Нью-Йорк таймс: Арестован действующий мэр Кливленда по подозрению в организации двойного заказного убийства
25 мая 20** года Нейтон Бэлл, недавно избранный мэр Кливленда, был снят с трапа частного самолета в аэропорту Хопкинса во время попытки покинуть город, после обрушивших сеть скандальных фактов, загруженных на всевозможные новостные порталы из анонимных источников. Нейтону Бэллу предъявлено официальное обвинение в организации убийства своей супруги Реджины Бэлл и няни их общей дочери – Анны Мортелл. Его отец – Гарольд Бэлл – владелец крупнейшей в Огайо корпорации «Белл Энтерпрайз», также задержан по подозрению в соучастии организации убийства. Тела девушек были найдены утром на территории вилы в Бали, где они проживали с четырехлетней дочерью супруги мэра по поддельным документам. В настоящее время Гарольд Бэлл уже дал признательные показания, отвергая возможность причастности своего сына к заказным убийствам. Однако у следствия имеются неопровержимые доказательства против действующего мэра. Его полномочия будут сняты в ближайшее время. Прокурором по данному делу назначен недавним оппонент Нейтона Бэлла в борьбе за пост мэра – Мартин Роббинс. Опекуном для малолетней дочери Нейтона Бэлла временно назначен ее дядя Эрик Бэлл. Его непричастность к преступлениям отца и брата не подлежит сомнению.
Нью-Йорк таймс: 25 ноября 20** года за день до оглашения приговора, Гарольд Бэлл покончил жизнь самоубийством в камере предварительного заключения. Подробности его смерти не разглашаются.
Нью-Йорк таймс: 7 декабря 20** Нейтон Бэлл, экс-мэр Кливленда был приговорен к пожизненному заключению за организацию двойного заказанного убийства. Судья округа посчитал его вину доказанной полностью и избрал наказание, предложенное прокурором Мартином Роббинсом, чьи шансы занять вакантное место мэра после нашумевшего удачного дела возросли в несколько раз. Эрик Бэлл был назначен постоянным опекуном для малолетней дочери Нейтона Бэлла.
Нейтон
Она часто снится мне. Эсмеральда. Моя дочь. Но я никогда не вижу ее лица. Один и тот же сон каждую долбаную ночь. Точнее, вспоминание, ставшее для меня настоящим адом, личным днем сурка. Снова и снова. С неизменным сюжетом.
Гарольд говорил, что я не должен был ехать лично за Эсми на Бали после выполнения заказа, но я не мог больше никому доверить мою девочку. Возможно, это и стало фатальной ошибкой, которая разрушила все, к чему стремилась моя семья в течение десятилетий, став причиной моих еженощных кошмаров.
Я поднимаюсь по лестнице в ее спальню, у дверей которой уже выстроена охрана. Я захожу внутрь, мягко окликая ее. Эсми стоит у окна, спиной ко мне. Она не отзывается, не поворачивается. Не реагирует на мое присутствие. Ее темные вьющиеся волосы распущены по плечам, ветер врывается в приоткрытое окно.
– Не закрывай дверь, папа. Мне страшно, – произносит она тихим голосом. Мое сердце сжимается. Заказ был выполнен бесшумно, без свидетелей, и криков. Мне дали стопроцентную гарантию, что Эсми не знает, что произошло с ее няней и матерью.
– Почему тебе страшно, милая? – ласково спрашиваю я, вставая у нее за спиной. Я хочу прикоснуться к ней, к собственной дочери, но не могу это сделать. Протянутая рука безвольно падает, когда в отражении окна я встречаю ее печальный проницательный взгляд.
– Я сказала мамочке, что ты приедешь за мной, – ее голос звучит как-то иначе, и я сам себе не могу объяснить, что именно не так. Меня охватывает неестественное напряжение, похожее на страх.
– Мама с Анной уехали утром в небольшое путешествие, иначе бы она непременно рассказала мне об этом.
– Нет. Не рассказала бы, – качает головой Эсми, глядя мне в глаза.
– Почему, Эсми? – сглотнув, спрашиваю я, чувствуя, как начинают потеть мои ладони.
– Иногда я вижу чужие секреты. Обычно я не говорю, потому что мама ругается. Ты тоже будешь ругаться? – поясняет дочка.
– Нет, милая. Я никогда не буду ругаться.
– Да, я знаю. Ты не сможешь… – кивнув, тяжело вздыхает Эсми.
– Может быть, не захочу? – поправляю я.
– Нет. Ты не сможешь. Это твой секрет, папочка.
– Что за глупости Эсми? – строго спрашиваю я, чувствуя, как озноб прошелся по взмокшей спине.
– Мама тоже мне не поверила, и посмотри, что с ней случилось.
– Мама уехала с Анной путешествовать, – настойчиво повторяю я.
– Дедушка тоже скоро присоединится к ним, папа…
Каждый раз я просыпаюсь на одном и том же моменте с бешено бьющимся сердцем. Дедушка скоро присоединится к ним, папа. Иногда я вижу чужие секреты…
Я не могу объяснить даже самому себе то, с чем мне пришлось столкнуться. Я знаю, что никогда ее не увижу, и не смогу задать правильные вопросы, не смогу произнести верные слова и попросить прощения. Я был уверен, что способен контролировать собственную жизнь, что в моих руках достаточно власти, чтобы устранить любую угрозу благополучия моей семьи. Я научился этому у своего отца, а тот у своего. Я лишь защищал то, что принадлежит мне. Миссия казалась настолько легко выполнимой, что я не испытывал ни грамма сомнения.
Когда Мартин Роббинс предоставил абсурдное и самонадеянное деловое предложение Рэнделла Перриша, я подумал о том, что отец был прав, заявив, что Рэнделл сумасшедший. Но моя ирония сменилась гневом и жаждой мести, когда на мою личную электронную почту пришли компрометирующие текстовые и видеофайлы от анонимного пользователя. Не составило никакой сложности вычислить его. Им оказался Мартин Роббинс. И когда я вышел на него, я сделал ему более выгодное предложение, чем Рэнделл Перриш.
Я недооценил человека, который родился со мной в один день, являющегося моим биологическим братом, близнецом. Он просчитал наперед, кто является слабым звеном в его окружении. И для него тоже не составило никакой сложности вычислить его.
Или я недооценил способности моей матери, которую не знал, и моей дочери, которая узнала о моих преступлениях еще до того, как я получил официальное обвинение.
Я очень часто вспоминаю тот роковой разговор с отцом, когда он познакомил меня со своими скелетами, спрятанными подальше от любопытных глаз.
Бэллы умеют хранить семейные тайны.
Все, что я мог сделать для своего сына – это не убить его.
У тебя два варианта. Принять его. Или убить.
Я не способен взять такой грех на душу.
Я могу это сделать за тебя.
И несмотря на то, что в наших руках было достаточно козырей и возможностей, дарованным связями отца, мы оба проиграли. Никто из нас не понял истинных мотивов Рэнделла Перриша. Возможно, их не знает, и он сам. Кто он? Безумец, гений, человек со сверхспособностями, социопат, которому неведомо чувство совести и ответственности, планы и цели которого находятся за гранью понимания обычного человека. Наверное, тот же самый вопрос мучил всех, кто когда-то поддался его мощному влиянию и внешнему магнетизму.
Рэнделл Перриш лучше, чем кто-либо, знал, как хранить свои секреты, а, может, их у него и вовсе не было.
Что если поиск смысла и разгадка тайны заключается в том, что нет никакого смысла и тайны?
Рэнделл играл в свои шарады от скуки, передвигая фигуры по доске в своей бесконечной партии, которую вел на протяжении многих лет с самим собой. А потом ему надоело, и он решил «взорвать» город, а когда начали рушиться стены, он растворился в пространстве, словно его никогда и не было.
Уже после объявления приговора адвокат сообщил мне, что все свое недвижимое имущество и неприкасаемый аресту и списанию личный многомиллионный счет, Рэнделл Перриш передал по дарственной моей дочери. Все средства заморожены до достижения Эсмеральдой совершеннолетия.
Я не знаю, чем было продиктовано решение Рэнделла Перриша. Возможно в память о Корнелии Перриш, или Реджины… Или он надеялся, что Эсмеральда его дочь. Однако повторная генетическая экспертиза, которая была сделана с учетом, что вероятные отцы являются близнецами, показала уверенный результат в мою пользу. Наверное, ему тоже довелось это почувствовать – крушение надежд. Или же абсолютное безразличие к миру – это та самая черта, которая и делает его особенным в глазах окружающих?
У меня больше не появится возможности задать Перришу ни один из этих вопросов. Я могу только давать собственную трактовку его поступкам. Все его угрозы слить в сеть личную информацию, подтверждающие наше родство и другие нелицеприятные фрагменты прошлого и настоящего, так и оказались лишь угрозами. У него были доказательства и факты, но он этого не сделал. И черт его знает, что двигало этим безумцем.
Отец так и не узнал, что все, что Перриш пытался отнять у нас, осталось в семье. Злополучное поглощение приняло совершенно обратный эффект. Гарольд сломался, он не смирился с градом ударов, обрушившихся на нашу семью, а мне предстоит пройти долгий путь и выдержать испытание достойно, чтобы моя дочь не подумала, что ее отец жалкий трус, не способный ответить за свои преступления.
Но нести ответственность и испытывать раскаяние – это разные, а иногда и вовсе полярные понятия. Я чувствую свою вину только перед дочерью и перед людьми, которые верили в меня, а я подвел их.
Отец был прав. Бэллы умеют хранить семейные тайны. А Рэнделл Перриш, надо отдать ему должное, оказался умнее каждого из нас.
Ты так упорно стирал свое прошлое, отец… Нельзя зачеркнуть людей и притвориться, что их никогда не было. Это то, чего тебе никогда не простят. Мне кажется, я знаю, что движет Рэнделлом Перришем – потребность заявить о себе, заставить тебя увидеть в нем достойного соперника, и признать его существование и способность заставить тебя считаться с его правилами.
Мое суждение теперь кажется обманчивым, неточным. Рэнделл Перриш никогда не хотел, чтобы мы признали его существование. Напротив, рассекретив все грязны тайны власть имущих лиц Кливленда, он занял место стороннего наблюдателя, равнодушно взирающего, как рушатся империи, включая и его собственную. Так или иначе, процветание «Перриш Трейд» зависело от стабильности компаний-партнеров, которые приносили ему прибыль. Но не было ни одного официального обвинения. Ни одного гребанного свидетельского показания, в котором бы участвовал Рэнделл Перриш. Он словно растворился, исчез с лица земли, покинул нашу реальность.