И пока народ роптал и слушал классическую схему психологического программирования, я тихонько-тихонько так бочком по дуге толпу обошёл, ибо увидел с края знакомые лица. То были девушки Елизаветы, стоящие с сумками наперевес, из которых разнообразный хозяйственный скарб торчал. И судя по испачканным рабочим штанам, они аккурат по разрушенным домам Светлозёрска шарились.
— Мари, Белла, приветствую вас. Ада, Рая, покрас сногсшибательный, — кивнул я всем девам и близняшки, покрасившие волосы в ярко-фиолетовый цвет, в кулачки смехом игривым прыснули.
— Спасибо! Да, Спасибо! Мы старались! Очень старались! — затараторили обе и я не удержался и стрижки их короткие-попугаистые взъерошил.
— Вы пришли как никогда вовремя, Семён. — с милой улыбкой сказала Белла, закидывая тяжёлую сумку на плечо.
— Это вон Якову почести, не мне. И давай-ка я подсоблю. Негоже дамам тяжести таскать, — перевёл я стрелки и вызвался Белле в помощь, заодно забирая поклажу и у остальных девушек. Всё нас свободное плечо и как раз удалось гирьку уравновесить. — И пойдёмте, куда шли. Тут та ещё пропаганда начнётся, так что уши греть себе дороже. Айда-айда.
И уже слыша за спиной знакомые людские ноты отчаяния и шепотки зарождающейся надежды, я поскорее повёл дев в сторону их дома. Уж в чём-чём, а в управлении толпой Яков Кравец оказался мастером. Всего лишь раз его услышав, я понял, кто именно подковывал в ораторском искусстве отца Сергея. Даже девушек его харизма зацепила и пока до дома шли, они постоянно оглядывались, очарованные поставленным голосом и уверенными жестами.
Даже тонким зрением на всякий случай пространство проверил и убедился, что никаких миазмов, как у того же Жульцамана, от бывшего трактирщика не исходит. И к моему уважению, всё оказалось чисто. Сердцами Светлозёрских Яков овладевал исключительно благодаря своим навыкам. Ну разве что громкость голоса он усилил так, что доносилось до другого края улицы.
— Да у него талант, — протянула Мари, прислушиваясь к его словесным оборотам и мне дверь в дом открывая. — Я и не думала, что Яков на такое способен.
— Он и не на такое способен, — ответил ей, заходя вовнутрь и тут же натыкаясь на женские разборки. — А у вас тут, чёрт возьми, что происходит?
В центре гостиной, посреди опрокинутых кресел и осколков вконец размочаленного чайного столика, каталась по полу и скалила свои зубки девушка-волчица Агата. А прямо над ней, прижимая её ногой и крепко удерживая на астральном уровне белоснежными нитями стояла Елизавета. И в руках своих она держала женские трусики с наклеенной прокладкой.
— Агата, Да. — грозно убеждала её Лизка.
— Агата Нет!!! — кричала ей в ответ девушка. — Нет! Неудобно! Не буду! Убейте!!!
— Да вот видите, Семён, мы их цивилизованным манерам учим, а они не особо учиться хотят, — сочувственно произнесла Белла, указывая в сторону трёх угрюмо сидящих под лестницей девушек-волчиц, на которых трусы уже натянули. — У них просто эти дни начались и их привычки с ними справляться… несколько специфичные.
— Я понял тебя, — задумчиво произнёс, лишь самую малость ушами краснея. — Так может я…это…в другой раз зайду?
Но надежды увильнуть ушли на дно, как только Елизавета меня увидела.
— О, Семён. Ты вовремя. А ну-ка помоги мне, а то эта тупица не понимает, — безотлагательно произнесла она в мою сторону. И в этот же момент астральный жгут от неё отсоединился и ко мне полетел. — Тьфу ты! Нет же. А ну обратно! Прости, Семён, я не тебе. Просто способностями ещё не научилась пользоваться.
— Да ну знаешь, мне кажется ты на себя наговариваешь, — не согласился с ней, беря девушку-волчицу за руки и спокойно их к полу прижимая. Не иначе как от пут Елизаветы все звериные силы из вожачки улетучились, превратив её мощные лапища в слабые лапки. И сейчас она не то что со мной, а с обычным человеком не справилась бы. — Это ты её, конечно, лихо скрутила.
— Ой да брось. Пока ловила, она всю гостиную переломать успела, — проворчала подруга, сверху на хныкающую Агату садясь и трусы на её крепкие ножки натягивая. — Мебели на вас не напасёшься. Так! А ну не дёргайся! Воооот… теперь как нормальный человек, а не пугало. Мари, подай штаны, а то, боюсь, стащит их при первой возможности.
— Да не стащит, дай я с ней поговорю, — и подняв девушку с пола, я её в сторону оттащил и к углу приставил. На всякий случай руки её отпускать не стал, а то мало ли. — Эй, Агата. Да ну не вертись ты! Так надо. Такие правила и ты их будешь слушать. Но если хочешь титул вожачки потерять, то бунтуй пожалуйста. Вон, передадим твой титул этой…как тебя…
Пощёлкав пальцами в сторону её соперницы — девушки с роскошными вьющимися волосами — я невзначай привлёк её внимание. Рыженькую под лестницей Яра расчёсывала, но увидев мой жест, дева-волчица точно такую же рыжую дочку Елизаветы в щёку лизнула и ко мне подбежала. Встала рядом, голову наклонила и если бы уши у неё имелись, то наверняка они бы торчком стояли.
— Как тебя зовут? — спросил у неё и та звонко ответила.
— Ульяна!
И причём так ровно и складно, явно при этом испытывая чувство довольства и превосходства над своей чёрненькой подругой.
— Вот! Передадим твой титул Ульяне, потому что в людском обществе приветствуется ум и договороспособность, — вменил напутствие Агате и та меня прекрасно поняла. Щурилась, нос морщила, но хотя бы рычать и шипеть перестала. — Вот и славно. Ну что, дурить дальше будешь?
И она помотала головой.
— Трусы носить будешь?
И в этот раз она закивала.
И что уж тут поделать, ответам её поверил и смутьянку отпустил. Всё ещё злясь и растирая запястья, она клацнула зубами в сторону улыбающейся рыжей подруги, да только зря. Елизавета вожачку до сих пор под ослабляющими путами держала и жест этот вышел по меньшей мере жалко.
— А ведь это мы ещё их зубы не учили чистить… — пробормотала подруга моя, наблюдая, как Агата пытается со своих рук стряхнуть белые нити. У неё не получалось и она с паникой в глазах подошла к Елизавете. — Что такое? Нет, и не проси даже. Не сниму, пока не научишься себя вести достойно и уважительно. И да, Семён, спасибо тебе огромное. Как там Яков? С народом справляется?
— Более чем, — козырнул ей, наблюдая, как весёлым светом полнятся её глаза и сколь нежно она держит в объятиях разобидевшуюся Агату. — Думаю, он чуть попозже придёт и всё расскажет, так что дождусь его здесь. И кстати, где их матушка? Почему с воспитанием не помогает?
— Варвара-то? — удивилась Лизка моему вопросу. — Так после такого стресса она до сих пор спит. С ней Лаура, Астра и Лилия, так что можешь проведать. Они на самом верху.
С благодарность приняв наводку, я оставил женщинам женское и в сторону чердака потопал. Да, во мне, конечно имелся теперь женский опыт со знаниями всех этих нюансов и особенностей, но всё же базовая прошивка у меня мужская. Поэтому и поспешил, с надеждой, что делами толковыми займусь, благо от чердака прилично так целительными энергиями фонило.
— Тааак, а здесь вы что устроили? — забрался я по лестнице в комнату, где на кровати Лауры в глубоком сне Варвара лежала. И стоило порог перейти, как тут же ундина Астра мне в ноги бросилась, схватила крепко и дальше не пустила, палец к губам поднося. — Что, чего? Аааа. Я понял, да. Вижу-вижу, отвлекать не буду.
И да, всё бы ничего, обе девушки в медитацию пошли и теперь в тонком зрении своей эфирной энергией нити плетут, опытом обмениваются, но тудыть их в душу. Если они считают, что полупрозрачные майки являются одеждой, то очень и очень ошибаются. Ундина так и вовсе всем своим «упругим и девичьим» в колени мои упирается и смотрит ещё так вопросительно. Пришлось руки её холодные разжать и успокоить, что я и сам в целительство горазд и процессу их не помешаю.
В ответ лишь стрёкот понимающий с её уст донёсся, который я разобрать так и не сумел. По щеке сторожащую девушку погладил и сам к Лауре и Лилии подсел, тоже решив в их информационное пространство погрузиться. По прошлым жизням мне эта практика была знакома, только я ни разу в неё вот так не погружался.
В медитацию ходил и Сергей Кравец, и Грей, и даже Лидия Ахматовна у себя в камере впадала в полутрансовое состояние, после особо тяжёлых рабочих смен. Один лишь я забивал на это и зря. На сколько я понял, это прокачивало и уравновешивало все имеющиеся сферы в человеке, а также давало возможность погружаться в пространство мыслей. И в данном случае, в пространство чужих мыслей тоже.
Дыхание моё замедлялось, сознание успокаивалось и восприятие словно надвое разделялось. Одной её частью я воспринимал себя сидящего и погружающегося в потоки энергий и сознаний Лилии и Лауры, а другой частью я начинал видеть то пространство, в котором находились девы на тонком плане. И если сперва оно мне показалось весьма похожим на фантасмагорию моих снов, то с каждой минутой пребывания в нём сходство только усиливалось.
Все предметы вокруг изменили форму. Стены вытянулись и стали полупрозрачными. За ними угадывалось множество ярких пятен, но ярче и четче всего ощущались находящиеся передо мной девушки.
Сами они превратились в тех, кем себя считали — Лилия в в получеловека-полуволчицу, а Лаура в почти копию самой себя, только с ещё более длинными ушками и с телом, перетекающим в молочный туман. Лежащая перед ними Варвара и вовсе выглядела усталой и больной волчицей с человеческим лицом. Спокойным и отрешённым, будто и не покрывало тело волчицы множество кровавых пятен.
И чем ближе я к девушкам приближался, тем отчётливее слышал их беседу.
— А может попробовать сплести нити вот так, Лили? — предлагала остроухая, вытягивая ярко-салатовый поток и смешивая его с тёмно зелёным потоком волчицы.
— Давай попррробуем Лауррь. — проворковала Лилия, с восторгом глядя за ловкими манипуляциями девушки.
В отличие от Лауры, целебные потоки волчицы были гораздо мощнее, но и менее гибче. Совместными усилиями сплетя энергетический жгут, они направили его на Варвару и... ничего не произошло. Количество ран так и не уменьшилось.