– Топ-модели, наверное, наилучший способ заинтересовать людей химией мозга, – разочарованно бормочет Исидор.
Он уже представляет себе грядущие заголовки: «Наташа Андерсен познакомила вас с неврологией, а теперь большое досье о раке груди, представленное мисс Франция».
Тест на память проходит мимо его внимания.
– Если бы мы написали правду, репортаж не напечатали бы. То, что нашими действиями управляет тяга к удовольствиям, сочли бы непристойностью. Ведь люди видят в удовольствии прежде всего грязь. Помните расследование об «отце наших отцов»? Кто-нибудь изъявил готовность узнать его результаты? Есть истины, вызывающие только смущение.
Исидор смотрит на свое древо вероятностей человеческого будущего.
– Возможно, вы правы. Люди не любят, когда их тормошат. Они предпочитают фальшь, похожую на правду, а не причудливую истину.
Лукреция наливает себе миндального молока. Дельфины высовываются из воды, приглашая людей разделить их игры, но обоим журналистам сейчас не до них.
– Они не желают ничего необычного. Ничего, что поднимает вопросы. Их требование – легко расшифровываемые сведения, похожие на то, что им уже известно. Им хочется, чтобы их подбадривали. Эту мотивацию мы, наверное, упустили: потребность в подбадривании. Им очень страшно, что «завтра» не окажется другим «вчера».
– Это не вполне мотивация, скорее экзистенциальный ручной тормоз. Многие при езде не убирают ладонь с ручного тормоза из-за страха скорости, но это не доставляет им удовольствия, страх есть страх.
Лукреция с ним согласна.
– Первоначально зародыш обладает огромной сетью нейронных соединений. Но они не используются и постепенно отмирают, – грустит Исидор.
– Орган появляется вслед за функцией, отсутствие функции устраняет орган, – вторит Лукреция.
– Представляете, что было бы, сохраняйся с младенчества активность всех нервных связей? У нас вдесятеро выросли бы мозговые возможности…
– Помните, у вас была идея, как обезвредить Жан-Луи Мартена? В чем она заключалась? – вдруг спрашивает Лукреция.
– Я поговорил с его женой Изабелль и все объяснил. Она собралась забрать мужа и держать у себя, соблюдая единственное требование: оставить компьютер, но не подключать к интернету. Мартен, кстати, успокоился. После того как он оказался дома, мы побеседовали. В сущности, это милый человек. Он сказал, что хочет написать труд об изучении мозга и о понятиях вознаграждения и наказания.
– Этот милый человек хотел нас убить!
Исидор небрежно отмахивается.
– Это как в шахматах. После завершения партии соперники пожимают друг другу руки.
– Он убийца!
– Нет, он не убивал Финчера. Его можно упрекнуть в одном: в желании наградить триумфатора в тот момент, когда тем же самым занимался другой человек. Совмещение двух ублажений взорвало предохранитель. Об убийстве бедняга не помышлял. И потом, как его накажешь? Тюрьмой? Будем благоразумны. Мартен не злодей, он, как все мы, ищет новые решения. По-своему он хотел спасти мир. Спасти мотивацией. Он не догадывался о серьезности своих поступков.
Журналист поворачивается к дельфинам, вынимает из ведра несколько сельдей и подбрасывает вверх. Китообразные выпрыгивают из воды и ловят угощение на лету.
– По-моему, Жан-Луи Мартен рад, что снова живет с родными. Он простил то, что они на время отвернулись от него.
Лукреция опускается в шезлонг и тянет миндальное молоко.
– Одиссей нашел свою Пенелопу. Очаровательная любовная история. Как там Святая Маргарита?
Исидор перестает подбрасывать селедки:
– Там снова обычная больница. Новая администрация вернула корпусам их назначение. Стены снова побелили, больные коротают время перед телевизором и за картами, покуривая и глотая успокоительное.
– А как же охранные системы Crazy Security? Они приносили доход, только безумцы способны отказаться от признанной рынком продукции!
– Товарный знак и марка приобретены главным конкурентом для привлечения покупателей. Теперь приборы будут собирать на нормальных предприятиях, где стимул работников – их зарплата.
– Потребитель обратит внимание на снижение качества.
– Для этого потребуется некоторое время…
– Что с порнопродукцией Crazy Sex?
– То же самое: ее продолжит выпускать другая кинокомпания. Роли будут исполнять актрисы за гонорар.
Лукреция смотрит на древо человеческого будущего. Оказывается, Исидор записал, а потом зачеркнул будущее при обладании «Последним секретом».
– Резюмируя, мы имеем такие ответы на вопрос «что нас мотивирует?»:
1. Подавление боли.
2. Подавление страха.
3. Удовлетворение первичных потребностей выживания.
4. Удовлетворение вторичных потребностей удобства.
5. Долг.
6. Злоба.
7. Сексуальность.
8. Наркотики.
9. Личные пристрастия.
10. Религия.
11. Приключения.
12. Обещание «Последнего секрета».
– Простите, что перебиваю, но вы забываете сам опыт «Последнего секрета», перекрывающий все остальное.
– Согласна. Номер 13: «Последний секрет».
Лукреция указывает кивком на колбу с мозгом Финчера, красующуюся на одной из колонн.
– Все расследование послужило только для того, чтобы понять вот это…
Толстяк грызет леденец.
– Уже неплохо. А еще мы стали лучше понимать самих себя.
– Ну-ка, ну-ка!
– Человека определяет почти невыразимая мелочь, воспроизвести которую не под силу даже самым сложным машинам. Финчер называл это мотивацией, а я считаю, что это нечто среднее между юмором, мечтой и безумием.
Исидор подходит к Лукреции и массирует ей плечи.
Она удивленно высвобождается:
– Что это с вами, Исидор?
– Вам не нравится?
– Нравится, но…
– Тогда не брыкайтесь.
Он массирует ее чуть нежнее.
Лукреция смотрит на часы.
– Черт! Так и опоздать можно! Быстрее собирайтесь, нам пора.
Музыка Мендельсона. Все замирают, готовясь бросаться рисом в выходящих из мэрии новобрачных.
Лица Лукреции и Исидора выражают нежность.
Журналисты заговорщически переглядываются. Они чрезвычайно рады, что не опоздали на самолет. На их счастье, рейс на Лазурный Берег вылетает из Орли Западного каждый час, и они успели на церемонию.
Их руки соприкасаются… в ведерке. Набрав полные пригоршни, они осыпают рисом новобрачных.
– Какая красавица! – взволнованно произносит Миша.
– Божественно! – согласен с ним Исидор.
Наташа Андерсен в белом платье, сшитом так, чтобы не скрывать спереди красоту ее ног, выступает рука об руку с Жеромом Бержераком. Сзади детишки несут длинный шлейф. Жених с видом полнейшего удовольствия приглаживает усы.
– У обоих это третий брак, – напоминает Миша. – Он часто получается самым удачным.
Мать Наташи, не жалея забинтованного плеча, радостно аплодирует шествующей мимо паре.
Через несколько минут лимузины увозят всех собравшихся в CIEL, где торжество продолжится в большом зале, недавно названном в честь Сэмюэла Финчера.
Лукреция и Исидор садятся за столик. Девушка залпом опрокидывает «Оранжину лайт», налитую в бокал для шампанского. Для этого случая она нарядилась в шелковый жакет с воротником а-ля Мао, оголяющий плечи.
Жакет светло-голубой масти разрисован бабочками и застегнут на спине несчетными позолоченными пуговками. Миндалевидные изумрудные глаза она удлинила иссиня-черным карандашом, ресницы подчеркнула тушью, губы умеренно покрыла прозрачным блеском, шею украсило ожерелье из яшмы.
– Не пойму, что вы все находите в ней, в этой Наташе. По мне, она уже увяла. И ноги тощие. Анорексичка, что ли? Не понимаю я эту моду.
Журналиста забавляет ревность коллеги.
Старинное соперничество между зеленоглазыми рыженькими малышками и рослыми голубоглазыми блондинками.
Оркестр исполняет Hotel California группы Eagles.
– Вы красивее всех, Лукреция. Пойдемте, это медленный танец, других я танцевать не умею.
Журналисты отдаются сладкозвучной музыке. Белый светло-голубой жакет Лукреции сливается с арендованным смокингом Исидора.
– Поздравьте, я вспомнил семь смертных грехов. Обжорство. Сладострастие. Гнев. Лень. Жадность. Гордыня. Зависть.
– Память не замедлила вернуться, – рассеянно отзывается девушка, разглядывая молодоженов.
– Что вы имеете против этого брака? – интересуется Исидор.
– Они друг другу не подходят.
Вокруг так же изгибаются под музыку другие пары.
– Лучше ответьте, как вы разгадали загадку Циклопа?
– Это все мотивация.
– Перспектива добраться до «Последнего секрета»?
– Нет, спасти вас.
– Спасти меня?!
– Вы зануда из зануд, считаете, что всегда правы, тем не менее вы мне очень дороги, Лукреция.
Он осторожно наклоняется и целует партнершу в плечико, оголенное благодаря покрою жакета.
– Ну, вы даете…
Чтобы закрыть ей рот, он снова ее целует, на сей раз в губы.
– Вы что вытворяете?
Прохладные ладони Исидора гладят под шелком спину Лукреции. Сначала она хочет отпрянуть, но потом успокаивается, хоть и удивлена его дерзостью. Ладонь Исидора тем временем добирается до ее ягодицы…
– Есть мотивация посильнее «Последнего секрета»…
На подмогу к одной руке приходит другая. Лукреция изумлена чрезвычайно приятным прикосновением.
– Это моя нежность к вам. Вместо того чтобы дорваться до «Последнего секрета», я предпочел спасти вас.
Следует долгий поцелуй. Их губы осторожно соприкасаются. Рот молодой женщины слегка приоткрывается, исследуя намерения партнера. Они ясны. Он преодолевает барьер ее губ и зубов. Язык тянется навстречу языку Лукреции. Электризующий контакт. Сосочки в глубине, более набухшие, ощущаются как мягкая терка. Происходит взаимное исследование ртов по всей поверхности пятисот тысяч вкусовых почек-рецепторов.
А он сладкий!
А она соленая!
В организме Исидора мужские половые гормоны прорывают плотину, тестостерон и андростерон так и брызжут.