Подошел официант, готовый принять заказ:
– Слушаю вас…
– Ты борщ будешь? – спросил Павел у Эйтингона.
– А он у вас с пампушками? – переспросил уже Эйтингон у официанта.
– Да, – ответил официант.
И Эйтингон согласно кивнул головой.
– Тогда два борща и две котлеты по-киевски, салат столичный и двести грамм коньяка, – начал делать заказ Судоплатов.
– Коньяк – это как-то не патриотично… – вступил в диалог Эйтингон. – Лучше водки…
– Хорошо, двести пятьдесят грамм водки.
– Смотрю, у вас есть утка фаршированная… – увидев ее в меню, сказал Эйтингон.
– Да, утка по-пекински… Рекомендую…
– А утка… по-мексикански есть? – уточнял Эйтингон.
– Извините, нет. Что-то еще? – на этот раз вопрос был адресован уже Судоплатову.
– Два чая в конце…
Официант, приняв заказ, ушел.
– Утка по-мексикански… – снова произнес Эйтингон. – Знаешь, а мне нравится. В этом что-то есть.
– Наум, я тебя услышал, а теперь дай спокойно пообедать, у меня и так голова кругом идет. Я вчера с Берией был у Сталина, за день до этого меня чуть не исключили из партии, арестован весь руководящий аппарат НКВД… Понятия не имею, почему я еще на свободе…
– Это же просто, Павлуша. Ты им нужен. Теперь понятно для чего. Методика стара как мир. Они тебя сначала запугивают, а потом сами же выступают в роли твоего спасителя. И ты становишься их рабом, более того, уже молишься на них до конца своей жизни. – Тут Эйтингон оглянулся по сторонам и завершил свой монолог следующими словами: – Ты рот-то закрой, а то люди кругом…
Эйтингон шел с кухни, держа в руках поднос с заварным чайником и розетками, которые вареньем наполнила Эмма. Она шла за ним с тарелкой испеченных пирожков.
– В следующий раз предупреждайте заранее, что придете работать, я еще ничего не готовила.
– Меня твой муж сегодня в ресторане «Славянский» обедом накормил. А за пирожки огромное тебе спасибо, а то за границей есть нормальному человеку просто нечего.
– Оставайтесь, хозяйничайте, не буду вам мешать, а мне в магазин сходить надо, – сказала Эмма и вскоре оставила мужчин одних.
– Для начала кое-что, о чем ты не знаешь, – начал Эйтингон, пробуя пирожок. – Троцкий после того в 1929 году вынужден был покинуть Советский Союз, сменил несколько стран: Турцию, Норвегию и Францию. В 1937 году он обосновался в Мексике. Мы тогда по заданию Шпигельгласа очень близко подошли к нему, сумев внедрить в его секретариат своего агента «Патрию», но кто-то из наших его предупредил о том, что покушение готовят люди из числа его самого близкого окружения и то, что это женщина. Нам пришлось ее срочно отозвать, а срыв операции закончился трагически для Шпигельгласа.
– Опять я слышу, что есть кто-то в нашем аппарате… Но ведь сменили же всех…
– Их только вчера сменили… – заметил Эйтингон.
– Будем надеяться, что и его… Но хотелось бы знать, кто это.
– Найдем, обещаю, а пока у нас есть другое задание.
– Итак, что ты предлагаешь? – уже более оживленно спросил Судоплатов.
– Создать не одну, а две группы. Про одну ты будешь постоянно докладывать Берии. Думаю, что ее может возглавить художник Давид Сикейрос, известный Сталину, как ветеран гражданской войны в Испании. А во вторую группу, которую буду вести я, возглавит Каридад Меркадер, ты ее в Испании видел. И к тому же ее в Москве никто не знает.
– Рискованно, но пока это лучший вариант. И мы, таким образом, избежим того, что и в этот раз кто-то предупредит Троцкого. А то, что касается Каридад Меркадер. Есть идея по поводу внедрения ее сына Рамона в окружение Троцкого.
– Уже интересно, а если поподробнее?
Берия, сидя за столом, слушал предложения Судоплатова и Эйтингона.
– Эйтингон предлагает, а я с ним согласен, – начал первым Судоплатов, – что наша группа должна действовать совершенно независимо от наших резидентов в Мексике и США, что сократит возможность утечки информации и исключит возможность предательства. Принимая во внимание, что в окружении Троцкого у нас не осталось своих людей, по нашим подсчетам, для формирования диверсионной группы и на штурм особняка нам понадобится не менее месяца и трех тысяч долларов.
– Предположим. После того как вы сформируете группу, я попрошу вас включить в нее известного мне лично агента.
Судоплатов и Эйтингон согласно кивнули головами.
– Давайте уточнимся по срокам?
– Эйтингон завтра вылетает во Францию, где проведет всю подготовительную работу. Думаю, что мы будем готовы начать операцию «Утка» в начале августа.
– Почему «утка»?
– В нашем контексте, – вступил в диалог Эйтингон, – слово «утка» употребляется в значении «дезинформация». Например, когда мы, например, говорим, что «полетели утки», имеется в виду публикация ложных сведений в прессе.
– Хорошо, пусть операция будет называться «Утка», – согласился Берия.
Спустя три месяца группа Сикейроса из двадцати человек и с чекистом от Берии, переодетые в форму мексиканской полиции, ночью ворвалась в особняк Троцкого и изрешетила из автоматов его спальню. Они хорошо видели, как Троцкий упал на свою кровать, сраженный несколькими пулями.
На этот раз разговор генерала с курсантом проходил во время их прогулки по заснеженной дубовой роще на участке Судоплатова.
– В официальной прессе тогда сообщили, что нападающие стреляли через дверь, а Троцкий с женой якобы спрятался за спинку кровати, и это спасло им жизнь. Для начала замечу, что Троцкий с женой всегда спали в разных комнатах и лишь изредка он приходил ночью в спальню жены. И мы об этом знали. Итак, по всем радиовещательным каналам прошла информация, что Троцкий даже не ранен, а в то время Эйтингон по рации уже передал в Москву сообщение об успешном проведении операции, сообщив при этом об аресте Сикейроса.
Сталин и Берия слушали то, как диктор американского радио сообщал о том, что, по информации американской газеты «Уорлд телеграф», на Троцкого было совершено покушение, и то, что его спасла спинка кровати…
– Я что-то не понял, Лаврентий? – начал Сталин после того, как убавил звук радио. – Твои люди сообщают, что Троцкий убит, а по радио на весь мир утверждают, что он даже не ранен? Кто же говорит правду? Разберись, пожалуйста…
Сталин подходит к окну и молча смотрит на то, как над столицей начинается утро. Берия немного постоял и покинул кабинет.
Так как день был воскресный за Судоплатовым пришла машина, которая отвезли его на дачу к Берии, который был взбешен провалом операции, а главное, гибелью своего агента, который мог бы сообщить о том, что же там произошло на самом деле.
– Я верю своим людям, – спокойно докладывал Судоплатов. – И если они сообщают, что убили Троцкого, то это может обозначать лишь то, что нас снова опередили и Троцкий знал о времени нападения на его резиденцию.
– Узнал, предположим… Так кого же тогда убили твои люди?
– Очевидно, что двойника…
– И что мы сейчас скажем товарищу Сталину?
– Что операция продолжается…
– Я что-то снова не знаю?
– Раз особняк и спальня Троцкого подверглись нападению, значит, будут приглашены рабочие для ремонта и контроль охраны ослабнет. Никто уже не будет ждать повторного теракта.
– Если принять во внимание, что Сикейрос арестован, а мой человек убит, то выходит, что вы с Эйтингоном за моей спиной сформировали вторую группу?
Судоплатов согласно кивает головой.
– Никогда больше не смейте блефовать со мной, Судоплатов. Но если у вас в рукаве есть еще хоть один козырь, то я советую как можно скорее использовать его по назначению. И подумайте, что вы будете сейчас говорить товарищу Сталину.
Берия вызвал машину, и вскоре они въезжали на ближнюю дачу Сталина.
Встреча Сталина с Берией и Судоплатовым на этот раз происходила на зимней террасе дачи. Сталин внимательно рассматривал листы одного из растений, а потом взял секатор и, срезав больные листья, бросил их в ведерко, стоявшее рядом. И уже после этого обратился к стоявшим на террасе чекистам:
– Товарищ Судоплатов, ответьте мне только на один вопрос: в какой мере агентурная сеть в Соединенных Штатах и Мексике была задействована в операции против Троцкого?
– Операция Эйтингона, – начал свой ответ Судоплатов, – которому были даны специальные полномочия, – тут Сталин посмотрел на Берию, – предполагала вербовку людей без санкции Центра, чтобы избежать утечки информации.
– Избежали утечки? – уточнял Сталин.
– Нет, Иосиф Виссарионович, но теперь точно знаем, что утечка произошла из Центра. Сталин снова внимательно посмотрел на Берию.
– Мы предполагаем, что вместо Троцкого в его спальне убили другого человека… Точнее, его двойника.
– Все-таки убили… – произнес Сталин, удовлетворенно покачивая головой.
– Однозначно. Именно это дает мне основание предполагать, что утечку следует искать в нашем аппарате. А теперь, товарищ Сталин, то, что касается второй фазы нашей операции, она, – тут Судоплатов смотрит на часы, – уже началась. И если вы не против, то мы могли бы здесь вместе дождаться ее результатов.
Берии ничего не остается делать, как согласно кивнуть головой.
– Я не против, а пока, товарищи, пойдемте вместе пообедаем, а может быть, и поужинаем…
Кирилл уже почти не отходил от генерала, стараясь упреждать все его поступки и желания, лишь бы скорее услышать то, что и как тогда происходило в Мексике, и вскоре дождался своего. К этому времени уже горел огонь в камине, а на столе рядом с бокалами для вина нежными всполохами играл огонь двух восковых свечей.