– Прости, у меня встреча.
Он покинул его и поспешил к машине. Благодаря камерам наблюдения в головах садовых гипсовых гномов Жан-Луи Мартен мог полюбоваться этой встречей.
Наташа Андерсен.
Нейропсихиатр целовался с красоткой.
«Влюбленная пара – как это чудесно», – подумал Жан-Луи Мартен.
Исидор и Лукреция сидят в неудобных позах внутри компьютера, вынужденно прижатые друг к другу.
– Хватит с меня. Снаружи ни звука. Выходим?
Исидор исхитряется посмотреть на циферблат флуоресцентных часов коллеги.
– Надо дождаться десяти вечера. Умберто предупреждал, что с этого часа двор пустеет, потому что большинство отправляются на боковую и мы вряд ли с кем-то столкнемся.
– Мне больно.
– Лучше уберите ногу, она впивается мне в бедро, – взмолился Исидор.
– А ваш локоть с самого начала уткнулся мне в живот и там остается. Я дышу самой верхушкой легких, – ворчит Лукреция и пытается пошевелиться.
– Передвиньте сюда вашу руку, тогда я попробую убрать локоть.
Они возятся внутри куба.
– Не больно-то полегчало.
– Попробуем по-другому…
Новые гимнастические потуги.
– Сколько нам еще мучиться?
– Какую-то четверть часа.
Лукреция стонет.
– Надо будет добавить к мотивациям необходимость расширения жизненного пространства.
– Она и так включена в потребности выживания. Отодвиньте ногу, тогда посмотрим.
– Все вы с вашими выдумками!..
– Это была не моя, а ваша идея.
– Бессовестный!
– Раз имя нашему недругу Никто, то надо его бить на его же территории. Он предлагает поиграть в гомеровский сюжет. Вот мы и играем.
– Никогда не думала, что вам взбредет в голову использовать хитрость Одиссея с троянским конем.
Снова сопение.
– Осталось всего десять минут.
– Прямо вагон метро в час пик. Совершенно нечем дышать. Да еще зубная боль…
– Девять минут. Сожалею об отсутствии дантиста в пределах досягаемости.
– Хочу наружу! Так я заболею клаустрофобией.
Лукреция преувеличенно пыхтит.
– Знаете рассказ Эдгара Алана По «Шахматный аппарат доктора Мельцеля»? Это про управляемый механизм, обыгрывавший всех чемпионов Европы по шахматам. Писателя вдохновила реальная история. В конце концов выяснилось, что вместо часового механизма, якобы владеющего шахматной игрой, внутри прятался карлик, видевший доску благодаря системе зеркал и управлявший при помощи реек искусственными руками. Бедняга на протяжении всех матчей сидел в ящике еще меньше этого. Отдадим же ему должное.
При попытках жестикулировать Исидор и Лукреция чуть не упираются друг в друга носами. Их лица разделяют считаные сантиметры.
– Надеюсь, Исидор, вы не воспользуетесь ситуацией и не станете об меня тереться.
Он смотрит на часы и объявляет:
– Пора!
Мужчина отвинчивает изнутри винты, держащие стенки короба. Задняя решетка падает.
Журналисты расправляют конечности и с наслаждением потягиваются. Они одни посреди пустого больничного двора.
– Куда теперь? – спрашивает Лукреция.
– У Финчера должна была быть секретная лаборатория где-то в новых корпусах, за пределами крепости.
Лукреция предлагает воспользоваться обозначенным на карте подземным ходом, а за крепостной стеной пройти через «Батарею мстителя».
Вокруг мечутся светлячки, ветер шумит ветвями сосен, подает голос совка, растения приманивают ароматами насекомых-опылителей. Особенно усердствуют мирта, сарсапарилла и жимолость. Путники минуют рощу каменных дубов и эвкалиптов.
Здешняя природа осталась нетронутой. Журналисты идут молча. Неподалеку ползет ящеричная змея, но они, на свое счастье, не слышат ее шороха.
Правда, Лукрецию пугает взлетевшая галка.
«ИЗБЕЖАТЬ БОЛИ И ПОЛУЧИТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ – ВОТ ДВА СТИМУЛА ЛЮБОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ», – отмечает Жан-Луи Мартен.
«Ученые занялись опытами. Они установили систему аквариумов, где рыбы получали слабый удар током, когда достигали поверхности воды. Все рыбы стали всплывать и оставаться в верхнем слое воды при включении тока. Даже новорожденные крокодилы рвались в своих клетках к электрическим контактам. Морские свинки и шимпанзе способны включать электролампочки и часами на них смотреть. Простое стимулирование органов чувств – уже восторг. Обучение ускоряется, если своими действиями они включают окрашенный свет.
Всякое действие, всякое ощущение – уже источник удовольствия. Поэтому крыса, исследовав сначала простой лабиринт, а потом более длинный и сложный, при возможности выбора направления, притом что вознаграждения нигде не предполагается, выбирает второй: вознаграждением служит сама прогулка. Чем она дольше, тем сильнее чувство преодоления и соответственно удовольствие».
Они идут на свет вдалеке, как на маяк, и выходят к розовому зданию.
– Здесь могла бы находиться лаборатория Финчера.
Их влечет дверь, окаймленная мигающими лампочками. Они входят.
Внутри, невзирая на поздний час, царит суета, как на киностудии. На сцене, среди декораций в античном духе, толкутся вокруг высокой блондинки, изображающей Клеопатру, девушки в коротких римских туниках.
Ни дать ни взять сцена оргии в фильме на античную тему! Наблюдаются взаимные ласки, поцелуи, поглаживание грудей виноградными гроздьями, купание в бассейне с молоком.
– Опять эпикурейство? – предполагает, заинтересовавшись зрелищем, Исидор.
Лукреция кривится:
– Какое-то сборище нимфоманок. Вид косвенного безумия в индустриальном преломлении.
Лукреция указывает на этажерку с фильмами одной категории – Crazy Sex.
– Параноики изготовляют системы безопасности Crazy Security, нимфоманки снимают фильмы про сумасшедший секс. Свои ремесленники для каждого вида безумия.
Девушки вконец распоясываются. Блондинки, брюнетки, рыжие, африканки, азиатки, латиноамериканки, худышки, толстушки – общим числом в добрую сотню.
Лукреция и Исидор, разинув от изумления рты, глазеют на эту вакханалию, запечатлеваемую на пленку одной из девушек, одновременно принимающей ласки от ассистентки.
– Помните слова Финчера: «Любой изъян может превращаться в достоинство»? Как видно, эти девушки сумели превратить нимфоманию в кинематографическое искусство, – иронизирует Лукреция.
Ее спутник не спешит с ответом.
– Эй, Исидор, не поддавайтесь пению сирен!
Жан-Луи Мартен объяснил врачу, что непосредственное удовольствие от прикосновения, ласк и телесного слияния усложняется из-за социальных запретов и требует изучения по иным векторам.
«К примеру, всегда было известно о воздействии растений на наш центр удовольствия. К наркотикам прибегают даже звери. Кошки жуют траву. Газели с удовольствием поедают различные токсичные ягоды, вызывающие опьянение».
Жан-Луи Мартен предъявил изображения на пергаменте, древесине и камнях, на которых шаманы со звездочками на лбу держали в руках горшки с растениями.
«Так индусы, индейцы и древние египтяне изображали наш внутренний глаз, место, где находится сознание. Мы не первые, кто этим интересуется».
Жан-Луи Мартен перебирал на экране документы.
«Эти растения воздействуют на мозговую железу. Что ты о ней знаешь, Сэмми?»
Нейропсихиатр, не сводивший глаз с экрана, ответил не сразу:
– Ее называют шишковидной железой, или эпифизом. Это одна из мельчайших человеческих желез: 0,16 грамма, красная, продолговатая, как сосновая шишка, отсюда и название. В XVII веке Декарт поместил в нее душу… Странно, что я это упустил.
«Я собрал очень много информации о ней. Сначала она была, как кажется, внешним органом на стебле, касавшимся наружной поверхности черепа и служившим третьим глазом. Вот на этом рисунке из Новой Зеландии изображена ящерица с чувствительной внешней мозговой железой.
У человека эта железа постепенно превратилась в эндокринную. Она формируется на сорок девятый день развития плода, одновременно с половым органом. Получается, что у зародыша есть внутренний и внешний органы удовольствия.
– Эту железу, совсем как половой орган, необходимо обучать!
«Вот именно. Сначала половым органом пользуются неуклюже, самоконтроль слаб, но потом возникает мастерство, – подхватывает Жан-Луи Мартен. – Ты первым приручил свою мозговую железу и центр удовольствия. Я убежден, что эта железа – медиатор «Последнего секрета».
Жан-Луи Мартен прочитал на экране, что при рождении эта железа велика, достигает массы четырех граммов, но в двенадцатилетнем возрасте прекращает рост и начинает постепенно атрофироваться.
«По мнению специалистов, она дает старт половому созреванию».
– Вот и объяснение того, почему ребенок лучше взрослого умеет достигать удовольствия, – рассуждает вслух Финчер.
«В 1950 году выяснилось, что эта железа производит два вещества: мелатонин, который научились синтезировать и теперь производят как компонент медикаментов, продлевающих жизнь. ДМТ, диметилтриптамин, тоже синтезируют для производства некоторых галлюциногенных препаратов вроде аяуаски».
Жан-Луи Мартен продемонстрировал Гора, египетского бога с головой сокола, с двумя растениями в руках.
«Посмотри внимательно: в правой руке у него лист лотоса, в левой ветка акации. При правильной дозировке из этих двух растений получается растительный ДМТ. Именно этот напиток древние египтяне предположительно называли сома. Они стимулировали химическим способом мозговую железу, косвенно воздействовавшую на «Последний секрет». Человечество с древних времен ищет то, что нашли мы. В «Одиссее» Гомер рассказывает об острове лотофагов, знаменитых наркоманов – поедателей лотоса, тоже, наверное, пивших сому.
– Он, правда, не упомянул акацию. Не хотел подсказывать правильный рецепт и смущать читателей…
Жан-Луи выражал свои мысли все быстрее:
«Это еще не все. Мы с Афиной выяснили, что от ДМТ сердце вибрирует со строго определенной частотой – в восемь герц. Это очень низкая длина волны, сходная с космическими волнами, излучаемыми звездами. Эта волна пронзает вселенную, материю, плоть».