Проблема тут не в том, что белые такие умные и талантливые управленцы и рабочие, а черные все ленивые и глупые, и их надо бить палками, чтобы заставить трудиться. Дело в том, что на прародине Земле чернокожие веками не имели доступа ни к образованию, ни к ресурсам, не учились управлять, и когда перед человечеством открылась дорога к звездам, с африканского континента туда хлынул поток самых обездоленных и необразованных. Пока существовали продиктованные Генеральной директорией правила и стандарты, положение на Зулуленде было еще не так плохо, но, когда контроль за местными «царьками» исчез, регресс в экономике и социальной жизни произошел колоссальный. Ловко манипулируя плохо образованным и нищим населением, к власти пришли тираны и самодуры, единственной целью которых было удовлетворение собственных, иногда самых диких потребностей. В той или иной степени аналогичные процессы затронули все человеческие планеты, но Зулуленд скатился ниже всех: в постколониальную эпоху двадцатого века от Рождества Христова.
На пустынном и тихом перекрестке, откуда пять минут пути до банка, стоял окрашенный в темно-зеленый камуфляж полицейский топ-тер. Четверо чернокожих полицейских в длинных шортах песочного цвета с озабоченным видом суетились вокруг. Один из них, толстый негр – видимо, начальник, – потрясая руками, крикливо отчитывал сконфуженного подчиненного – похоже, водителя. При виде русской машины тот нагнулся над кабиной и, выпрямившись, изо всех сил замахал полосатым жезлом, словно ветряная мельница лопастями.
– Останови, – приказал Дэн сидевшему на месте водителя Василию. Прикормленная местная полиция относилась к русским достаточно лояльно.
Полицейский водитель поправил ремень висевшего на шее автомата-короткоствола, внешне напоминающего легендарные «узи» и торопливо подошел к остановившемуся топтеру русских, на лице его было просительное выражение. Осторожно он постучал согнутым пальцем в окно, а когда оно опустилось, попросил, сияя ослепительно-белыми зубами, выглядевшими особенно яркими на агатово-черном лице:
– Сэр! У нас заглох топтер, не могли бы вы дернуть машину?
– Без проблем, офицер.
Дэн кивнул Василию и вышел, выбрав местечко почище, на разбитую дорогу. Пахнуло горячей пылью и неведомыми травами. Высоко, в бездонном синем небе, высматривая добычу, парила черная точка: степной орел. Он с удовольствием потянулся, попружинил ногами, разминая затекшие мышцы. На ремонт дорог в региональном центре регулярно отпускались федеральные средства, но дороги таинственным образом вскоре снова оказывались разбитыми, а деньги растворялись неведомо где. Дэн оперся спиной о капот; пошарив в кармане, достал сигареты, зажег. Отмахнувшись от нашедших свежую добычу жирных черных мух, вечных спутников окраин зулулендских городов, глубоко вдохнул и медленно выпустил тонкую струйку дыма. Потом устремил бездумный взгляд на машину полицейских. «С лагерем нипонцев следует что-то решать. Внутрь так и не удалось проникнуть, вокруг понаставлена чертова уйма датчиков… Попробовать острые методы? Они оставят следы, а задача – до последнего не раскрывать себя».
Василий подцепил топтер полицейских на канат, а через миг тот негромко зашумел двигателем. Обрадованные негры, пожимая руки русским, рассыпались в благодарностях. Дэн попрощался и, подойдя к топтеру, уже собирался сесть назад в кабину, когда к старшему полицейскому, испуганно округлив глаза, подскочил один из его подчиненных и шепнул что-то на ухо. Лицо толстого негра расплылось от изумления, стало напряженно-серьезным. Торопливо сунув руку в карман шорт, он вгляделся в вытащенную фотографию, глаза его стали острыми, оценивающими. Потом негр перевел взгляд на Дэна. Через миг, вырывая из кобуры пистолет, он визгливо закричал:
– Стоять, выйти из машины, руки на капот!
Его еще секунду тому назад расслабленные подчиненные среагировали не менее быстро. На русских взглянули дула автоматов, лихорадочно защелкали предохранители. Мгновенно и заученно рассредоточились вокруг автомобиля: не стоит перекрывать сектора обстрела. Постоянные восстания, сепаратисты и партизаны превратили полицейских в грамотных противников, а четыре ствола в упор, если на тебе нет полевой брони – это очень серьезно. Пока станешь вытаскивать оружие, вмиг превратят в дуршлаг. Никаких шансов.
Демонстративно держа ладони на виду, Дэн кивнул водителю: не сопротивляйся, а сам с любезной улыбкой на губах обратился к старшему:
– В чем дело, господа? Мы иностранные граждане, ученые, прибыли изучать вашу планету!
– Нас это не интересует! По нашим данным, в вашей машине есть запрещенные вещества! – отчаянно взвизгнул негр. – Вылезайте и руки на капот, или будем стрелять!
– Господа, вы, наверное, ошиблись; понимаю, белые для вас все на одно лицо, и не имею никаких претензий. Или, может, вызвать наших адвокатов?
Такой стиль хорош, чтобы дезориентировать противника, заставить его теряться в догадках: для чего это тебе потребовалось валять дурака?
Дэн успел полюбоваться на обескураженное лицо старшего полицейского, когда тот злобно, словно дворовый кабыздох, оскалился, показав отличные зубы, не нуждающиеся в услугах дантистов.
Вжик! Вжик! Вжик! – пропела очередь над головой русских.
– Вылезайте и руки на капот, иначе я имею приказ применять оружие! – еще раз взвизгнул старший негр.
А вокруг все по-прежнему тихо, умиротворенно, будто и не на Зулуленде, а где-нибудь на экваторе Новороссии26. Безветрие, небо отливает перламутром, птички какие-то порхают над проводами…
Дэн подчинился. Выйдя из машины, он оперся руками на капот рядом с Василием и расставил ноги. Черная рука придавила плечо, потом потная ладонь полицейского прошлась по телу, на свет божий появился извлеченный из кобуры пистолет.
– Разрешение на ношение в кармане, – немедленно прокомментировал его появление Дэн. Следом появилась красная корочка загранпаспорта гражданина Новороссийской социалистической федерации.
Нырнувший в кабину топтера полицейский выглянул оттуда с торжествующей улыбкой. В руке – прозрачный пакетик с белым веществом. Негры довольно загомонили на местном наречии.
– Зря вы так, – флегматично заметил Дэн, поворачивая голову в сторону полицейских. – Русские такое не прощают. У вас нет ни одного свидетеля. Ставлю тысячу рублей против одного макута27, что новороссийское посольство за подставу вам задницу порвет на флаг Англосаксонской федерации.
На спину обрушился приклад, едва не сбив с ног. Дэн поперхнулся и замолчал.
Пахнуло застарелым потом и прогоркшим жиром.
– Поговори мне еще, а пока вы задержаны за перевозку наркотиков! – прошептал довольный голос в ухо, заставив поморщиться от брезгливости.
– Хорошо, хорошо, только помойся, пожалуйста: ты воняешь, как настоящий боров! – произнес Дэн, заранее напружив мышцы спины. Выводите противника из себя, тогда он делает ошибки.
На этот раз удара не последовало, лишь старший что-то гневно прошипел под нос. Полицейские ловко стянули русским руки за спиной одноразовыми пластиковыми наручниками. Затем загнали их в свой топтер, один из полицейских сел в машину русских.
Глава 8
Председатель Верховного совета Новороссийской социалистической федерации Иван Васильевич Крюгер, по кличке Мясник, сидел в собственном кабинете, выполненном в бело-золотых тонах, у роскошного, но так нелюбимого им стола размером с топтер представительского класса. Он предпочитал что-то поменьше, но положение главы государства обязывало терпеть излишне роскошную, на его вкус, мебель. Техники с треногами, на которых поблескивали пластиком непонятного назначения приборы, суетились вокруг. Он тяжело вздохнул и бросил вопросительный взгляд на старшего, полного блондина лет тридцати, с коротко подстриженными усами и суетливыми движениями.
– Все готово, – с облегчением в голосе произнес тот и поднял руку с растопыренными пальцами вверх. – Начинаю отчет!
– Пять, четыре, – с каждым словом он загибал один палец. Крюгер крепко сомкнул веки и постарался сосредоточиться на предстоящем.
В полной тишине, прерываемой лишь едва различимым пощелкиванием приборов в руках техников, послышалось:
– Три, два, один, зеро!
Ярко, почти болезненно, сверкнуло даже сквозь плотно закрытые веки.
Когда Крюгер открыл глаза и проморгался, он находился уже не в знакомом до последней линии на пластике стен огромном, помпезном и холодно-неуютном кабинете, а в сияющем громадном зале с блистающим паркетом, похожим на лед, под которым двигались неясные загадочные тени. На стенах сверкала голографическая карта Галактики, разноцветные звезды неспешно совершали вечный полет вокруг круглого стола. Вдоль него расположились главы или полномочные представители всех человеческих государств. Казалось, протяни руку к стене и коснешься звезды. Полная иллюзия, что это настоящий зал и вокруг настоящие люди, а не голографическая иллюзия.
После гибели Генеральной директории необходимость координации действий человеческих государств и, по возможности, мирного разрешения противоречий, постепенно осознали все. Время от времени по просьбе того или иного государства собирались общечеловеческие конференции; из-за бездны расстояний, разделявших человеческие планеты, виртуальные. Об эффекте квантовой телепортации28, сделавшей возможными такие встречи, люди знали многие столетия, но приспособить его для межзвездной связи сумели лишь в двадцать четвертом веке. Безумно дорого, но технология позволяла в режиме видеоконференции созвать все заинтересованные стороны.
Крюгер огляделся: вроде прибыли все приглашенные. Он стал одним из инициаторов встречи, идею провести конференцию далеко не все правительства встретили с энтузиазмом. В ответ на переданное по дипломатическим каналам приглашение президент Англосаксонской федерации Брэнсон Джон-младший ответил уклончиво: дескать, спасибо за приглашение, но сомневаюсь в целесообразности участия. Давний противник Китая поначалу только радовался постигшей того беде. Лишь решительный демарш пламенного президента Индийского социалистического союза: Аванти Ганди, поддержанный Исламской Республикой Иран и Новобразильской социальной республикой, вынудил его согласиться на встречу.