Финкельштейн резко выставил голову вперед, вытянул шею и с удивлением уставился на офицера госбезопасности. Он крепко прижимал к груди домовую книгу, будто боялся, что кто-нибудь вырвет ее.
— Господин Пантази… — пробормотал он, и было трудно понять, удивлен он или испуган.
— Вы не могли бы нам сказать, как выглядит этот господин Тибериу Пантази, — вывел его из оцепенения Лучиан.
— Господин Пантази? — Голос управдома слегка дрожал. — Как он может выглядеть? Моего возраста… То есть, что я говорю, я старше его на два года. Ему семьдесят, а мне семьдесят два. Знаете, иногда я играю с ним в шашки… — счел нужным сообщить Финкельштейн.
— Он лысый, как и вы, или нет? — вставил вопрос Фрунзэ.
Управдом еще крепче прижал домовую книгу к груди.
— Думаете, я всегда был лысым? Эге, знали бы вы, какая шевелюра у меня была в молодости! Ну а что до господина Пантази, то это настоящий джентльмен: всегда элегантный, аккуратный. У него еще довольно густые волосы, И носит он их по-старинному — на пробор, как Жорж Рафт. Вы, наверное, и не слышали о таком артисте.
— Пантази сейчас дома? — спросил Лучиан.
— Не думаю.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Вчера. Что-то около половины восьмого. Я поливал цветы на балконе, а он выходил из дому, как всегда элегантно одетый…
Фрунзэ прервал его:
— А обычно вы встречаетесь ежедневно?
— Нет, товарищ… У Тибериу Пантази под Бухарестом есть родственники, и он, когда начинает скучать, уезжает туда. Иногда неделями его не видно… У его родственников свой дом, сад… Там летом прохладно.
— А давно он живет в этом доме?
Управдом закрыл глаза, прикинул в уме, потом твердо ответил:
— Восемь лет. Он занимает однокомнатную квартиру. Она принадлежит ему еще с довоенных времен, но одно время в ней проживал кто-то другой…
— Мы поднимемся на седьмой, посмотрим, не дома ли господин Пантази.
Финкельштейн пожал плечами:
— Пожалуйста…
— А как вы думаете, его лучше называть господином или товарищем?
— Вы пришли оттуда, где все про всех известно. Так что вам лучше знать, как к кому надо обращаться, — вкрадчивым голосом ответил управдом.
Фрунзэ нашел ответ остроумным и рассмеялся.
— Хотим попросить вас, товарищ Финкельштейн, чтобы вы не уходили, пока мы не вернемся, — сказал Лучиан.
— Куда мне уходить? У меня дел невпроворот! Поднимайтесь на лифте, у нас он работает, — с гордостью заключил управдом.
Офицеры направились к лифту. Он как раз спускался вниз. Из лифта вышла женщина с мальчиком, которого она держала за руку, прошла мимо офицеров и остановилась у открытой двери в кабинетик управдома. Лифт пошел вверх, и Фрунзэ, рассматривая себя в небольшом квадратном зеркале, начал размышлять:
— По всей вероятности, прежде чем отправиться к Триумфальной арке, он зашел сюда…
— Да, у старого шпиона было несколько пристанищ, и он посещал их по очереди, — продолжил Лучиан задумчиво.
Поднявшись на седьмой этаж, они очутились на длинной, темной лестничной площадке. Квартиры шли справа и слева от лестницы.
— Тут можно нос расшибить, — пожаловался Фрунзэ.
— Квартира тридцать два, — напомнил Лучиан.
Наконец они нащупали выключатель. Загорелась подслеповатая лампочка, и офицеры смогли разглядеть номера квартир. Квартира Тибериу Пантази была крайней слева. На двери, под глазком, они увидели табличку. Фрунзэ спросил, показывая на звонок:
— Ну, кто нажмет: ты или я?
— Нажимай ты, тебе везет.
— Черта с два! — Фрунзэ нажал на кнопку звонка с видом человека, который заранее знает, что старается напрасно. Он звонил долго, а отпустив кнопку, сказал со вздохом: — Мертвый и то бы поднялся и открыл.
— Мертвый? Ну что ты говоришь?! — воскликнул Лучиан. — Избави бог!
— Надо же, даже суеверным стал. — С этими словами Фрунзэ снова нажал кнопку — из-за двери отчетливо донеслось назойливое дребезжание звонка.
Лучиан огорченно вздохнул:
— Все ясно…
— Ну и что будем делать?
— Спустись вниз и приведи сюда Финкельштейна.
Лучиан проводил Фрунзэ до лифта и какое-то время стоял неподвижно, наблюдая, как скользят в шахте канаты. Вдруг рядом стукнула дверь. Лучиан резко повернулся и увидел женщину, выходящую из соседней с Пантази квартиры. Полумрак лестничной площадки мешал разглядеть ее как следует. Женщина в свою очередь заметила его. Она уже повернула ключ, но медлила, как будто не решаясь отойти от двери. «Боится, — подумал Лучиан. — Выходишь из квартиры, а тут какой-то субъект притулился у лифта». В конце концов женщина решилась. Когда она подошла, Лучиан определил, что на вид ей лет двадцать пять. Она была среднего роста, отлично сложена, красива и элегантно одета. Когда она остановилась рядом, Лучиан уловил тонкий запах хороших духов. Лифт в это время пошел вверх.
— Извините, пожалуйста, — обратился Лучиан к незнакомке, — если не ошибаюсь, вы соседка господина Пантази?
— Да, — ледяным тоном ответила она, бесцельно открывая и закрывая сумочку.
— А вы не видели сегодня господина Пантази? — спросил офицер и, глядя на молодую женщину, подумал; «Необыкновенно хороша!»
— Нет, не видела, — сухо ответила она, давая понять, что не собирается продолжать разговор с незнакомцем.
Лифт остановился. Первым из кабины вышел Финкельштейн. Увидев молодую особу, он радостно воскликнул:
— Барышня Тереза, рад вас видеть! Целую ручку, барышня!
Поскольку управдом, расточая приветствия, остановился в дверях кабины, Фрунзэ, чтобы увидеть барышню Терезу, был вынужден оттеснить его немного в сторону. Чуть помедлив, он слащавым, фатовским тоном произнес:
— Целую ручку!
Девушка кивнула, но без тени улыбки на лице; она собиралась уже войти в кабину лифта, когда заговорил Лучиан:
— Товарищ управдом, барышня живет рядом с Тибериу Пантази. Попросите ее немного задержаться: мы очень нуждаемся в помощи.
Финкельштейн не успел и рта раскрыть, как барышня Тереза отрезала:
— Я тороплюсь. Сожалею, но меня ждут.
«И я бы с удовольствием ее подождал, — признался себе Фрунзэ. — Ишь какая темпераментная, просто огонь!» Тогда Лучиан обратился непосредственно к ней:
— Вы не могли бы пригласить нас на несколько минут в вашу квартиру?..
Финкельштейн тихонько шепнул Терезе:
— Они из госбезопасности…
— Ну и что? — раздраженно вскинулась она, но все же направилась назад, к двери своей квартиры. — Пожалуйста! — бросила она с вызовом. — У меня, правда, беспорядок…
Из небольшой прихожей они прошли в комнату. Через окно и балконную дверь в комнату проникал ровный свет заходящего солнца. В комнате приятно пахло уже знакомыми Лучиану духами.
«И вовсе нет никакого беспорядка», — почему-то весело подумал Фрунзэ.
Лучиан протянул Терезе удостоверение. Фрунзэ, не сводивший с нее глаз, заметил, что хозяйка квартиры не проявила никакого интереса к их документам.
— Вы с товарищем Финкельштейном, и этого достаточно, — объяснила она, не сбавляя своего задиристого тона. — Итак, что вам от меня нужно?
— Разрешите нам выйти на балкон…
Тереза замерла на месте и от негодования вся вспыхнула, ее полные губы дрогнули. Да что он, в самом деле, издевается?! Это называется выполнять ответственное задание? Даже Фрунзэ, не разгадавший намерений Лучиана, счел, что его друг немного перебрал.
— Как? Ради этого вы возвращаете меня с дороги? — Ее длинные ресницы гневно дрожали. Косметикой она не пользовалась, да ей и не надо было украшать себя. — А из другой квартиры вы не могли на него попасть? Почему вам понадобилась именно моя? Пожалуйста! — почти кричала она. — Выходите!
«Так-так, красавица! Не знаю, говорил ли тебе кто, но, ей-богу, в гневе ты еще краше… — Фрунзэ откровенно, любовался девушкой. — Гнев вполне заменяет тебе румяна…»
Тереза заметила, конечно, томные взгляды, которые бросал на нее офицер, и это до крайности разозлило ее. Она посмотрела на него презрительно и отвернулась. Однако Фрунзэ ничуть не огорчился.
Лучиан вышел на балкон и подал Фрунзэ знак подойти к нему. Финкельштейн неуверенно двинулся за ними. Проходя мимо хозяйки квартиры, он успел шепнуть ей:
— Простите меня, барышня, но я здесь ни при чем.
До самого горизонта в свете догоравшей вечерней зари лепились кубики домов, пестрели разноцветные крыши. Лучиан несколько минут любовался открывшейся перед ним панорамой, потом уверенно, будто не в первый раз, направился в сторону квартиры Пантази и без труда перелез через почти символическую перегородку, отделявшую балкон Пантази от балкона Терезы. Теперь Фрунзэ понял, зачем Лучиану понадобилось выходить на балкон. Он тоже перелез через перегородку и отметил, что Терезу их действия ничуть не удивили.
Между тем Лучиан приблизился к балконной двери Пантази, попробовал ее открыть — она оказалась запертой. К счастью, штора на двери была отдернута, и он смог заглянуть внутрь. Фрунзэ тоже заглянул в комнату из-за плеча друга.
— Ну, что скажешь? — спросил Лучиан.
— Кажется, никакого беспорядка. — Фрунзэ прильнул носом к стеклу.
Комната Пантази была такая же, как у соседки. Не очень большая, но удобная. Справа стояла кушетка, рядом с ней — низенький столик с радиоприемником, на полочке над кушеткой был виден телефон. Слева, вплотную к шкафу, притулился круглый стол, рядом кресло.
— Ну-ка, посмотри, что это там на столе? — заинтересовался Фрунзэ.
— Что именно?
— Конверт! Видишь бутылку виски? Конверт прислонен к бутылке так, чтобы его заметили…
— Ага, вижу.
— Как будто специально для кого-то, кто имеет доступ в квартиру. — Фрунзэ на секунду оторвался от стекла.
В дверях соседнего балкона вырисовывался манящий силуэт прекрасной Терезы. Соседка Пантази почему-то не решалась выйти на балкон.
— Посмотри на шкаф, — подтолкнул друга локтем Фрунзэ.
Лучиан сложил ладони наподобие шор и снова стал всматриваться внутрь комнаты. Шкаф был приоткрыт. Какое-то белье небрежно свешивалось с полки, будто белый флаг.