические чудовища.
– Осмотреть помещения!
Минутой позже Анвар, срываясь на хрип, кричал в коммуникатор:
– Нет энергии, джелави. Ни один механизм не работает. Мы ничего не можем сделать вручную.
– Что говорят твои техники?! – Иван уже поднялся на второй ярус укреплений и занял одну из оборудованных для серв-машин позиций.
– Нужна энергия, чтобы включить полуавтоматические системы! Мы не можем подать заряды к орудиям. Они весят по несколько тонн каждый!
– Понял, – коротко ответил Шайгалов. – Сейчас будет тебе энергия. Ищите, должны быть резервные кабели питания механизмов. Тяните их к выходу. Мы запитаем батареи от реакторов "Нибелунгов".
В этот момент по укреплениям хлестнул первый удар массированного ракетного залпа.
Стены бастионов содрогнулись, вниз, выпуская клубы белесой пыли, посыпались обломки стеклобетона.
– Шелдон, Метью, подпустите их ближе. Нам нужно продержаться, пока не заработают орудия.
"Нибелунги", получив приказ, уже садились подле разгерметизированных входов в укрепления. Андроиды технической поддержки тут же высыпали наружу, подключая к внешним энергетическими портам толстые кабели стационарного питания.
– Внимание, они начали атаку! – раздался по связи доклад Шелдона.
Горстка безумцев стояла на пути несокрушимой, как казалось, силы.
Иван заставил своего "Хоплита" поджать ступоходы и разрядил обе ракетные установки в опасно приблизившуюся массу машин, которые двигались без всякого построения, – они в буквальном смысле перли напролом, сплошной стеной приближаясь к узкой горловине между двумя укреплениями.
Сверху полыхнула ослепительная зарница, Шайгалов моментально посмотрел в направлении вспышки и увидел, как падают оба десантных рейдера, – шквал тяжелых ракет, выпущенных "Фалангерами" противника, не оставил шансов на противодействие, – огонь по рейдерам вели как минимум полсотни установок залпового огня, способные поражать крупнотоннажные цели на низких орбитах планет.
Нам не удержать их и минуту…
Пока перезаряжался активный боекомплект, Шайгалов задействовал подвесные орудия. Пятидесятый калибр не бог весть что, он хорош против БМК и бронепехоты, но выбирать не приходилось. Выпустив несколько очередей по ступоходам опасно приблизившихся "Хоплитов", Иван сменил позицию, ощущая, как мелко завибрировал бастион, – это с верхних укреплений били ракетные установки "Фалангеров".
Ответный огонь уже стал непрерывным, серв-машины противника продвигались, не прекращая обстрел укреплений двух бастионов, которые огрызались короткими экономными залпами.
Иван ни на секунду не выключал коммуникатор, надеясь, что возобновится прервавшаяся связь с "Афиной" или звеном атаковавших крейсера и канувших в неизвестность "Валькирий", но на командной частоте вдруг зазвучал другой голос, знакомый и почти неузнаваемый одновременно.