Эпилог
После смерти генерал-лейтенанта Судоплатова выпускники Академии ФСБ Кирилл и Ольга Карпицкие передали на имя председателя ФСБ посмертное письмо генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова, в котором лежали аудиокассета его последнего разговора с немецким агентом Георгом фон Крюгером и настоящая фотография Григория Ухтомского, под именем которого немецкий агент был внедрен в создаваемую НКВД спецлабораторию по ядам. К фотоснимку молодые чекисты, основательно поработав почти все лето в архивах, приложили фамилии и должности всех тех, кто был лично убит ассистентом этой лаборатории, включая людей из правительства и высшего состава НКВД-НКГБ-МГБ, добавив фамилии часто невинно обвиненных чекистов и даже детей, над которыми он проводил свои жуткие опыты.
Единственный, кого они не включили в этот список, был И. В. Сталин. Но при этом версия Судоплатова о его убийстве осталась с признанием самого немецкого агента на аудиозаписи.
Чекист, который все эти годы пытался доказать, что в системе действует коварный и опасный немецкий шпион, был генерал-лейтенант Судоплатов, который к концу своей жизни сумел-таки выявить его и лично обезвредить.
Принимая во внимание эти факты, руководство ФСБ и оставшиеся в живых боевые соратники обратились с ходатайством к Президенту России о возвращении генерал-лейтенанту П. А. Судоплатову его боевых орденов и медалей.
В октябре 1998 года, через два года после смерти этого легендарного чекиста, Указом Президента РФ Б. Н. Ельцина семье Судоплатова были возвращены изъятые при аресте государственные награды.
P. S. Нелегал внешней разведки ФСБ Садовник успешно внедрен и уже несколько лет занимает крупный пост в правительстве одной из европейских стран, с которой у нас давние и непримиримые позиции во взглядах на войну и мир.
Когда моя книга была опубликована, в один из осенних вечеров у входа моей дачи раздался звонок.
Я вышел на улицу и подошел к калитке. Передо мной стоял мужчина средних лет, крепко сложенный и с волевым лицом. Чем-то мне это лицо даже показалось знакомым.
Он представился.
– Полковник ФСБ Павел Самойлов.
– Чем могу быть полезен? – спросил я.
– У нас к вам одна просьба, вы не могли бы вернуть нам дневник вашего соседа?
– Так вы, очевидно, пришли в связи с публикацией моей книги… – предположил я. – Должен вас огорчить: не было никакого дневника. Это всего лишь литературный прием. У меня была дилемма: использовать мифический дневник разведчика или мои диалоги с ним на рыбалке… Решил оставить дневник. Никто не знает, был ли он на самом деле, а я мог выстраивать свои интуитивные версии этого дела, ссылаясь на него…
Гость улыбнулся.
И тут я мгновенно вспомнил эту немного ироничную улыбку молодого человека в черном в день обнаружения смерти моего соседа.
– Вижу, что вы меня раскрыли, – произнес он. – У нас к вам есть деловое предложение. Не хотели бы вы слетать на Кубу. Там в самом начале Карибского кризиса пропала группа наших товарищей…
– Вы хотите, чтобы я попытался найти их следы?
– Что-то в этом роде. У нас будет необходимая информация, а вам новая книга.
– А знаете, мне всегда почему-то хотелось побывать на этом загадочном острове.