Когда машина резко затормозила и остановилась у входа в оттель, американский полковник какое-то время внимательно разглядывал незнакомого таксиста.
– Хочешь работать у меня? – неожиданно последовал вопрос Пашковского.
Водитель такси лишь улыбнулся и согласно кивнул головой.
– Товарищ Судоплатов, как у нас продвигается внедрение Феникса?
– Товарищ Сталин. После того как люди Пашковского изучили всю биографию нового водителя вдоль и поперек, ему было поручено быть личным шофером научного руководителя Роберта Оппенгеймера. Пашковский лично поручил ему анализировать и докладывать обо всем, что в пути было сказано ученым…
– Если я правильно понял, ваш Феникс стал докладывать Пашковскому все об ученом, а уже вам и об ученом, и о самом Пашковском.
– Так точно, Иосиф Виссарионович, – продолжил Судоплатов. – А все остальное, что касается американской атомной бомбы, было, как говорится, делом случая или помощью Всевышнего.
– Уточните. Что вы имете в виду?
– Мы платим деньги как бы за макулатуру, которую выносят из лабораторий Манхэттена. И несколько дней назад Эйтингон, перебирая эти бумаги, увидел, что кто-то, недоглядев, скинул в мусор схему той самой американской атомной бомбы, которую взорвали над Хиросимой…
– Вы серьезно? – переспросил Сталин, явно волнуясь.
– Почему бы и нет, бомба создана, исходные материалы особой ценности уже не представляли… – подключился к начавшемуся диалогу Берия.
– И в чем теперь проблема? – уже с интересом спросил Сталин.
– Ищем способ, как эту схему привезти в Советский Союз, – подвел итог уже Судоплатов.
– Спасибо вам… А Эйтингону за то, что не проглядел, когда привезет схему в Москву, пора дать генерала. А теперь ступайте, вы заслужили, чтобы немного отдохнуть. И еще… Мне тут в конце недели будут показывать новый фильм режиссера Марка Донского «Радуга». Подъезжайте на ближную дачу. Посмотрим, вместе поужинаем и подумаем, как нам эти чертежи сюда доставить…
В разговоре, который продолжался в кабинете, уже было четыре участника. Сам Судоплатова, генерал Мальцев и Ольга с Кириллом.
– А мне, например, тоже интересно, как все-таки вывезли чертежи котла атомной бомбы с территории Америки, – подала голос Ольга.
– Вот она, наша современная молодежь, все ей не терпится… – сдерживая всех, произнес Федор Степанович.
– Тогда предлагаю не скакать с места на место, а придерживаться хронологии моего дневника…
– Согласны! – произнесли все почти хором.
– А как же с ужином? – спросил Кирилл.
– «Ужинать будем в завтрак» – так ведь наказывали в повести «Республика ШКИД»… – завершила дебаты Ольга.
– Слушай, Федор Степанович, а давайте сделаем проще. Отдадим им дневник, а сами пойдем хоккей смотреть. Заодно и поужинаем с пивом. Как вы на это смотрите?
– Прекрасно, Павел Анатольевич!
– Тираны… – произнесла Ольга.
– С кем поведешься, от того и наберешься… – сказал ей в ответ дед.
– Я – за! – сказал Кирилл. – Пусть пьют свое пиво, а я иду ставить чайник…
– Тогда я первая начинаю читать… – сказала Ольга и взяла в руки блокнот Судоплатова. Какое-то время разглядывала не открывая, словно раздумывала, а потом отложила в сторону и пошла на кухню к Кириллу.
– Ты по ком соскучилась, по мне или по чаю… – спросил ее Кирилл, осторожно собирая чай из разных коробочек.
– По обоим… по обоям… по вам!
– А что не читаешь?
– Хочу вместе… Так нам будет легче понимать, что же там происходило. Да и вообще вместе все делать легче… Если ты не против…
– Ты сейчас руку и сердце предлагаешь, если я не ошибаюсь?
– Точнее, голову… А все остальное это как бы функциональные придатки, типа свадебных подарков, если ты не против.
– Но я ведь сирота и ничего не смогу тебе предложить?
– Я думаю, что ты и дальше будешь жить в этом бунгало, а изредка возвращаясь в Россию из очередной командировки, дорогой ты мой Джеймс Бонд советского разлива, я всегда буду встречать тебя здесь…
– А что скажет твой дедушка?
– Дедушка мне про это еще вчера утром рассказал. И мы уже съездил к нотариусу, чтобы переписать на меня его московскую квартиру. А он готов жить на своей даче. Как-нибудь съездим туда вместе, покажу. Так что сиротой тебе уже прикидываться не получится. А теперь пойдем к старикам, будем вместе смотреть хоккей и пить пиво. Хватит нам на сегодня информации. Итак голова уже кругом идет.
Вскоре они действительно вместе пили пиво, что-то выкрикивали, если кто-то из игроком мазал, молодые изредка обменивались взглядами, а на наших глазах начинала складываться новая семья…
Утро нового дня генерал Судоплатов, Кирилл и Ольга встречали на берегу пруда. Лед в центре пруда чуть растаял, и появились утицы. Ольга бросала им хлеб.
– Кстати, а кто знает, где Федор Семенович? Не приболел ли, случайно, наш боевой генерал? – спросил Судоплатов.
– А вы разве не сами дали ему вчера перед сном свой дневник? – спросила Ольга.
– Грешен, не думал, что он так увлечется нашей историей…
Генерал Мальцев действительно увлекся, но уже судьбой самого Пашковского.
«Борис родился в 1920 году в Сан-Франциско (США), где отец служил священником в Русской православной церкви. В 1906 году отец Федор Пашковский с женой и сыном возвращается в Россию, а в годы Первой мировой войны служит военным священником. Борис поступает в духовную семинарию и заканчивает ее экстерном… в России началась революция. Во время гражданской войны священник принял сторону белых и вскоре эмигрировал в Берлин, а затем в США, где Борис, когда вырос, предпочел носить упрощенный вариант отцовской фамилии – Паш. В США, окончив колледж и университет, он получает степень магистра философии, но при этом становится известным спортсменом и вскоре возглавит отделение физической культуры и спорта высшей голливудской школы (Лос-Анджелес). В 1940 году, как офицера резерва, его призовут на службу в органы военной контрразведки. А в 1942 году назначают начальником службы безопасности Манхэттенского проекта, где и проявляет свои незаурядные способности…
Служба, которую возглавил Б. Пашковский, держала всех сотрудников проекта в полном смысле под колпаком. За ними велось периодическое наблюдение, вскрывались их письма, прослушивались телефонные разговоры, в квартирах, где проживали сотрудники закрытых лабораторий, устанавливались подслушивающие устройства… Провокации стали ремеслом его сотрудников, а в своем инквизиторском рвении служба безопасности делала даже больше, чем того требовали правительственные инструкции.
И вот к этому амбициозному человеку Эйтингон направляет не менее честолюбивого и авантюрного Феникса».
В первый же день службы Борис Пашковский, выйдя из машины, оставляет в нем свой портфель, и несколько его людей теперь будут внимательно следить за последующими действиями нового водителя.
Однако Феникс, пройдя инструктаж Эйтингона, даже внимания не обращал на портфель своего нового босса.
Еще через несколько дней ему поручают довезти другой портфель, предупреждая, что в портфеле секретная документация и что он не должен останавливать свою машину ни под каким предлогом. И когда люди Пашковского, переодетые в форму патрульных полицейских, попытались остановить его машину, он лишь прибавил скорость, а посланная за ним погоня вскоре потеряла его машину из виду.
Чуть позже и уже другие специалисты сообщили Пашковскому, что портфель, доставленный им «Фениксом», не вскрывался…
«Впечатляющее зрелище на американцев произвел показ советского фильма „Радуга“ режиссера Марка Донского с актрисой Натальей Ужвий в главной роли. Везде, где бы ни демонстрировался этот фильм, рассказывающий о трагической судьбе женщины-партизанки, перенесшей пытки и смерть своего грудного сына, он восторженно принимался прессой и зрителями. Фильму был присужден Главный приз ассоциации кинокритиков США, и творческую группу фильма пригласили в Америку для участия в церемонии награждения.
Я знал, что Эйтингон ищет курьера для отправки в СССР ценный документ, в беседе с Берией предложил использовать советскую творческую делегацию в предстоящей операции.
Берия сначала сам посмотрел фильм „Радуга“, и вот теперь смотрел уже вместе со Сталиным».
Вождю понравилась украинская актриса, сыгравшая роль партизанки.
– Есть данные, что фильм имеет большой успех в Америке, – начал Берия.
– Это хорошо, – сказал Сталин. – Пусть увидят, что такое советская женщина…
– Американская сторона приглашает создателей фильма для награждения…
– Даже так, а мы чем их наградили? – спросил Сталин.
– Ждали вашего решения… – мгновенно отозвался Берия.
– Юлишь, Лаврентий… А фильм хороший, и актриса хорошая. Настоящая народная актриса… И скажи, чтобы внесли предложение о награждения создателей фильма Сталинской премией… первой степени… Пусть там знают, что тоже мы умеем ценить хорошие фильмы и талантливых людей…
Еще через несколько дней Берия вызвал к себе Судоплатова.
– Полетишь в Америку как работник МИДа. Заодно и встретишься там с Эйтингоном.
– Я тут подумал… – начал Судоплатов. – Нужно включить в состав группы молодую актрису Нину Алисову…
– И ты туда же… – начал заводиться Берия. – Седина в бороду, а бес в ребро.
Судоплатов молча достал из папки и положил на стол перед Берией две фотографии.
– Что ты мне суешь, что я актрису Алисову без твоих фотографий не знаю? – начал Берия.