У Перриша всегда есть запасной план. И, по всей видимости, им он и воспользовался. Но я знаю, что наступит такой момент, когда отступать будет некуда и Перриш упрется спиной в стену. Я хочу увидеть его глаза в этот момент. Глаза, которые он всегда прячет, потому что, как и все мы, одержим страхами. Все, что он создал – это удерживаемая только на силе его воли и разума стеклянная империя, которая может рухнуть в один момент, стоит вытащить хотя бы одну составляющую из общей конструкции. И это то, что всегда поражало меня, заставляло держаться рядом с человеком, настолько же гениальным и разумным, насколько и абсолютно сумасшедшим.
Я находился с ним слишком долго, и научился частично его понимать. Его увлеченность математикой, акциями, экономикой, банкингом, строительством, архитектурой, сочетающаяся со склонностью к литературе, истории и другим гуманитарным наукам – это не более, чем инструмент выживания. Он цепляется за новые знания, чтобы занимать свой мозг, заставлять работать разум, переваривать полученную информацию и находить ей применение. Перриш удерживает себя в рамках, контролируя все вокруг и даже собственный разум. А может быть, я просто придумываю. И остаюсь рядом с ним, потому что мне необходимо убедиться, что он обыкновенный человек, иллюзионист и обманщик. А еще я хочу понять, как ему удается проникать я наши головы, влиять на волю, на желания, координировать наши действия, цели и даже мысли.
Всю дорогу до Розариума я нервно поглядываю в зеркала, но, кажется, на этот раз мне удастся добраться до пункта назначения без приключений. Подъезжая к дому Перриша, я вижу покидающий территорию резиденции внедорожник с тонированными задними стеклами, съезжаю в сторону и притормаживаю, не заглушая двигатель, чтобы пропустить джип. Когда между автомобилями остается пара метров, я бросаю рассеянный взгляд на тонированное лобовое стекло внедорожника, который плавно двигается мимо. Переднее стекло опущено, и я… застываю, чувствуя, как каменеют все мои мышцы, а сердце начинает больно биться о грудную клетку. Ошибка исключена. Не узнать ее невозможно. На переднем сидении рядом с водителем сидит Алисия Лестер, и она тоже не ожидала меня увидеть. Ее распахнутые в изумлении голубые глаза останавливаются на мне, и мне даже кажется, что она бледнеет, сжимая губы. Время замирает, мгновение растягивается в вечность, пока я смотрю, как ее удивленное лицо со знакомыми до боли чертами проплывает мимо.
– Какого черта ты тут делаешь? – кричу я, и она слышит, вжимается в сиденье, закрывая глаза. Я выворачиваю голову, провожая ее взглядом, и еще долго бессильно смотрю вслед автомобилю.
Не могу поверить своим глазам. Обман зрения исключен. Это была Лиса… Ощущение потрясения по силе равное тому, что я испытал в тот вечер в баре, когда увидел ее впервые. Я сразу понял, что эта встреча перевернет мою привычную жизнь с ног на голову. Так и вышло. Опускаю голову вниз, упираясь лбом в руль и пытаюсь восстановить дыхание, которое судорожно срывается с губ. Я не могу встретится с Рэнделлом в таком нестабильном состоянии. Лучше ему не знать, что я ее видел.
«Мне ни с кем не было так хорошо». Я все еще помню, как она сказала мне эти слова, помню, как нежно горели ее глаза, какими сладкими были губы.
«Мы все прошли через ад. Он разный для каждого, но шрамы, они видны невооруженным взглядом. Мне нравится, что тебе не нужно врать и притворяться другой. Я захожу сюда, на пороге снимая маску, и могу дышать полной грудью. И никогда не чувствую твоего осуждения.
– Мне не за что тебя осуждать, Лиса.
– Зато мне есть за что осуждать себя, Итан».
Она всегда казалась такой искренней, что не верить ей было невозможно. Может быть, она и не думала лгать мне. Лиса не из тех женщин, которые хотят быть спасенными, она не верит в благородные порывы и рыцарство в современных мужчинах, да и сама далеко не принцесса.
«Ты идиот или мечтатель, Итан? Я – шлюха.»
Она и не отрицала правды о себе, не питала иллюзий, не притворялась улучшенной копией себя, и именно это в ней и подкупало меня. Я верил, что могу спасти ее, но она в этом не нуждалась. Ни в любви, ни в спасении. Она искала надежные стены, в которых могла бы спрятаться, а не любовь и отношения.
«Во что ты меня втянул, Итан? Я просто хотела жить. И я влюбилась в тебя, как последняя дура, и смотри, к чему это нас привело? Ты отдал меня ему, понимаешь? Собственными руками…»
Ее раздирающий душу крик врывается в мои воспоминания, когда я въезжаю на внутреннюю территорию Розариума. Что, если Алисия права, и я действительно отдал ее Рэнделлу собственными руками?
Но разве это был не ее выбор? Я слишком часто видел, как зарождается подобное чувство одержимости в глазах других участниц Розариума, когда они смотрят на него. Лиса не стала исключением.
Ее особенность заключалась в том, что Перриш смотрел на нее точно так же.
Оставляю машину на стоянке и сунув подмышку портфель, направляюсь к дому. Смит уже распахнул для меня дверь.
– Добрый день, сэр, – приветствует меня дворецкий. – Мистер Перриш, кажется, упоминал, что вы прибудете к шести.
– Получилось чуть раньше, Смит. Где я могу найти мистера Перриша?
– В спальне, сэр. Но я уже сообщил, что вы приехали. Он скоро спустится. Можете подождать его в гостиной.
– В спальне? – переспрашиваю я, чувствуя себя так, словно только что получил мощный удар в солнечное сплетение. Дворецкий окидывает меня невозмутимым взглядом и указывает жестом в сторону гостиной.
– Прошу, сэр. Принести вам что-нибудь?
– Нет, Смит, спасибо, – хрипло отвечаю я, автоматически, почти вслепую, двигаюсь в сторону гостиной с круглым столом и шахматным полом. Оказавшись внутри, я обессилено опускаюсь на один из стульев, с грохотом бросая портфель на стол. Провожу ладонью по лицу, пытаясь привести в порядок мысли, замечая, как предательски дрожат пальцы. И когда в гостиной появляется Перриш, облаченный в один из своих роскошных, сшитых специально для него, строгих костюмов, у меня не остается никаких сомнений в том, что встреча Лисы и Рэнделла состоялась именно там, где он был еще пять минут назад.
В спальне.
И я, черт возьми, совершенно не готов принять это.
– Ты рано, – хмуро замечает Перриш. Обойдя стол, он встает, напротив. Критически осматривает меня с головы до ног, и я делаю то же самое. И ищу подтверждения своей версии или пытаюсь опровергнуть ее?
Правда – это страшный зверь, который впивается когтями в спину и тянет назад, это тяжелые железные цепи на ногах, которые мешают сделать каждый новый шаг.
Перриш выглядит напряженным и погруженным в себя, изменив своей привычной невозмутимой маске.
– Как долетел? – буднично спрашивает Рэнделл, а я думаю, почему до сих пор не убил его. Возможно, это и есть главная роковая ошибка в моей жизни? Не разгадать, а уничтожить. Вот, что я должен был сделать. Но, что мне в итоге даст смерть Рэнделла Перриша? Свободу? Она у меня была…
Нет, мои цели и мотивы совершенно иные. И его физическое устранение не решит моей задачи. Мертвые молчат, а мне нужны ответы.
– Твои договора, – сухо говорю я, кивая на портфель, небрежно брошенный на стол.
– Они мне не понадобятся. Кое-что изменилось. Все придется переделать. Завтра будет тяжелый день, а я и так потерял много времени сегодня, – бесстрастно отвечает Рэнделл. Подняв голову, я смотрю на него, собираясь задать вопрос, который не дает мне покоя с той минуты, как я увидел внедорожник, увозящий Лису из Розариума, и как ни странно Перриш не отводит взгляд, как обычно, а вопросительно изогнув брови, смотрит мне в глаза.
– Хочешь о чем-то спросить, Итан? – в его голосе звучат металлические нотки.
– Нет, – отрицательно качаю головой я.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, Аконит. Без конверта. Личная просьба, – резко меняет тему Перриш. – И в этом деле я могу положиться только на тебя.
– Я внимательно слушаю тебя, Рэнделл.
Нейтон
– Удалось что-то выяснить? – игнорируя приветствие, спрашиваю я, поднимая взгляд на вошедшего в мой кабинет Рэдса. Не стоило назначать встречу в здании мэрии, но мой график так плотно забит встречами, что отлучиться даже на пятнадцать минут в другое, более безопасное и конфиденциальное место, не представлялось возможным.
Мучительные мысли о том, где провела весь вчерашний день моя жена, не давали мне покоя, не оставляя ни на минуту, и поэтому я пошел на риск и пригласил Рэдса. Группа секюрити упустила ее, когда Лиса была в салоне красоты, и я не находил себе места от беспокойства, косвенно ощущая свою вину за случившееся накануне ночью. Я поднял на уши всю свою охрану, подключил спецслужбы, но она словно сквозь землю провалилась. Идиоты, приставленные к ней, не удосужились проверить запасные выходы салона красоты, и, по всей видимости, одним из них Реджина и воспользовалась, чтобы сбежать от слежки. Многим мужчинам свойственно недооценивать женщин и их интеллектуальные способности. Уже вечером Джина сама позвонила водителю и попросила забрать из крупного торгового центра, завалив багажник пакетами с покупками. Моя жена не дура, и я не верю в то, что, получив видео, где я трахаю случайную блондинку, могло настолько сильно потрясти ее, что она, оставив почти на целый день Эсми с няней, отправилась прихорашиваться, а после еще решила заняться шоппингом. Несмотря на бесконечную ложь, в которую она превратила наш брак, я успел изучить черты ее характера. Джина не эгоистка, и она не тщеславна, и уж точно не страдает шопоголизмом. Когда ей по-настоящему плохо, она закрывается, а не отправляется в публичные места.
Вернувшись домой, Лиса не сказала мне ни слова, бросив все покупки в гостиной, прошла в детскую и больше оттуда не выходила. Я тоже не делал попыток поговорить, решив, что ей необходимо время, чтобы успокоиться и остыть. Однако, всю ночь провел в тяжелых размышлениях, которые отмели напрочь версию о том, что ее исчезновение из салона было связано