Она, похоже, колебалась, и я схватил листовку про Имперский колледж и на обратной стороне торопливо применил функцию Лежандра, чтобы рассчитать гравитационный потенциал в любой точке около однородного шара массы m и радиуса a, а на другой листовке начал выводить уравнение движения кожи барабана, но тут она сказала Ну так и быть. Написала на карточке адрес. Пешком можно дойти.
Я пошел. Я все больше волновался. Вдруг я прохлопаю шанс получить идеального отца, потому что забуду массовое число трех самых распространенных изотопов гафния?
Я сказал: Гафний. Обозначается Hf. Атомное число 72. Относительная атомная масса 178,49. Количество природных изотопов 6. Массовое число наиболее распространенных изотопов, с процентным соотношением в природе: 177 — 18,6 %, 178 — 27,3 %, 180 — 35,1 %. Период полураспада наиболее стабильного радиоизотопа (превалирующий тип распада) — 181 (β−, γ) 42 дня. Первый ионизационный потенциал 7,0 эВ. Плотность в г/см3 при 20 °C 13,31. Точка плавления 2227 °C. Электронная конфигурация [Xe]4f145d26s2. Степень окисления в соединениях +4. Атомный радиус 159 пм. Ковалентный радиус для одинарных связей 144 пм. Окислительно-восстановительный потенциал с кол-вом электронов и т. д. и т. п. −1,505(4). Электроотрицательность 1,2. Содержание в земной коре: 4 × 10−4.
Кое-что я тут понимал. Решил, что лучше уж выучить все сразу. Но теперь я сообразил, что надо было посмотреть, зачем нужен окислительно-восстановительный потенциал Е° в мВ с количеством электронов n, и лучше бы я забежал вперед и выучил радиусы иона в им со степенями окисления и координационными числами. А вдруг я упущу Сорабджи только потому, что не знаю радиуса иона с координационными числами и степенями окисления? Я уже собрался развернуться и топать домой, но подумал, что это глупо. Это же просто химия, ему, скорее всего, наплевать, и вообще, может, что другое подвернется.
Я отыскал дом, подошел к двери и постучал. Открыла женщина. У нее были блестящие черные глаза и черные-черные волосы. Она была в лиловом сари. Мне показалось, она сильная и решительная, хотя она успела всего лишь открыть дверь и выслушать мои объяснения про школьный проект и интервью.
Она сказала: У нас к ужину гость, так что, боюсь, мой муж не сумеет сегодня с тобой поговорить. Может быть, он и вообще не сумеет, он сейчас ужасно занят, но ты заходи, чего кота за хвост тянуть, если он найдет время, сразу и условитесь. Как тебя зовут?
Я сказал: Стив.
Она сказала: Ну, заходи, Стив, может, мы что-нибудь придумаем.
Я пошел за ней в дом. В комнате слева работал телевизор. Она провела меня в большую комнату направо.
У окна, глядя на улицу, стоял высокий и худой седой человек. В руке бокал хереса. Человек говорил, что нам еще очень далеко до понимания.
Сорабджи сказал, что, по его мнению, ближайшие годы будут решающими. Он с бокалом хереса стоял у камина. Размахивая свободной рукой, он заговорил о звездном ветре, а потом отставил бокал, чтобы размахивать другой. Я только и понял, что говорит он о звездном ветре. Мне в голову не пришло про это почитать. Второй что-то ответил — я тоже не понял, — и Сорабджи заговорил о звездах Вольфа — Райе. Звезда Вольфа — Райе — звезда очень высокой светимости с широкими полосами углерода и азота в спектре. Я не понимал, о чем Сорабджи говорит. Я был бы рад блестяще выступить, но мог только сообщить, что звезда Вольфа — Райе — звезда очень высокой светимости с широкими полосами углерода и азота в спектре.
Мы стояли в дверях, но Сорабджи все равно пылко разглагольствовал. Кожа у него была бледнее темного загара; глаза черные и пристальные; кудри черны. Нельзя утверждать, что я не смогу выкрутиться. Он не сделает вывода, что я не его сын, на основании зияющего невежества по вопросам звездного ветра, максимального однократного рассеяния и звезд Вольфа — Райе, но я не хотел выступать и смотреть потом, как он думает, что «Улица Сезам» — это примерно мой уровень.
Он продолжал пылко разглагольствовать, и тут, не дожидаясь удобного момента, вмешалась его жена.
Она сказала: ДЖОРДЖ. Мальчик хочет с тобой поговорить. Это для школы. Мы уделим ему время?
Он засмеялся. Он сказал: Это подождет годика полтора?
Она сказала: ДЖОРДЖ.
Он сказал: Мне сейчас не до того, я почти убедил этого еретика в пагубе его заблуждений, правда, Кен?
Человек у окна скупо улыбнулся.
Пожалуй, я бы так все же не сказал.
Сорабджи снова пустился пылко разглагольствовать, и жена сказала: ДЖОРДЖ.
Он сказал: Надо глянуть в ежедневник. Полагаю, мы в силах что-нибудь придумать. Я потом проверю. Хочешь, оставайся на ужин?
Я сказал: Благодарю вас.
Он сказал: Вот и чудесно, жена даст тебе примеры…
Его жена снова сказала ДЖОРДЖ, но он ответил Нет, правило есть правило, и объяснил, что по правилам, если решаешь страницу примеров, садишься есть со взрослыми. Объяснил, что его дети решают по странице каждый вечер. Ухмыльнулся: Но ты особо не морочься. Видит бог, девчонки не заморачиваются, им лучше перед теликом поесть, чем сидеть и слушать, как мы с Кеном языками треплем, если не справишься, оставайся и посмотри «Истэндцев»[125], а потом мы заглянем в ежедневник.
Его жена увела меня в другую комнату.
Она сказала: У Джорджа заскок на математике, Стив.
Я сказал, что все в порядке.
Работал телик. Три девчонки смотрели в экран и решали примеры. Жена представила меня, а они обернулись и снова уставились в телевизор. Она сказала, я могу решать что захочу, а потом сказала, что ей пора заняться ужином.
Младшая девочка решала примеры на деление столбиком. Я потрачу на них уйму времени, и к тому же какой смысл? Вряд ли я поражу его воображение, если принесу листок с делением в столбик. И не важно, все ли там будет правильно, делить в столбик все умеют.
Средняя девочка трудилась над кучей уравнений с тремя переменными. Вряд ли я поражу его воображение, если притащу уравнения с тремя переменными, и я потрачу уйму времени.
Старшая девочка работала над матрицами и определителями. Довольно сложно, стоит усилий, но примеров куча, и я потрачу уйму времени.
Я сказал ей: А еще какие-нибудь примеры есть?
Она пожала плечами: Вон там посмотри.
И указала на папку на столе. Все три засмеялись. Я спросил: Что такое. А они сказали: Ничего.
Я открыл папку, и внутри оказалась кипа отпечатанных страниц с примерами. Многого я не умел, но нашел задачи на преобразование Фурье и решил, что сойдет.
Сверху каждый листок был надписан: 3 часа. Я спросил: А ужин когда?
Они сказали: Начинается в 20:00.
Было 19:15. Я решил, что поделю на три общее количество задач и тогда, наверное, ничего, если я приду в 20:15.
Задачи на листках оказались довольно разнообразные, а девочки делали однотипные. Я нашел четыре задачи на преобразование Фурье на разных листках. Посложнее, чем у меня в учебнике. Закончил я к 20:30.
Я пошел в столовую. Он сидел во главе стола, наливал вина гостю. Говорил между тем
Нет никаких сомнений, Кен, что это важный проект… Да, что такое?
Я сказал, что закончил примеры.
Он сказал: Да неужели?
Я сказал: Хотите проверить?
Он сказал: Боюсь, с этим придется обождать…
Я сказал: Тогда вам придется поверить мне на слово.
Он рассмеялся. Сказал: Фироза, не положишь еще прибор?
Его жена положила мне прибор и гору карри. Сказала, что доктору Миллеру надо поговорить об очень важных вещах, но ее муж потом заглянет в ежедневник. Сорабджи по-прежнему пылко разглагольствовал и подливал доктору Миллеру вина, а доктор Миллер все повторял Но давайте вернемся к тому, о чем я. Так продолжалось два часа, но девочки со своими примерами так и не пришли.
После ужина Сорабджи сказал: Мы выпьем кофе в кабинете.
Придется мне поторопиться.
Я взял свои листочки и тоже вышел из столовой. Мы прошли мимо комнаты, где я уже был; три девочки сидели за столом, смотрели телевизор и решали примеры. На столе тарелки с карри.
Доктор Миллер прошел за Сорабджи в кабинет, а когда я тоже пошел, поглядел на меня и улыбнулся: Боюсь, нам надо поговорить о делах.
Но Сорабджи сказал: Да ничего страшного, нам только мелочи обсудить — главное, что мы друг друга понимаем.
Миллер сказал; Хотелось бы верить
Сорабджи сказал; Уверяю тебя
и еще сказал Кофе или чего покрепче
Миллер посмотрел на часы и сказал Мне правда пора, еще добираться
Сорабджи сказал: Может, тебя соблазнит
Миллер сказал: Нет, лучше не надо — а где я оставил плащ? А!
Он снял с кресла и надел потертый плащ, взял потертый портфель, стоявший у кресла. Сказал: Мне кажется, по сути мы договорились.
Сорабджи сказал: Абсолютно. Мне кажется, мы сильно продвинулись
Миллер сказал: Ну, надеюсь, ты теперь яснее понимаешь, чего мы надеемся добиться
Сорабджи сказал: Это было очень полезно, спасибо, что пришел
Миллер сказал: С удовольствием, и сказал Я постараюсь к концу недели уже что-нибудь набросать.
Сорабджи сказал: Я тебя провожу.
Я услышал, как закрылась дверь, и он зашагал назад по коридору, тихонько насвистывая.
Он вошел и увидел меня. Он сказал: Ты не то чтобы сама деликатность, а?
Я сказал: В каком смысле?
Он сказал: Это я так. Я тебе обязан. Давай глянем примеры.
Я дал ему листки. Я сказал: Я сделал другие, потому что на те потратил бы уйму времени.
Он, улыбаясь, взглянул на листки. Потом глянул на меня и вновь на листки; он сказал: Ты где это взял?
Я сказал, что в папке.
Он сказал: В папке? Где прошлые работы?
Он быстро полистал, проверил, все ли примеры однотипные, затем просмотрел медленно — проверял, есть ли ошибки. Один раз взял карандаш, что-то вычеркнул, а ниже что-то вписал. Наконец отложил листки на стол. Он смеялся.