– Не сиди тут сиднем, пройдись по казармам, проверь, как там службу наряд несет.
Ночью мороз усилился: по ощущениям, градусов под тридцать. Ветер пробирал до костей, тащил по широкому асфальтовому плацу снежную поземку, раскачивал висящий над дверью казармы фонарь, пронзительно-яркий свет отбирал у ночной тьмы узкие освещенные туннели.
Наклонившись к земле, Дэн подхватил горсть снега и с силой растер лицо. Лицо покраснело, разрумянилось. Хорошо! Сонную одурь словно рукой сняло.
В первой роте все было без замечаний, отзвонившись от дневального в дежурку, он поднялся по широкой бетонной лестнице на второй этаж. Все вокруг: и ярко-красные перила, и зеленая каемка, тянущаяся по ступеням, каждая деталь обстановки – носило печать военной эстетики. Массивная, в полтора человеческих роста дверь в расположение оказалась прикрытой. Это было уже подозрительно. Неужели ротный наряд спит? Он осторожно потянул за ручку, в проеме двери висела туго натянутая нитка.
Рука остановилась. «Так… а это что?» Дэн немного прикрыл дверь и в оставшуюся щель просунул ладонь. Аккуратно пошарил внутри. «А, вот оно!» – он сбросил узел с ручки; осторожно ступая по линолеуму, прошел внутрь. На месте дневального, прислонившись к тумбочке, спал худой солдат, лысый и явно не русский. Из приоткрытого рта на подбородок стекла струйка слюны, с оттопыренного уха со сросшейся мочкой спадала нитка. Откроют дверь, нитка дернет за ухо, и дневальный проснется. Солдатская смекалка… мать ее.
Нет, ну там ладно пацан, а этот-то что? Ведь взрослый человек и офицер! Первой мыслью было жестко подшутить над разгильдяем, а потом примерно наказать. Дэн задумчиво повел плечами. Нет, начальнику охраны такое не к лицу. Дверь с шумом захлопнулась.
Василий вскочил с кресла, со сна не удержал равновесия и едва не упал на стол, лишь в последний момент выставив руки и уперев их в столешницу. Муха с недовольным жужжанием закружилась под потолком. Василий, ощутив взгляд внимательно рассматривающего его Дэна, повернулся. Несколько мгновений он ошеломленно смотрел в жесткое и слегка насмешливое лицо начальника службы охраны. На заспанной физиономии последовательно отобразились испуг, растерянность, смущение; потом он судорожно сглотнул и произнес чуть хриплым со сна голосом:
– Извините, Даниэль Геннадиевич.
Дэн присел на стол перед опустившим глаза подчиненным, нога мерно закачалась, словно маятник, на лице появилась многообещающая полуулыбка, от которой разгильдяй потупил взгляд. Взглянул на монитор. В центре – картинка с атмосферного дрона, по бокам – с установленных по периметру лагеря камер. Зулуленд – место неспокойное. В велде можно наткнуться не только на африканских львов с тиграми и оставшихся после терраформирования реликтовых зверей, но и на хорошо вооруженный отряд сепаратистов: хауса или фульбе. Да и местное население сохранило много «милых» земных привычек: ходили слухи, что оно не брезговало даже ритуальным каннибализмом.
Вроде ничего угрожающего. Повисла неловкая пауза. Под прицелом холодного и слегка ироничного, оценивающего взгляда молодой офицер почувствовал себя букашкой на столе энтомолога. Неловко присев обратно, он беспокойно заерзал в кресле. Давно на него так не смотрели, пожалуй, со времен обучения в академии. Большая часть обслуживающего персонала русской экспедиции служила в той же Конторе, что и Дэн.
– Что, опять зависал полночи с Маринкой?
Василий не ответил, только взгляд предательски вильнул в сторону, на лице отразилось смущение. Дэн понимающе усмехнулся.
– Шерше ля фамм, шерше ля фамм! – пропел он немилосердно фальшиво; в одно мгновение его взгляд изменился. Вместо балагура, дамского угодника и души компании на Василия смотрели беспощадные глаза одного из лучших оперативников Конторы.
– Все наши беды от баб, морду бы тебе набить… – произнес он громко и зло. – Лейтенант, твою мать, считаешь, на синекуру приехал? – он сморщил нос. – По возвращению домой – трое суток гауптвахты.
– Есть, – уныло кивнул прячущий глаза Василий и попытался оправдаться: – Если чего-нибудь случится, компьютер подаст сигнал…
– Человек может выдумать такое, что ни один искусственный интеллект не сумеет распознать, – голос начальника охраны наполнился металлом. – Иди, отоспись, придешь после ужина.
Василий уныло кивнул, возражать не осмелился.
– Подожди, – в спину ему бросил Дэн. Тот повернулся: лицо у начальника мрачное и нарочито равнодушное. – Что там наши коллеги нипонцы?
– Ничего необычного, по-прежнему крутятся около гор…
После ужина Дэн зашел в домик профессора Шиллера, официального главы экспедиции. Что может быть естественнее отчета начальника охраны перед руководителем экспедиции? О том, что настоящий глава Дэн, осведомлены немногие.
Профессор жил в рассчитанном на двоих человек небольшом быстровозводимом коттедже: должность имела свои привилегии. Негромко постучав в дверь, Дэн миновал совсем крохотную прихожую и вошел в аскетично обставленную комнату. На столе у стены негромко бормотал что-то о несчастной жизни чернокожих на прежней Земле и вине в этом белокожих головизор. Развалившийся в удобном раскладном кресле высокий сухощавый человек лет пятидесяти, с умным и немного рассеянным лицом, склонился над бумажной книгой – настоящей роскошью по нынешним временам, когда все переведено в электронный формат, а напечатанные на целлюлозе книги стоят просто неприлично дорого. Впрочем, на маленькие прихоти Шиллер денег не жалел.
При виде Дэна лицо профессора осветилось вежливой радостью. Любезно поздоровавшись, он предложил:
– Партию в шахматы? Вчера вы выиграли у меня, я жажду сатисфакции!
Дэн глянул на часы: время позволяло совместить приятное с полезным; на миг взгляд задержался на окне: за хребет Крэзи маунтин заходило солнце, разливая по небу пурпурные, переливающиеся золотом тона. «Пинь-пинь-тарарах!» – самозабвенно выводила неизвестная птица. Жизнь шла своим чередом.
– Не против…
В предвкушении интересной игры профессор довольно потер руки и выложил на стол шахматы. Вдвоем они расставили по клеточкам черные и белые фигуры. Разыграли, кому какими ходить. Первый ход Шиллер сделал вполне классический: пешкой е2 е4. Дэн в ответ двинул свою.
– Скажите, профессор, – произнес он, переводя взгляд с черно-белой доски на соперника, – а то, что вы говорили о странностях с гравитационной постоянной, подтвердилось?
В выцветших от времени глазах собеседника загорелся азарт научного фанатика, всплеснув руками, он откинулся в кресле и заговорил быстро, захлебываясь словами:
– Все подтверждается! Представляете? Да когда мы опубликуем результаты исследований, научный мир Новой Сибири, да что он, всего человечества, будет в шоке! В пределах одной планеты, да что там, одной горной системы, гравитационная постоянная скачет! Пусть не на много, на тысячные доли процента, но это неоспоримый факт! Теперь вся современная физика вместе с нашими представлениями об устройстве Вселенной отправляется в утиль!
– Значит, подтверждается… – задумчиво протянул Дэн. К этому надо еще добавить суеверные слухи негров о хребте Крэзи маунтин и то, что фотографии гор из космоса по непонятной причине всегда получаются нечеткие. Все страньше и страньше, как говорила Алиса. Рука передвинула коня, смахнув с поля незащищенную пешку. Лицо профессора слегка вытянулось.
– Более того, молодой человек, – с азартом произнес Шиллер, – мы нашли в горах ложбину, где машина сама собой катится вверх!
Дэн слегка поджал губы и бросил внимательный взгляд на собеседника. По внешнему виду тот был типичный ботаник с худощавым лицом и глубокими залысинами; ничто не указывало на то, что он давно и плодотворно сотрудничал с Конторой. Еще в Сопротивлении ученый познакомился с самим Крюгером, будущим президентом Новороссийской федерации. Тогда юный студент с оружием в руках отстаивал свои идеалы, был ранен и лишь позднее пошел по научной линии. Ему доверяли, но, конечно, в разумных пределах: лишнюю, не нужную для работы информацию о реальной цели русской экспедиции профессору не сообщили.
– А где это место?
Подскочив с кресла, словно молодой, профессор кинулся к висевшей на стене карте, несколько мгновений изучал ее, затем уверенно ткнул пальцем куда-то в окрестности горы Драконьей.
– Там работают нипонцы, а мы упорно избегаем приближаться к ним! – с ноткой обиды произнес Шиллер.
– Значит, странности именно там, где работают коллеги, – глядя на доску, задумчиво протянул Дэн. Похоже, что информация про артефакт предтеч подтверждается. Дэн поднял взгляд на Шиллера. Насторожить нипонцев, если призом служит артефакт предтеч, нельзя ни в коем случае. Для того чтобы возбудить подозрения, достаточно и того, что рядом работает русская экспедиция.
– Ни в коем случае не стоит лезть к нипонцам, профессор, это неэтично.
В комнате на несколько мгновений установилась напряженная тишина: оба собеседника внимательно вглядывались в шахматную доску. Атака центра позиций профессора, похоже, приносила плоды. Еще через полчаса Дэн раскланялся и покинул огорченного хозяина. Мальчишка опять поставил мат!
Прошла неделя, заполненная для русских геологов и биологов новыми исследованиями, а для Дэна – нудной рутиной охраны полевого лагеря и слежкой за нипонцами. В воскресенье он решил устроить себе выходной и поохотиться в окрестностях местной диковинки, водопада Новая Тугелла – главной, но труднодоступной достопримечательности здешних мест. После дождя или на исходе дня, когда вода блестит в лучах заходящего солнца, он был хорошо виден из русского лагеря. Узкая, похожая на клинок, сверкающая серебром полоска почти пополам разрезала восточный, заросший лесом склон горы Драконьей. Ни одна тропинка не вела к водопаду, так что добраться на вершину можно только по воздуху, на топтере.
Профессору Шиллеру, тоже страстному охотнику, идея понравилась, и он напросился в напарники. Поднялись, едва нежно-алый свет зари медленно заскользил по стволам деревьев. Сразу после раннего завтрака в сопровождении туземного проводника с полоской давнего шрама от звериных когтей на лбу, слегка пониже копны густых волос, они вылетели к водопаду. Блестя чуть выпуклыми глазами, тот уверял, что знает, где на горе Драконьей кабаны и олени ходят на водопой. По его глубокому убеждению, убить кабана, а еще лучше крупного хищника – льва или леопарда – затаенная мечта всякого белого, прилетевшего на Зулуленд, будь то ученый, предприниматель или искатель приключений.