Кристаллы в гнёздах по нарастающей гудят и вместе с ними, за несколькими слоями бронированного стекла, возбуждённо галдят представители самых богатых и самых сильных людей нашей многострадальной планеты. И одно лишь радостное чувство мерцает в груди, что в случае провала, они тоже уйдут на тот свет вместе с нами.
— Порог «Гейла» пройден!!! — кричит ассистент, стоящий на рубильниках энерго-подачи. — Полный заряд через 3…2…1!!!
И нагнетаемая со всего Европейского союза энергия подаётся по сверхпроводящим проводникам в камеру искусственного разлома. Свет оттуда нестерпимо жалит взор даже сквозь защитный экраны шлема и мне с трудом удаётся отслеживать и стабилизировать буйные потоки пространственного искажения.
Они словно живые, стремятся выйти за пределы сдерживаемых контуров и только наша с женой совместная работа успевает пресекать их попытки. Вот только энергии всё больше, искажения всё активнее и в какой-то момент приходит понимание, что силы наши не равны.
— Джозеф!!! Вырубай!!! — кричу, что есть сил, когда искрящееся всеми цветами радуги искажение изгибает магнитные поля и утаскивает в своё бездонное чрево чьё-то рабочее кресло. — Скорее!!!
Но Джозеф не слышит. Как заворожённый он глядит на разноцветную бездну, уродливым пятном тянущуюся в сторону нас. В сторону Элизабет!
В последний момент я успеваю рвануться вперёд и оттолкнуть её, сам при этом попадая в безжалостное притяжение искусственного искажения. Время замедляется и я вижу её наполняющееся страхом и отчаянием лицо, когда меня медленно, ужасно медленно поглощает то, что мы породили.
В этой ужасной рапиде вся моя жизнь в тягучем и долгом процессе проносится перед глазами и я молю об одном. Хоть бы Элизабет улыбнулась. Хотя бы на мгновение. Хотя бы чуть-чуть, ведь что для них длится всего секунду, для меня растянуто на целую вечность. Я не хочу, не хочу, не хочу видеть её в ужасе и в отчаянии!
Но мольбы Грея были тщетны и он терпел.
И вместе с ним терпел и я, уже давно чувствуя на своих незримых плечах ужасное давление, тянущее меня обратно. Почерпнув знаний Грея, теперь я точно знал, что этот процесс является ни чем иным, как ментальным предохранителем. Встроенным самой природой механизмом, препятствующим ментальной перегрузке. Безопасный рубеж впитывания чужого опыта был мною давно пройден, но я старался ещё немного, ещё чуть-чуть пробыть в жизни Грея. Мне нужно узнать, что именно находится за гранью нашей реальности.
Стиснув зубы, я прикладывал всю волю, всё своё намерение, дабы остаться в памяти подольше. Ещё немного! Ещё день… Ещё неделю… Ещё Месяц! И пусть увиденное почти не запоминается, мне главное увидеть и почувствовать, а разберу уже потом, как проснусь!
Буквально ментальными ногтями вонзаясь в чужой жизненный опыт, я подтягивал и подтягивал его к себе, не обращая внимание на боль в голове, вопли Чёрного и всё усиливающийся ветер, утягивающий меня назад. Из последних сил я вырвал ещё пару дней и какое-то особо яркое воспоминание прилетело в меня ничуть не хуже, чем кирзовый сапог в лицо. По ощущениям, может быть это и был именно он. Разобрать не удалось, так как пылесосная система вытянула меня из массивных золотых ворот и с огромной силой впечатало в чёрный свод.
Ужасная боль пронзила тело, вот только сил встать, дёрнуться и даже глаза открыть не оставалось вовсе. В каком-то крайне мучительном параличе я смог успокоить колышущееся сердце и провалиться в беспамятство. И лишь чувство надежды оставалось во мне, перед окончательным обмороком. Надежда на то, что я не забуду увиденное мною за гранью, ведь забывать такое нельзя.
Ни в коем случае нельзя…
Глава 11Не без беса в ребре
По законам терморегуляции, голова остывает при возгорании задницы.
Ужасный был сон.
Кошмарный настолько, насколько вообще возможно. Какие-то чудовища, постоянные бои с ними, непрекращающийся бег и давящее чувство опасности. Видимо я просто вчера переработал в лаборатории и воспалённый мозг напридумывал всякого. И причём так подробно…
В темноте комнаты я повернул голову на правый бок и уткнулся в приятно пахнущие женские волосы. Телом я тоже ощущал рядом с собой приятное тепло и подтянул девушку к себе поближе. Моя Элизабет… чудесная красавица жена, с которой я так долго не лежал вот так вместе. Теперь то у нас всё наладится.
На мои движения она также сонно отвечает и кладёт ладонь на мою грудь. Пододвигается ближе и её тёплое дыхание приятно щекочет шею. На душе так тепло и спокойно. Давно столь приятного чувства не испытывал, очень давно.
Подгребаю её ближе и она в полудрёме дарит мне поцелуй за ухом… а потом ещё один, и ещё. Вот жеж завелась, чаровница. И ведь слова ей теперь поперёк не скажешь о том, что директор мне за опоздание по срокам как всегда всю голову прое… аааооум!
Необычайно сильными пальцами она тянет меня за бороду, разворачивает к себе лицом и жарко целует в губы. И если я сперва подумал, что это из-за нашей с ней долгой разлуки и отчуждённости в последние месяцы, то когда ещё и слева ощутил движение и робкий поцелуй в левую щёку, то и вовсе опешил. Откуда в кровати взялась ещё одна Элизабет? И что с моим зрением? И откуда у меня борода⁈ Что вообще сейчас происходит?!!
И пока я лежал, обездвиженный сметёнными чувствами, меня успели прижать бёдрами к кровати и осторожно вонзиться коготками в кожу на груди. В панике память моя обрушила целый ворох воспоминаний и они щедро рассыпались в моей голове, пусть и разрозненно, но возвращая понимание окружающей действительности.
Я не Грей…
Я Семён.
Нахожусь в бывшем особняке Грековых.
И на мне сейчас сидит не Элизабет, а, судя по ауре, вернувшаяся в человеческий облик Лилия. Девушка волчица и моя ученица по совместительству. А слева от меня прижалась вторая ученица Лаура. Дочка моей подруги Елизаветы.
На осознание всего и вся мне потребовалось секунд десять, но всё равно я совершенно и безвозвратно опоздал. За это время девы мастерски сумели скооперироваться и всё за меня решить. И если одна часть внутри меня пребывала в абсолютной прострации и не знала, что сразу с двумя девушками делать, то вот часть, доставшаяся мне от Кравец, хрустнула пальцами и попросила подержать его пиво. Я даже и не заметил, как сместилась внутренняя точка сборки и более опытный в этом деле «Я» выдвинулся вперёд, любезно отвечая на настойчивое и недвусмысленное предложение девушек.
И что уж говорить. Я был прав, когда предположил, что воды живого источника и снятие сдерживающих печатей произвели крайне плодотворный эффект на все мои физические показатели. Тут и сила выросла, и скорость. Про выносливость я и вовсе молчу, она тоже оказалась на хорошем уровне.
Одновременно и участвуя, и находясь наблюдателем внутри самого себя, я поставил в голове пунктик повпитывать опыт Сергея Кравец побольше. Как время будет. Уж очень он… то есть, я… всесторонне умелый мужчина, оказывается. Внимательный, чуткий, к чувствам заботливый и, не смотря на свою нарцистичность, с женской натурой он обращаться умеет. Очень хорошо умеет. Я даже не знал, что так в принципе можно, хотя пожил жизнью молодой и, чего греха таить, пробовал всякое.
Определённо используя в данный момент способность «Многопоточности», я успевал основной личностью вникать во все детали и нюансы, при этом внутренне продолжая удивлённо восхищаться. Не только своим любовным потенциалом, но и этими двумя бесовками. Вот уж действительно, поймали и разделили «самца», ничего не сказать. Причём так уверенно и ловко.
При этом я почти уверен, что предварительная беседа с Елизаветой у них состоялась и она дала добро. Уж что-что, а мимо неё такие желания и планируемые девичьи таинства не проходят. Насчёт Лилии, конечно, не знаю, но вот без ведома матушки Лаура точно на такое не решилась бы. Тут как пить дать.
И кстати про это.
Попробовав отхлебнуть в своём сознании оставленное Сергеем пиво, я вдруг понял, что у напитка вполне имеется вкус, хотя раньше я такое и не пробовал. Это оказалось занятно. Очень надеюсь, что это не побочные эффекты после регрессии, а то получить себе расщепление, а то и того хуже, раздвоение личности, мне бы не хотелось. Фокусируя внимание на внутренних деталях, я обнаружил, что сижу в пляжном кресле, перед огромным экраном и каждая последующая мысль продолжала формировать обстановку.
Решив отставить бутылку с пивом в сторону, я повернул голову налево и у меня чуть сердце не выпрыгнуло!
— Ёк-Макарёк-Чтоб-Тебя!!! — многопоточность отключилась и обе части моего сознания схлопнулись, на мгновение возвращая меня в реальность.
— Чччто?… Чегоор?… — воскликнули девушки и я поспешил вновь подрубить свою ментальную способность.
— Не обращайте внимания, сударыни. Мы отвлеклись… — продолжил «Я — Кравец».
А «Я — Семён» вернулся вовнутрь себя, садясь обратно в кресло и глядя на того, кто перепугал меня до чёртиков. В точно таком же пляжном кресле, вытянув лапы, раскидав крылья и с сигарой в клюве сидел донельзя растрёпанный Чёрный. И будь ворон нормального размера, он бы меня так не напугал, но нет же. Сейчас он выглядел раза в четыре больше обычного.
— Ты что тут делаешь? — спросил у ворона и его чёрный уставший глаз посмотрел на меня.
— Отдыхаю. — басовито прозвучала его мысль в моём сознании.
— Нет, это то я вижу, но вот как-ты…? — я обвёл руками пространство вокруг и его развалившуюся в кресле тушу, подчёркивая габариты ворона. — И почему ты такой?
— Ты начал раньше, чем я успел из твоего сознания выйти. А большой потому, что разделяя сознания, делишь и духовную суть, — проворчал он откидываясь в кресло и выпуская струйку несуществующего дыма. — А ты почему здесь, а не там?
Вопрос попал не в бровь, а в глаз. Я задумчиво откинулся в кресле, запустив руку в бороду. И правда, почему? С одной стороны я уже давным давно холост, телом помолодел и окреп, да и девушки ко мне не равнодушны. С другой же стороны, хоть нравы за последние пол века и поменялись, я как-то всё по старой прошивке привык действовать.