Я закрываю глаза, и в памяти сразу всплывает голос Корнелии.
«Вселенная исчезает, Декс, как только мы закрываем глаза. Стены существуют только когда мы смотрим на них.»
Твое правило больше не работает, мама. Вселенная начала исчезать даже когда я бодрствую и смотрю по сторонам. Все разрушается, старые наработанные методы перестают действовать.
Это скоро случится. Но я не буду ждать. Я всегда предоставляю выбор. И себе тоже. Все начинается с меня. Я всегда делаю его первым. А потом даю возможность вам… сделать мой выбор.
Подняв голову, я пытаюсь рассмотреть Розариум на побережье озера Эри. Отсюда он кажется крошечной точкой. Мой личный театр, который я построил, детально продумывая каждый штрих, но и там я больше не чувствую себя настоящим. Взгляд улавливает мое отражение в окне. Расплывчатое и неясное. Удивительно, как четко пустое стекло отражает то, кем я являюсь на самом деле.
Мой стеклянный офис с прозрачным потолком создает иллюзию отсутствия стен. Простор и мнимое ощущение свободы, полета. Осталось так мало мест, где я могу дышать. Но и здесь иногда мне кажется, что я слышу звон, дребезжание стекол, словно что-то снаружи давит на прозрачные стены и окна. Я чувствую бесконечный страх, что в любой момент они разлетятся миллиардами мелких осколков, впиваясь в мое тело, пронзая его, забираясь вглубь, уничтожая меня, стирая, поглощая. Мне хватает пары секунд, чтобы представить, как острые крошечные частицы циркулируют по моим венам, постепенно разрушая каждый орган, застревая в печени, легких, в сердце. Я не могу дышать, чувствуя острую колющую боль в горле, словно они режут меня изнутри.
Я слышу ее шаги. Совсем близко.
Я скоро вернусь, мама.
– Я не понял, а где все, Перриш? – выходя в открывшиеся двери лифта, спрашивает Роббинс. Я вижу в отражении окна его высокую фигуру в стальном пижонском костюме.
– Тебе кто-то нужен, Мартин? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом. Нахмурившись, Роббинс озадаченно рассматривает меня.
– Нет. Просто это немного странно. И… – Мартин нервно пожимает плечами, поставив свой кейс на мой стол. – Так непривычно тихо.
– Мне нравится тишина, Мартин. Жаль, что абсолютной тишины не бывает.
– Ну да, трескающиеся обои. Я помню. Ты всем рассказываешь эту байку? – рассеянно отзывается Роббинс, открывая кейс.
– Удивительно, как часто люди верят в ложь, но отрицают правду. Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет кодового имени? Почему ты не участвуешь в собраниях Розариума?
– Наверное, потому что я не твой долбаный агент, а работаю исключительно ради собственной выгоды.
– Спасибо за честный ответ, – киваю я, наблюдая, как Роббинс достает конверт, кладет на стол и двигает к противоположной стороне.
– Это послание Нейтона Бэлла, – сообщает он. Не шелохнувшись, я продолжаю наблюдать за Мартином с ленивым безразличием, не реагируя на его жест. – Не хочешь посмотреть, что внутри?
– Сейчас? Тебе любопытно? Или интересна моя реакция? Скорее, последнее, – прищурившись, уверенно заявляю я. – Ты знаешь, что внутри. Так, Мартин?
– Ты бредишь? Откуда я могу знать? – Роббинс бледнеет, когда я медленно приближаюсь к краю стола и, не разрывая зрительного контакта, беру конверт.
– Можно один вопрос, Мартин? – спрашиваю я.
– Давай.
– Когда?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, Мартин. У тебя никогда не было кодового имени именно по этой причине. Я знал, что, рано или поздно, ты сделаешь неверный выбор.
– Я не понимаю…
– Тогда другой вопрос. Сколько?
Мартин опускает руку в кейс, и я знаю, что там. Это так банально и предсказуемо, что даже скучно.
– Я облегчил тебе задачу, Мартин. В офисе нет ни одного свидетеля. Я заслужил ответ? Еще один честный ответ на свой вопрос?
Роббинс качает головой, шумно выдыхая. Отводит взгляд в сторону и снова смотрит в глаза. Правый уголок губ нервно поддергивается.
– Черт, ты обещал, что я выиграю выборы. Я поставил на тебя. Поверил, что ты… А что в итоге? – озлобленно спрашивает Роббинс.
– Так сколько, Мартин? – с обманчиво-мягкой интонацией повторяю я.
– Какое это имеет значение? Я просто спасаю свою жизнь. Ты же прекрасно знаешь, что мы все по уши в дерьме из-за тебя и твоей бабы, – гневно огрызается Мартин.
– У тебя там оружие, не так ли? Ты всерьез считаешь, что сможешь выйти отсюда живым?
– Бэлл гарантировал мне это, – яростно отвечает Мартин. – Нейтон Бэлл, уточняет он.
– А чем его гарантии отличаются от моих? Я могу гарантировать тебе обратное. Есть только один способ узнать, кто прав, не так ли?
– Я никогда не верил во всю эту чушь, что ты обычно несешь остальным овцам из своего стада.
– А знаешь, почему Мартин?
– Мне плевать. – Роббинс презрительно кривит губы.
– Именно поэтому. Четыре процента, Мартин. Ты такой же, как я. Но глупее. Намного глупее.
– Однако, я держу на прицеле именно тебя, – Роббинс поднимает руку с зажатым в пальцах пистолетом, победно улыбаясь.
– Возможно, потому что я сам этого захотел, – невозмутимо отвечаю я.
– Да ты издеваешься! – яростно бросает Мартин. – Ты должен посмотреть, что в конверте, прежде чем я прострелю твою больную башку.
– Если там не дарственная на контрольный пакет акций «Бэлл Энтерпрайз», то я не заинтересован.
– Никогда не замечал в тебе склонности к мечтам, – холодно ухмыльнулся Мартин. – Знаешь, я действительно не хочу этого делать. Я не убийца, Рэнделл. И никогда им не был. Один раз я совершил ошибку, за которую ты заставил меня платить гребаную кучу лет. Но я не жаловался. Я выполнял работу, за которую ты хорошо платил. Но отправив меня в «Бэлл Энтерпрайз» на эти долбаные переговоры с компроматом на все их семейство, ты меня крупно подставил. Или ты верил, что они согласятся?
– Я должен был дать им шанс, Мартин. Биологически мы являемся родственниками. Я много лет подозревал Гарольда Бэлла в преступлениях, в которых был виновен совсем другой человек. Поэтому да, они заслужили свой шанс. Но я хорошо знаю, кем являются эти люди. И каковы их цели и принципы. Я предвидел подобный вариант.
– Загляни внутрь, Рэнделл. Уверен, что Нейтон сможет удивить тебя.
– Ты и правда в это веришь, Мартин? – спрашиваю я, опуская взгляд на конверт, который держу в руках. Открывая его, я достаю две фотографии. Смотрю на первую.
Я дал ей имя ядовитого цветка, который однажды чуть меня не убил, заворожив своей обманчивой смертоносной красотой. Кальмия.
Черные волосы, пропитавшееся кровью, на белом песке. Бордовые пятна на голубом платье. Я обещал ей, что она будет счастлива… Но не сказал, как долго.
Счастье быстротечно, Лиса.
Звук трескающихся стекол, окружающих меня со всех сторон прозрачными стенами, становится оглушительным. Боковым зрением я вижу, как вибрируют, расплываясь, контуры стеклянного офиса. Я смотрю на следующую фотографию, с которой улыбается Нейтон Бэлл обнимая свою дочь, которая могла быть моей…
– Эта фотография сделана утром, Рэнделл. Ты проиграл, просто признай это.
– Но ты еще можешь выиграть, если примешь верное решение, – произношу я, чувствуя, как горло обдирают острые осколки моей разорвавшейся вселенной.
– Серьезно? – насмешливо спрашивает Роббинс, наводя прицел на мою голову. Ему невдомек, что свой выстрел он уже сделал. Пуля достигла цели, и у меня осталось совсем мало времени, чтобы объяснить ему правила игры, установленные мной много лет назад и доведенные до абсолютного совершенства. Скользнув пренебрежительным взглядом по неуверенной подрагивающей руке Мартина, сжимающей оружие, я развернулся к нему спиной.
«Если хотя бы один из владеющих моим секретом, включая меня, внезапно пропадет, перестанет выходить на связь или погибнет, все остальные в одно и то же время вскроют конверты, и запустят в сеть и на новостные ресурсы всю имеющуюся конфиденциальную информацию.»
Я умолчал только об одном. Во всех конвертах, за исключением того, который получил Аконит, не было моих секретов, ни одного упоминания моего имени. Я распределил весь архив Розариума, который был наработан за годы его существования между его участниками.
Мой запасной план.
Я опустил взгляд на серые крыши домов в районе, где прошло мое детство. Я не просто так выбрал это место для строительства офисного небоскреба. Я должен помнить откуда я, и что привело меня сюда. С отсутствующей улыбкой смотрю на простирающийся внизу город, которым я хотел владеть с того дня, как открылись двери моей тюрьмы. Но выйти из клетки – еще не значит покинуть ее.
– Ты должен кое-что сделать для меня, Мартин.
Если дать человеку то, о чем он мечтает, позволив при этом скрыть его самую грязную тайну, он сделает для тебя все, что ты пожелаешь. Я всегда предоставляю выбор. И сделав свой, Мартин Роббинс феерично сыграл отведенную ему роль в финальном акте спектакля.
Последний ход всегда остается за мной.
Рэнделл Перриш никогда не проигрывает. И возвращаясь в свою клетку из четырех стен, я знаю, что все, кто меня в нее заточил, будут наказаны.
Нью-Йорк таймс: Скандальные разоблачения в Кливленде.
В ночь с 24 на 25 мая сетевые таблоиды взорвала череда шокирующих разоблачений самых влиятельных лиц города. Финансовые махинации, коррупционные скандалы, заказные убийства, рейдерские захваты, торговля наркотиками, содержание притонов – и это только верхушка айсберга. В скандал оказались вовлечены уважаемые и влиятельные лица города, занимающие высокое положение в обществе и административные места, юристы, банкиры, бизнесмены и политики. Каждую минуту в сеть попадают новые факты из жизни богатейших людей Кливленда. Вычислить источник распространения компрометирующей информации или заблокировать его не удалось. На основании попавших в сеть данных было заведено сразу несколько уголовных дел в отношении фигурантов, чьи нелицеприятные секреты стали достоянием общественности. А в настоящий момент ведутся аресты и допросы подозреваемых.