Возможно, он и целовал ее вчера, страстно и чувственно, но невыносимо видеть, как он искренне рад Изабелле, ведь когда-то он так же радовался, завидев ее. Правда, она тогда встречала его восторги равнодушием и подозрительностью, и теперь ей стыдно за себя, восемнадцатилетнюю, лучше не вспоминать и не сожалеть о прежнем отзывчивом и юном Эдмунде. Винить нужно только себя, именно она установила между ними дистанцию, поэтому он, вероятно, и принял всерьез ее насмешливое предложение Изабелле самой выйти за него.
— Я не жадюга, — уточнила она и для убедительности помахала своим кусочком поджаренного хлеба. — Но раздражает не это, а ваша уверенность в том, что скомпрометировали меня и теперь просто обязаны жениться, не сверяясь со своими желаниями, — честно подняла она забрало, после чего Изабелла обрела интерес к деталям их внезапной помолвки.
— Все же мне следовало заставить кучера поторопиться и прибыть сюда еще вчера, невзирая на хрупкие нервы мисс Мосли. Мне жаль, что пропустила ваши выяснения отношений. Так, может, вы сами расскажете, или остается только буйно фантазировать? — вопрошала Изабелла, широко распахнув глаза в ожидании волнующих подробностей.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — поспешно вмешалась Кейт, прежде чем Эдмунд успел сдаться под невинно-любопытным взглядом ее сестры, внезапно явившим свою притягательную силу.
— Мы на полчаса вышли из бальной залы, безусловно, порознь, затем после долгой паузы вернулись туда, предварительно приведя друг друга в скандально растрепанный вид. Поэтому я публично намекнул, что вскоре последует официальное заявление о нашей помолвке, — объяснил Эдмунд ровным тоном.
Кейт, как громом пораженная, сравнивала изысканную уклончивость его речей со страстными пьянящими поцелуями. Остается надеяться, такая проза отрезвит поэтичные искания любопытной Иззи раз и навсегда.
— И ты участвовала в этом? — недоверчиво обратилась она к Кейт. Ясно, ее любопытный носик, просунувшись в щель потайной кладовой, почуял перспективы. — Нет, Кейт, только не надо меня уверять, что тебя охватила страсть. Какой шок, милая сестричка! Даже представить себе не могу. А вы, лорд Шаттлворт, верно, умело целуетесь.
Кейт кольнула копьеносным взглядом сестру, затем уделила еще один укол своему жениху и заметила, что глупец весьма доволен сей акколадой[22]. Он сразу напустил на себя смиренный вид покаявшегося грешника. Вполне правдоподобно, если учесть, что у него были причины гордиться своим мастерством в этом искусстве, однако он мог бы и устыдиться, ведь они своим поведением подавали неважный пример ее сестре.
— Шарлатан, — пробормотала она, пока Элиан хлопотала, усаживая его за стол, и звонила в колокольчик, чтобы принесли еще кофе новоизбранному члену их семейства.
— Вредина и заноза, — не остался он в долгу, затем по-свойски плюхнулся на стул рядом с ней, дружески приобнял и коснулся жестким сухим поцелуем. Это странным образом парализовало ей ноги, поэтому нельзя было подняться и в завершение церемонии гордо покинуть гостиную.
— Очень наглядно, — одобрила Иззи, и Кейт, очнувшись, поняла: все трое смотрят на нее, словно ожидают зрелища.
— Так мне уже можно доесть свой тост? — саркастично осведомилась она, надеясь, что ее внешнее безразличие заставит их опустить глаза в свои тарелки.
— Нет, — отказал Эдмунд, схватил ее надкусанный тост и демонстративно облизнул его. Этот шут хотел сказать, что его уста всюду будут стремиться за ее устами, даже в таком прозаичном занятии, как вкушение завтрака, и он скорее съест ее долю, нежели свою.
Возможно, надо было тепло и сердечно принять его скетчи, обещавшие разнообразить их семейную жизнь, и немедленно забыть, что он — пленник чести. К несчастью, ее мозг сверлила мысль, что он разыграл это шоу ради Иззи, а его способность спародировать преданного любовника гневила самолюбие Кейт, словно он предал ее чувства.
Она наблюдала, как Эдмунд и Изабелла решительно расправляются с горами еды на своих тарелках — можно подумать, оба пешком добирались сюда из Виндзора. Ей пришло в голову, что сестра будет лучше смотреться рядом с Эдмундом в качестве жены. Нет, слишком ужасная мысль. Затем она молча подивилась, откуда столько ревности, чтобы изыскивать пороки в милых радостях жизни? Вкушение пищи — одно из удовольствий, конечно если не допускать обжорства. Поспешно допив кофе, она вместе с Элиан наблюдала, как орудуют гурманы своего дела, не в пример ей.
— Пожалуй, уделю каждому из них по неделе, две мне не выдержать, — заключила свои наблюдения леди Пемберли и улыбнулась, но душераздирающие эмоции не оставили Кейт возможности принять ее добрый юмор.
— Как хорошо, что на кухню регулярно завозят снедь из обширных поместий вашего маркиза. — Она бросила косой взгляд через плечо, было понятно, она остро нуждается в сочувствии и поддержке. И если милый семейный завтрак представляется ей суровым испытанием, чем же обернется прием легиона инквизиторов, обещавших нагрянуть к ним после полудня? Сможет ли она встретить своих судий обезоруживающей улыбкой и безмятежным спокойствием?
— Велю присылать дополнительный воз еженедельно, если нам предстоит откармливать завтраками пару загостившихся волков, — пошутила Элиан.
— Ерунда, мне это только на один зуб, столько недель просидела на жиденьких кашках, — сообщила Изабелла, оторвавшись от чашки с кофе. — Если мне снова подсунут овсянку, клянусь, тут же выброшу в окошко.
— Бедняжка, — ласково отозвалась Кейт, — тебя, случайно, не на чердаке держали взаперти?
— Возможно, и намеревались, вид у меня был еще тот, малые дети пугались. Но мама Эмили и вправду как-то предложила мне миску овсянки, честное слово.
— Всего лишь однажды, как я понимаю, — усмехнулась Кейт.
Иззи ухмыльнулась в ответ и кивнула, тем самым кое-как восстановив их былое взаимопонимание. Такое содружество им весьма кстати перед лицом грядущих перемен.
— Она вполне разумная женщина. Да, только однажды.
— Миссис Мосли, верно, ужасалась, представляя, что скажет милорд Карнвуд, если его подопечная отощает на ее хлебах. Ты, верно, расстаралась, чтобы приобрести там интересный бледный вид, — поддразнила Кейт.
— Вероятно. Я безрассудно расстаралась не подхватить свинку еще в школе, когда заболели все остальные, помнишь?
— Еще бы не помнить, ты прямо-таки наливалась гордостью, пока я пребывала в личине горгульи. Быть может, мне надо было помчаться в Бат с первой же оказией, чтобы остудить твой горячий лоб и в свою очередь чуточку позлорадствовать, сестричка.
— Надеюсь, ты не затем переболела, чтобы воспользоваться своим иммунитетом?
— Верно.
— А если бы ты загостилась у Мосли, лишилась бы возможности оскандалиться в свете и затем наконец-то обручиться с Эдмундом. И я только рада, что ты не сорвалась с места.
— Я тоже рад, любезная, надеюсь, свояченица, — вежливо откликнулся Эдмунд, но Кейт не могла сказать наверняка, что именно выражал его тон.
— Еще бы вам не радоваться, — заявила Элиан так, словно дальнейшие вопросы излишни, и Кейт ради такого случая захотелось отдаться мечтам и благодарно улыбнуться ей. — И раз уж нет в том сомнений, нам, полагаю, следует удалиться в более приватное помещение и обсудить стратегию, вы не против? — Элиан подняла брови, и Кейт недоумевала, кого же из них она вознамерилась не допускать до военного совета?
— Как здорово, — вздохнула Изабелла. — Мне, я поняла, надо выйти, чтобы вы могли обсудить подробности, которые желаете утаить от меня. Пойду, пожалуй, попутаюсь под ногами у моей камеристки, пока она распаковывает вещи. Вы отпускаете меня?
— Примерно на полчаса, милая, если тебе невтерпеж. А затем мы осчастливим своим визитом ателье Селестины, и пусть потерпят наши утренние парламентеры. Свету придется подождать.
— А нам надо? — спросила Кейт с замиранием сердца. Казалось, рановато заказывать подвенечное платье и остальное приданое, коль скоро она выдала такой глупый комментарий относительно своего замужества, противореча своим же желаниям.
— Разумеется, надо, — непреклонно заявила Элиан, и Кейт потупилась, избегая смотреть в глаза Эдмунду — боялась увидеть насмешку или, напротив, гнев в ответ на свое ослиное упрямство.
— Смею заметить, мне тоже не мешает заказать новую жилетку и что-нибудь в придачу, — заявил он вкрадчивым тоном, и снова ей было непонятно его истинное отношение к их грядущему бракосочетанию.
— Так что, на полчаса? — Изабелла сочувственно глянула на Кейт, недвусмысленно дав понять, что именно она думает по поводу ее похоронного настроения.
— Не более того, — ответила Кейт и подумала, что больше ей просто не выдержать.
— Знаете, это все равно как зубы дергать: ожидание обычно хуже, чем сама процедура, — пооткровенничал Эдмунд.
— За исключением одной маленькой подробности: дергают так больно, что не выразить никакими словами.
— Не обязательно, но даже если и так, боль быстро уступает место эйфории — наконец-то отмучился.
Кейт внезапно пришло на ум, что говорят они вовсе не о приеме у дантиста, глаза Эдмунда отчего-то засеребрились, и она теперь сомневалась, позеленеют ли они уже когда-нибудь? Смущал он, смущали его глаза, теперь она почти уверена, ей хочется, чтобы он снова стал учтив и надежен. Проще иметь дело с таким человеком, чем с тем насмешливым дьяволом, в какого он незаметно превратился за эти три года.
— Надеюсь, вы оба понимаете, о чем речь ведете, поскольку мне, разумеется, то неведомо, — вмешалась Элиан.
Глава 11
Итак, им предстоит завертеться как белкам в том колесе, которое взялась раскручивать маркиза Пемберли, охочая поруководить всяким новым прожектом. Кейт размышляла, уместно ли теперь упоминать о сомнениях, но Элиан уже уселась за внушительное бюро своего мужа и достала новую тетрадь из верхнего ящика, словно каменную скрижаль.
— Ничто не ново под луной, придется жениться на скорую руку, — вымученно пошутила она с Эдмундом.