– В этом я с вами полностью согласен… – промолвил Кирилл. – А теперь, товарищ генерал, давайте я веничком по бокам вашим пройдусь…
– Это можно…
– Ты слышал, что они говорят? – спросил молодого сотрудника службы прослушивания старший группы.
– Так ведь наушники у вас…
– Ясно. Тогда ты здесь остаешься, а я срочно в Центр.
– Может, вторую машину вызывать?
– Хватит умничать. Один тут уже доумничался. В Чите теперь новости слушает. Оставайся и следи за домом, а я с этим материалом в Москву.
И, забрав кассету, сразу же уехал.
Утром следующего дня.
– Товарищ, полковник, разрешите… – постучавшись, почти влез в кабинет старший офицер группы прослушки.
– Вы кто? Какой объект? – спросил его полковник.
– Старший лейтенант Матюк. Мы на даче генерала Судоплатова.
– Понять не могу, что вы там до сих пор делаете?
– Да вы что, там такое говорят. – И офицер ставит на край стола полковника переносной магнитофон.
Какое-то время генерал через наушник слушает диалог Кирилла и генерала Мальцева.
Потом берет телефонную трубку и вызывает в кабинета своего помощника.
– Майор, все, что у нас есть по выпускнику Академии ФСБ Кириллу Карпицкому, ко мне на стол.
– Есть, разрешите идти.
– А со мной? – спросил, уже понимая, что поторопился с информацией.
– С тобой? Если мне память не изменяет, одного хорошего специалиста из-за какой-то хрени по твоей милости уже отправили в Читу.
– Так Карпицкий – он же тоже враг.
– Курсант Кирилл Карпицкий, если ты его имеешь в виду, не враг государства, потому что рассуждает об интересах государства и об улучшении нашей службы. Он твой личный враг… С этим я согласен.
– Почему?
– Потому что пьет коньяк с генералом в бане, а ты сидишь в холодной легковушке и, завидуя, пытаешься его подставить.
– Так ведь инструкция есть… – не унимался офицер.
– Верно, но инструкция написана для умных… И переделывать ее для таких, как ты, я не собираюсь. А сейчас шагом марш в отдел кадров. Получишь там направление, командировочное удостоверение и деньги на дорогу. И сегодня же на вечерний поезд. Пришло время сменить тебе товарища в Чите… Свободен.
Когда старший группы прослушивания вышел, в кабинет вновь вошел помощник.
– Какие будут приказания, товарищ полковник?
– На этого умника, что у тебя в приемной мнется, сейчас подготовишь приказ о направлении в Читу, пусть сменит того, кого мы из-за него туда сослали. Фамилию найдешь в приказе. И еще… Эту машинку пусть кто-то из наших отвезет на дачу генерала Судоплатова. Нутром чувствую, что она там еще очень может пригодиться… И когда читинский назад вернется, снова пошлешь его туда старшим группы. Действуй.
Брошенный и явно замерзший сотрудник прослушки ходил по дороге, отмеряя равное число шагов то в одну, то в другую сторону.
Генерал Судоплатов увидел шагавшего по снегу офицера в свой телескоп. И теперь прошел в гостиную.
Кирилл как раз принес дровишек для камина.
– Кирилл, – обратился к курсанту генерал. – Там офицер прослушки своим напарником оставлен. Проверь документы и если это действительно наш человек, то отведи в баню, отогрей и покорми, а там видно будет.
Кирилл, оставив дрова рядом с камином, пошел к выходу из дома, чуть не столкнувшись с распаренным генералом Мальцевым.
– С легким паром, господин генерал, – поприветствовал Мальцева Судоплатов. – Или вам любо, товарищ? Присаживайся на свое кресло, Федор Степанович. Сейчас мы с тобой по маленькой за баньку твою, а ужинать сядем уже все вместе.
– Карпицкий не так глуп, как я сначала подумал.
– Это называется штучная работа. Мое личное ноу-хау. Был бы я в Академии ФСБ, давно бы уже предложил, чтобы наши киты, пока еще живы, на последем курсе брали к себе по одному курсанту на целый год, глядишь и еще пару десятков ассов подготовили бы.
Кирилл пронес в гостиную еще немного дровишек.
– Как там наш гость? – спросил Судоплатов.
– Греется, но идти в дом стесняется…
– Попроси Ольгу, пусть она для него поесть соберет, а ты отнесешь.
– Это вы о ком, если не секрет? – поинтересовалась спустившаяся со второго этажа девушка.
– Прослушка своего человека оставила на морозе. Вот я и попросил Кирилла его в баньке обогреть. Своими грех разбрасываться… Ты ему сделай несколько бутербродов и чай в термосе, а Кирилл отнесет.
Ольга сразу принялась за нарезку бутербродов, а Судоплатов подсел к Мальцеву.
– Я пока в бане сидел вспомнил, ты же, Павел Анатольевич, был во Львове, когда брали Шухевича…
– Брали не во Львове, а что ты вдруг про это вспомнил?
– Там водилой у Хрущева мой младший брат был…
– Случайно, не старшина автороты, Николай Сергеевич?
– Он самый…
– Хороший был солдат. Давай помянем твоего брата.
– Ты что-то знаешь о нем?
Судоплатов уже наполнил две рюмки водкой. И, передав одну Мальцеву, встал.
– Упокой, Господи, душу невинно убиенного раба твоего и воина Николая.
Мальцев, уже начиная что-то понимать, тоже поднялся, и они одновременно выпили.
– Есть вещи, Федор Степанович, о которых лучше до поры не говорить, чтобы ты дров не наломал. Но обещаю тебе, что я найду и покажу тебе его убийцу…
– Нет, генерал, так не пойдет. Пообещай, что искать теперь будем вместе.
– Обещаю…
– Ты только скажи, куда надо будет ехать…
– Он скоро сам сюда приедет…
– Понятно, одно слово госбезопасность. Тогда дождемся его здесь. А ты пока расскажи, чем там все в Ушуая завершилось?
В воскресное утро такси с Анатолием Ивановым подъехало к пропускному пункту лаборатории, чтобы отвезти Рюрика в костел.
Ученый уже знал, как он вынесет с собой и донесет до машины папку с секретными документами. Да и папка-то, собственно, была не нужна, требовался лишь только чертеж атомного реактора.
Именно этот пронумерованный, подписанный и отмеченный печатями лист с пометкой «Особо секретно» из папки с документацией ядерного проекта он и извлек, а затем спрятал у себя на груди. И лишь после этого ученый устроит короткое замыкание в собственном кабинете, а до начала пожара успел пройти в столовую, где попросит подать ему чашечку кофе… И спокойно начал его пить.
Вспыхнувший пожар вскоре удалось потушить с помощью охраны лаборатории, но почти вся мебель в кабинете Рюрика сгорает, а остальное оказывается подпорченным уже во время тушения. Когда ученый в сопровождении начальника охраны лаборатории сам открыл дверцу своего сейфа, то вместо папок с документацией они обнаруживают лишь горку пепла.
– Господин профессор, у вас все в порядке? – спросил старший охранник на немецком языке.
– Где вы видите порядок… Пока здесь все не проветрится, делать здесь нечего. Съезжу на службу, а когда вернусь, будем решать, что делать дальше…
Явно расстроенный, Рюрик уезжает на такси, которое продолжало ожидать его у охраняемого пропускного пункта.
Офицер, хотя и был в штатском, выбросил вперед руку со словами: «Хайль Гитлер!», пропуская его к такси.
А начальник охраны лаборатории, опять-таки согласно инструкции, связался с начальником службы безопасности Борисом Пашковским и сообщил ему все подробности пожара.
Вскоре Пашковский сам прибыл в лабораторию.
– Вы уверены, что пожар начался в кабинете физика? – уточнил Пашковский.
– Так точно!
– Как он себя вел в последние дни, ничего необычного за ним не замечали?
– Все как обычно: три дня назад всю ночь провел в гостинице с девицей, а сегодня с утра часа два работал, и прежде чем ехать в костел, зашел выпить чашку чая. Да, и еще, два дня назад, когда вас не было на базе, а я его сопровождал в ресторан, то один официант явно проявлял интерес к двойнику… Мы за ним уже ведем наблюдение…
– Неужели он понадобился англичанам? Срочно возвращайте Рюрика на базу и глаз теперь с него не спускать. Двойника больше не вывозить в город. Этого официанта и таксиста ко мне… Разберемся, кто есть кто…
Денис уже начал волноваться, служба окончилась, а Рюрика все еще не было.
Но вот он появился и сразу же пошел к исповедальной кабинке. Пробыл там не более двух минут и вышел лишь после того, как убедился, что за дверью стоит Денис.
Там, на небольшом приставном столике, лежали чертежи атомного реактора.
Когда Денис вышел, ученый продолжал ждать его у входа в кабинку.
– Сфотографировали? – спросил он.
– Это рискованно, при тщательном обыске могут найти микропленку. У меня прекрасная зрительная память.
– Тогда чертежи надо уничтожить до моего выхода из собора…
– Не волнуйтесь, я их вручил на хранение одной удивительной женщине… Думаю, что в яслях рожденного Богомладенца их искать не станут.
Ученый улыбнулся и пошел к выходу.
Однако уехать Рюрику с Ивановым не удалось. У входа в костел уже стояли две машины с людьми в черных плащах из службы безопасности Пашковского.
«В солнечной Аргентине и черные плащи? – подумалось ученому. – Возможно, что когда-то это будут белые плащи… И люди в белых плащах будут творить светлые дела, а пока что люди в черных делают черное дело…»
Эсэсовцы обыскали профессора и водителя, а затем еще какое-то время и саму машину, на которой они приехали. После чего, рассадив по разным машинам Рюрика и Иванова, они уехали.
Денис видел это, когда сам выходил из костела. Он взял свободное такси и благополучно добрался до аэродрома.
Пройдя контроль и уже поднимаясь по трапу самолета, Денис Пименов увидел Эйтингона, который вальяжно шел по взлетному полю, о чем-то весело беседуя с офицерами аргентинской таможни.