– В составе РПЦ? – уточнила Ольга.
– Боже упаси! Просто все в округе знают, что эти три старца молятся, и то, что их молитвы Господь слышит…
– Раз вы об этом знаете, то, следовательно, встречались с кем-то из них? – высказал предположение Кирилл.
– Когда Фоминов узнал из прессы, что я полностью реабилитирован, то сам нашел меня. И мы о многом тогда с ними поговорили. Я попросил у него прощения за то, что мы бросили его на произвол судьбы, а он ответил, что так нужно было Богу… И я ему за эти слова благодарен.
– Никогда бы не поверил, что такое вообще возможно, – начал генерал Мальцев. – Спасибо вам, Павел Анатольевич, за ваш рассказ и за ваше гостеприимство, но вам и отдохнуть пора. Мы уж с внучкой с вашего позволения домой поедем.
– И я рад нашему знакомству…
Уже на улице, у машины, Судоплатов добавил еще несколько слов сочувствия генералу Мальцеву и его внука по случаю трагической гибели боевого друга.
Когда утром 1 января 1995 года Судоплатов вышел из спальни, он услышал звук раскалываемых на улице дров. Это Кирилл, прежде чем занять лежбище, хотел, чтобы под боком было еще и тепло от огня камина.
На кухне уже стояли тарелки с праздничного стола. Горячий чай был в термосе.
– Доброе утро, труженик! Ты уже завтракал? – выйдя на террасу, окликнул Кирилла Судоплатов.
– Да… И даже успел кое-что прочитать в вашем дневнике. – Тут курсант сделал паузу в расколке дров. – Правда, мне не совсем понятно, почему Бор согласился участвовать на вторых ролях в американском проекте, вместо того чтобы быть первым в работе над советской бомбой?
– Здесь, коллега, все очевидно. Надежды на возможную победу СССР на том этапе войны ни у кого из здравомыслящих людей не возникало. Тем более с такими профессорами, как Герштейн, кашу точно не сваришь. Ко всему прочему, упорно ходили слухи, что в Дании, где Бор в тот момент жил с семьей, со дня на день должна была начаться депортация евреев. И вот однажды вечером в дверь дома, где жили супруги Бор, действительно настойчиво постучались.
Жена открыла дверь. На пороге стоял юноша.
– Это семья Нильса Бора? – спросил он.
– Да! – ответила женщина.
– Сегодня с утра в Дании, – начал он, – немецкие оккупационные власти ввели военное положение. Гиммлер получил личный приказ Гитлера начать депортацию датских евреев…
– Боже мой! – произнесла взволнованная женщина. – Входите, сейчас я позову мужа. – И пошла за ним.
Когда Бор спустился, юноша повторил ему то, что только что рассказал его жене, и добавил, что на рассвете он и все члены его семьи будут арестованы.
– Вам нужно быть готовыми к полуночи. За вами зайдут. Никаких вещей, только документы и ценности. И никого более не оповещайте об услышанном. Мы сделаем это сами…
– А вы, это кто? – спросил его Бор.
– Мы – это еврейское Сопротивление… – сказал он и быстро ушел.
– Кирилл, несите дрова в дом. Достаточно уже накололи, да и меня заморозили. Там я вам расскажу продолжение этой истории.
Курсант собрал наколотые поленья и прошел в дом. Он уже заранее приготовил березовую бересту, и вскоре огонь весело полыхал в камине генерала.
– Вы заслужили услышать продолжение этой истории. Итак… Ночью Бора с семейством в числе других восьми тысяч евреев с помощью людей их еврейского Сопротивления погрузили на рыбацкие лодки и перевезли в Швецию. Известно, что лодки пересекали пролив Каттегат всю ночь. Это очень смелое и благородное дело. Мне, оценив масштабы этой акции, остается лишь снять шляпу перед смелыми и находчивыми юношами из еврейского сопротивления…
Утром следующего дня, когда гестаповцы начали проводить аресты, все квартиры евреев были пустыми, за исключением нескольких лиц, которые сами уже просто не могли подняться из-за старости или были нетранспортабельны по причине той или иной болезни.
– Так Бор оказался сначала в Швеции, а откуда через несколько дней был доставлен в Великобританию.
– Англичане подсуетились?.. – иронично заметил Кирилл.
Военный министр, специально прибывший в аэропорт, лично отдавал приказы командиру английского бомбардировщика.
– Ученого посадите в бомбовом отсеке, не перебивайте меня, майор. В случае, если вас обнаружат немецкие истребители и будут принуждать к посадке, вам нужно будет немедленно открыть бомбовой люк… Вы меня поняли, майор? Немедленно. Этот человек не должен попасть в руки наших врагов.
– Разрешите выполнять задание, господин министр?
Но военный министр уже его не слушал, а, пригнувшись, спешил к своей машине, придерживая цилиндр.
– Не может быть… – промолвим потрясенный услышанным курсант Карпицкий.
– Еще как может, коллега. И в ноябре этого же года люди из разведывательного управления США организовали новый перелет Нильса Бора уже в США… Естественно, что в строгой тайне от союзников…
– С Бором все теперь понятно, а что с Гезенбергом?
– Немец допустил одну существенную ошибку при встрече с Бором, предложив ему сотрудничать с нацистами. И в декабре 1943 года американский генерал Гровз принял решение о необходимости ликвидации Гейзенберга. После чего агент УСС (Управления стратегических Служб) Моррис Берг едет в Цюрих, куда должен был приехать и Гейзенберг для чтения публичной лекции…
– А кто он, этот Моррис Берг? – задал вопрос Кирилл.
– Это удивительный человек. Его отец – еврей эмигрировал с Украины в США, где стал аптекарем. Подрастающий юноша был с неисчерпаемым обаянием и настоящим полиглотом. Ко всему прочему увлекался игрой в бейсбол. Закончив Принстон с титулом «ходячая энциклопедия», Моррис, а проще и чаще – Мо, сделал бейсбол своей профессией. Через некоторое время спортивная пресса присвоила ему титул «умнейший игрок высшей лиги». Отец-аптекарь ни одной игры сына никогда не увидел, равно как и не дождался наследника: молодой Берг никогда не был женат. И еще, Мо никого не впускал в свой внутренний мир, равно как никто не знал, что же знаменитый бейсболист делал в промежутках между игровыми сезонами… К тому же он был прирожденным лингвистом, говорил и читал на всех европейских языках, и даже на санскрите… Кстати, в одной из статей я нашел сообщение, что перед поездкой из Страсбурга в Цюрих Моррис изучал… основы ядерной физики. Такая деталь может впечатлить любого. Каким же нужно было быть человеком, чтобы понять основы ядерной физики за несколько часов пути? И если перед своей поездкой Моррис действительно начал изучать основы ядерной физики, то в этом теперь можно было не сомневаться…
– Толковый противник, ничего не могу сказать, – произнес Кирилл.
– В чем-то я с тобой могу согласиться. Наш капитан Карпов встретился с Бергом в Страсбурге на лекции Гейзенберга по вопросам, если мне память не изменяет, матричной теории. Он сразу обратил внимание на высокого и рослого молодого человека, который буквально глаз не сводил с немецкого физика. И заметил тот момент, когда их взгляды встретились.
После этого Морисс не только присутствовал на его семинарах, они часто вместе беседовали, гуляя по парку… Казалось бы, самое благоприятное время и место для убийства физика, а они расходятся, как старые и добрые друзья…
В один из дней Шеррер – швейцарский физик, специализирующийся в ядерной физике, устроил в своем доме вечеринку. Разговор о политике начала жена Шеррера: ее интересовал вопрос гонения немцев на евреев. Когда же диалог принял напряженный характер, то Гейзенберг неожиданно сказал, что он не нацист, а немец… Вскоре и вовсе покинул дом Шеррера.
Мы видели, что до отеля его провожал Берг. И снова Моррис оставляет немецкому физику жизнь…
– Что-то я недогоняю, а как же невыполнение приказа?
– Уже после войны я прочел книгу Морриса Берга. Мне еще во время войны хотелось понять, действительно, почему Моррис не выполнил тогда приказа генерала Гровза?
В своей книге он, рассказывая про ужин в доме Шеррера, написал, что уже там сделал вывод о том, что Гейзенберг фактически уже смирился с поражением Германии во Второй мировой войне. И что он понял: атомной бомбы у немцев нет и в ближайшее время не будет…
– Выходит, что он был еще и аналитик, – предположил Кирилл.
– Моррис Берг был разведчиком, не привычным для нашего восприятия. Этакий философ с неограниченными полномочиями, вплоть до устранения любого человека. Но мне в нем было интересно другое. Например, он мог прийти в кафе, зная, что наш разведчик Карпов там бывает по утрам. И не спеша пить кофе, внимательно его рассматривая, понимая, что перед ним хоть и официальный союзник, но и потенциальный противник. Он даже не особенно скрывался, когда мы его вели.
– А может быть, он не убил Герштейна по той причине, что наши всегда были рядом? – предположил Кирилл.
– Для разведчиков такого уровню это не являлось преградой. Чуть позже я узнал, что, вернувшись в США, Берг позволил себе аргументированно мотивировать начальству невыполнение им своего задания.
– Попробовал бы кто у нас не выполнить подобного задания, исход был бы однозначным: если не расстрел, то тюрьма…
– Скорее всего, – согласился с курсантом генерал.
Вскоре результаты операции в Цюрихе обсуждались в кабинете Берии на встрече с генералом Судоплатовым.
– Мы получили достоверные подтверждения тому, что американцы в Швейцарии готовили убийство Гейзенберга… – докладывал Судоплатов Лаврентию Павловичу.