Мистер Везель был желчный, седой, квадратного телосложения старик, с такими густыми, сросшимися на переносице бровями, что единственный глаз Везеля едва был виден из-под дремучей темноты их зарослей. Когда он открывал свой рот, чтобы обругать кого-то, его большие желтые зубы обнажались, мясистые губы кривились в ехидной усмешке, и Зулу почему-то всегда хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть и не слышать Везеля.
Зато миссис Везель была круглой, пухлой старушкой, с розовым личиком и седыми буклями на висках. Ее пухлые губки всегда улыбались, а добрые глаза светились в обрамлении мелких частых морщинок. Она выносила пакет с заказанными продуктами, отдавала его Зулу и всегда угощала и его, и Кумико леденцами, конечно, тайком от своего сердитого мужа.
Сегодня как раз был вторник и, подходя к лавке Везелей, Зулу со страхом думал о том, кого в этот раз будет ругать мистер Везель: Федеральное правительство, нелепые законы Ганьютцу, ограничивающие приток поселенцев и строго запрещающие развитие какой бы то ни было промышленности на планете, или пиратов?
А вот и лавка Везелей. Кумико решительно открыла дверь со старинным колокольчиком, приветствующим каждого посетителя, и от порога весело поздоровалась:
– Добрый день, мистер Везель! Как ваше здоровье?
Зулу нерешительно топтался у порога, ожидая выхода миссис Везель, а хозяин лавки угрюмым ворчанием затянул свою обычную волынку:
– И ты еще спрашиваешь, Кумико, о моем здоровье? Как будто сама не видишь, какая нынче паршивая погода. Все мои кости, иссохшие от непосильных трудов и тягостей жизни, болят, а поставщики, как всегда, не хотят вовремя доставлять товар. Из-за их паршивости мы скоро останемся без своих клиентов, а пираты опять напали на соседнюю округу и убили два десятка ни в чем не повинных людей. И куда смотрит эта гнилая Федерация? Или ждет, когда нас всех перебьют ублюдки-клингоны?
Зулу не первый раз слышал о пиратах, но если и верил слухам о них, то как в романтическую историю о давно забытых временах – с жутким интересом, но без всякого страха.
Мистер Везель на минутку прервал свое ворчание и громко позвал:
– Елена, тебя ждут!
Миссис Везель, наверное, оторвалась от плиты. Щеки ее горели румянцем, в одной руке она несла упакованный в пакет заказ семьи Зулу, а в другой – два леденца для Кумико и Зулу.
– Здравствуй, Кумико, здравствуй, Зулу, – приветливо поздоровалась она с ребятами и осведомилась:
– Как поживают ваши родители?
– Спасибо, миссис Везель, хорошо, – хором ответили ребята, а Кумико ответно поинтересовалась:
– А как ваши дела?
– Слава Богу, все хорошо, – улыбнулась им хозяйка и, передав Зулу пакет, незаметно положила на его ладонь два леденца.
Мистер Везель, если бы и наблюдал за своей женой, не смог бы ничего заметить, потому что именно в этот самый миг над их головами раздался страшный грохот. Пол качнулся под ногами и как будто поехал куда-то в сторону.
– Господи! – выкрикнул мистер Везель. – Что происходит? Землетрясение?
Вновь раздался еще более сильный грохот, пол под ногами заходил ходуном, а по окнам лавки полыхнуло красным пламенем.
– Пираты? – догадался Зулу и с неподдельным интересом, без всякого страха, попытался выглянуть в большое окно лавки.
– Куда? – остановил его громким криком мистер Везель. – Это пираты! И до нас добрались!
От его крика Кумико выронила из своих рук пакет с заказом для семьи, и в глазах ее заблестели слезы. Зулу удивился, что такая бесстрашная девочка, чувствующая себя в лесу, как дома, испугалась каких-то там пиратов? Это же так интересно!
С неожиданным проворством мистер Везель выскочил из-за прилавка, подбежал к стене и, ухватившись за металлическое кольцо, поднял тяжелую крышку погреба:
– В укрытие! – закричал он диким голосом.
Зулу не хотелось прятаться в погребе. Что он может увидеть из его темной глубины и о чем расскажет завтра в школе своим одноклассникам, до которых пираты могут и не добраться?
Но миссис Везель уже подталкивала и его, и Кумико к черной дыре и приговаривала:
– Скорее, дети, скорее прячьтесь.
Неохотно подчиняясь ее понуканию, Зулу старался пропустить Кумико вперед, все еще надеясь что-то увидеть, как вдруг его ослепила яркая вспышка белого света и оглушило внезапным грохотом. Что-то больно ударило его по щеке, затем в плечо и свалило на пол.
Не понимая, что происходит, Зулу провел ладонью по щеке и увидел кровь, много крови, но испугаться не успел: потолок стал рушиться, что-то тяжелое ударило его по голове, и он потерял сознание. А когда очнулся, услышал робкий голосок Кумико:
– Хирару, у тебя все в порядке?
Не отвечая на ее вопрос, Зулу с удивлением смотрел вверх, недоумевая, почему вместо потолка он видит над собой пепельно-серые низкие тучи. Ему даже показалось, что он проснулся среди ночи, все еще продолжая видеть сон. А тучи опускались все ниже, от них исходил едкий удушливый газ – это были дымные тучи.
Что-то горело – может быть, их деревня, может быть, окружающий ее лес. А лавка Везелей была разрушена до основания, лишь каким-то чудом уцелела часть стены, обращенная к лесу.
Мистер Везель пластом лежал на крышке погреба. Над Зулу склонилась Кумико и, протирая глаза, жалобно спрашивала:
– Хирару, где ты? Ты жив?
– Здесь я, – ответил Зулу и с трудом встал на ноги. Голова кружилась, щека и плечо болели и кровоточили. Но кажется, ничего серьезного с ним не произошло – обычные ушибы и царапины. Он подошел к Кумико, внимательно осмотрел ее: черные прекрасные волосы были, как сединой, запорошены известковой пылью, а от виска вниз по щеке протянулась тоненькая струйка крови.
– Ты ранена? – встревоженно спросил Зулу и присел на корточки рядом с ней.
Она провела ладонью по щеке, с минутным изумлением посмотрела на кровь, потом вытерла ее о костюм и заявила:
– Чепуха! Мне совсем не больно. А ты тоже в крови. Посмотри! – она коснулась одним пальцем его плеча, поднесла палец к его глазам, – видишь, твоя кровь?
Занятые собой, они не сразу вспомнили о взрослых. Первой опомнилась Кумико, увидев наконец неподвижно лежавшего Везеля.
– Мистер Везель, вы живы?
Старик не отвечал, и Зулу так захотелось услышать его ворчливый голос, без которого, оказывается, и жизнь не в жизнь, что он, извинившись перед Кумико, оставил ее и, подойдя, наклонился над Везелем, тронул его за плечо.
– Елена? – неожиданно воскликнул тот, едва приподняв голову. – Елена, где ты?
– Успокойтесь, мистер Везель, вам нельзя так волноваться, – без всякой боязни уговаривал его Зулу, помогая ему сесть. Но старик не слушал его.
– Елена! Елена! – истерически выкрикивал он, вряд ли соображая, что кричит.
– Мы найдем ее, – заверил его Зулу, поднялся на ноги и обшарил глазами груду разцалин: миссис Везель должна быть где-то здесь, ведь она была рядом с ними и никуда не могла деться. Осторожно пробираясь между рухнувшими балками, разбросанными пакетами с продовольствием, давя ногами сладости и печенье, он то и дело негромко звал:
– Миссис Везель! Миссис Везель!
– Вот она! – неожиданно ответила Кумико, указывая рукой на развороченный прилавок, и Зулу поспешил на ее голос.
Но Везель опередил его. Рывком поднявшись на ноги, перепрыгивая через завалы, он подбежал к прилавку и, не дожидаясь ничьей помощи, оттащил его в сторону, упав на колени, наклонился над женой.
– Елена? – негромко позвал он таким голосом, что у Зулу выступили слезы на глазах.
Миссис Везель лежала вверх лицом среди обломков мебели и беспорядочного месива своей недавней лавки. Увидев ее не правдоподобно белый лоб и, обескровленные щеки, Зулу в первый момент подумал, что она уже мертва, и морозящая струйка озноба пробежала по его спине.
Но вдруг веки женщины дрогнули, приоткрылись, на мгновение показав тонкий краешек зрачков и плотно закрылись. Чуть выше левого глаза виднелась глубокая рана, очевидно от металлической планки прилавка. Розовая когда-то кожица доброго лица бледнела, приобретая постепенно серый, неживой оттенок.
– Да сделайте же что-нибудь! – закричал Везель, обращаясь к Зулу. – Видите, она умирает? Сделайте что-нибудь!
Какое-то мгновение Зулу смотрел на него, ничего не соображая, потом припомнил уроки оказания первой помощи и, скинув свою куртку, прикрыл ею миссис Везель, а невысокий продовольственный ящик подставил ей под ноги.
– Оставайтесь здесь, – сказал он Кумико, – и спрячьтесь, если появятся пираты. А я попробую позвать на помощь.
Она согласно кивнула, и он опрометью выбежал из груды развалин, не соображая даже, куда он бежит, и лишь узнав знакомую дорогу, понял, что спешит к себе домой. Но не искать защиты у отца с матерью, а сесть на скиммер и домчать до соседнего селения, где был доктор.
Предвечернее ясное небо закрывали густые клубы черного дыма, но пониже дыма над лесом стояло ярко-оранжевое свечение, освещая дорогу, и Зулу бежал, не спотыкаясь о коряжины, не задерживаясь на поворотах.
Как ему казалось, он был недалеко уже от дома, когда путь ему преградила сплошная стена огня, – горел лес, подожженный фазерами пиратов. Горел с гулом и треском. Пламя, как сказочный зверь, перепрыгивало с горящего дерева на трепещущие от ужаса соседние деревья, и ничто не могло остановить прыжки пламенного зверя, никто не мог убежать от него.
Зулу так и не разобрался, отчего его щеки покрылись слезами: от страха или от едкого дыма, разъедающего глаза. Да и некогда было раздумывать. С громким криком Зулу бросился с дороги в лесную чащу, пытаясь обойти пожар стороной и пробраться к дому. Но сколько он ни бежал вдоль сплошной стены огня, не находил ни конца, ни края этой страшной преграды.
И стена эта не знала покоя, не стояла на месте, а приближалась все ближе и ближе к задыхающемуся от дыма и от усталости Зулу, обдавала его своим горячим дыханием, грозясь вот-вот дотянуться до него жадными, всепожирающими языками.