Сам момент ядерного взрыва Иван Алексеевич не помнил. Миг тому назад он азартно ловил в перекрестье целеуказателя очередной корвет волфов. В глазах – невыносимо яркая вспышка, могучая сила несет вместе с креслом, пронзительная боль в ноге… все исчезло.
Сознание включилось неожиданно. Рывком. Ему показалось, что всего через миг он открыл глаза. Темнота, виртуальное пространство исчезло, болезненно ноет ступня, словно ее расплющил обезумевший слон. Перед глазами мигнуло, по экрану шлема торопливо поползло сообщение: «Внимание! Полная разгерметизация отсека! Отсутствует связь! Получено повреждение средней тяжести, серьезное радиационное поражение. Место пробоя скафандра загерметизировано, в кровь введен препарат № 1!»
Ах, вот оно что… перед мысленным взглядом промелькнули события последнего часа. Мысленно он приказал открыть светофильтр шлема. Каждые несколько секунд включалось дежурное освещение, разгоняя кромешную тьму артиллерийского отсека алым, цвета крови, светом. Он лежал в дальнем углу, на месте левой ступни – черная нашлепка наномассы, выпущенная умным скафандром. На полу – стеклянное крошево лопнувших плафонов. Рациональная красота военного корабля исчезла. Как ни странно, многие механизмы продолжали работать, функционировали генераторы гравитации. Иван Алексеевич с трудом повернул голову – молодой напарник лежал у двери в куче хлама, в который превратилось его кресло. Сверху на нем лежала перекореженная дверь, шлем расколот, лицо потемневшее, распухшее в вакууме. С первого взгляда ясно – бесповоротно мертв. Ветеран отвел взгляд. Не пожил, не полюбил, никого после себя не оставил. Эх, сынок-сынок…
– Есть кто живой? – хриплым после ударной дозы обезболивающего и транквилизаторов голосом повторил он несколько раз в микрофон.
Тишина… Надежда, что остался хоть кто-нибудь живой, еще теплилась.
– Компьютер корабля, я рядовой первого ранга Фролов, личный номер А-3382478р, прошу информации: есть ли кто живой?
– Говорит компьютер корабля, вы единственный выживший, и в соответствии с боевым уставом ВКС России, статьей вы назначаетесь временным командиром корабля. Для принятия полномочий вам необходимо прибыть в командирскую рубку.
Конструкция линкора позволяла управлять только из командирской или резервной рубок. Ветеран облизал пересохшие губы. Несмотря на вколотое лекарство, все еще отчаянно ныла левая нога, но с каждой секундой боль уходила… Капитан… это много, это слишком много для простого матроса первого ранга… но устав надо выполнять.
– Не помню… Что случилось с «Непобедимым»…
– В непосредственной близости от корабля взорвалась ракета с термоядерной БЧ. Корпус получил множественные повреждения и сильное нейтронное облучение.
«Понятно… Внутри корабля не осталось даже воздуха. Экипаж “Непобедимого” погиб. Кого не добили осколки и вакуум, тех добила проникающая радиация… Да и он уже мертв, только организм этого еще не хочет принять».
Нужно выбираться. Хотя бы для того, чтобы понять, кто побеждает. Он с трудом поднялся, прошипел от молнией пронзившей ногу боли. Люк, ведущий внутрь корабля, удалось открыть, только нажав изо всех сил. Тонкая автоматика не пережила близкого ядерного взрыва. Придерживаясь рукой за стенку и стараясь не утруждать левую ногу с культей, полубесчувственной от введенных в кровь лошадиных доз военных препаратов, он заковылял вперед.
В коридоре – кладбищенская тишина. Тревожный красный свет налобного фонаря выхватывал из мрака, какого никогда не может быть на живом корабле, жуткие картины. С потолка свисают сталактиты оплавленного пластика и потеки мгновенно застывшего в вакууме металла. Время от времени встречались мертвые: не все погибли от радиации, и те, кто погиб от разгерметизации скафандра, лежали черные, распухшие от соприкосновения с холодом вакуума. Корабль мертв, почти…
Капитанская рубка сожжена до сизого цвета стен. Консоли разбиты, на командном кресле лежит разрубленное почти пополам упавшей балкой тело капитана. Рот раскрыт, точно в беззвучном крике, в глазах навечно застыла нечеловеческая боль. Совсем немного кэп не дотянул до заслуженной пенсии… В креслах рядом – пилоты с безразличными, мертвыми глазами, с первого взгляда видно, что им никакая реанимация не поможет. Дозу радиации они получили колоссальную. На полу, словно живая, шевелилась, росла вверх серая масса – нанороботы. Умная автоматика уже работала, восстанавливая управление кораблем. Привалившись к стене и смежив веки, он подождал, пока нано-боты прекратят шевелиться и перед ним сформируется что-то похожее на монитор и пульт управления кораблем. Он пропрыгал вперед. Положив руку на творение нанороботов, дождался тихого голоса в наушниках:
– Я слушаю вас, капитан.
– Показать обстановку снаружи корабля.
– Выполняю.
В глубине консоли замелькали вспышки: значит, флот жив и ведет бой с хвостатыми! Плохо, что вокруг только помеченные красным силуэты кораблей волфов.
Фролов зло оскалился. Что, думаете победили русского матроса Ивана Фролова? Да вот хрен вам, я и мертвый вас достану! Идет бой, и я буду в нем участвовать!
Так, что у нас есть? Двигатели не работают. Этого и следовало ожидать… Лазерные батареи разбиты, торпедные аппараты пусты, а транспортеры для подачи дронов и ракет тоже разбиты… Что же делать? Жизнь едва теплилась в самых недрах корабля. Самоликвидатор? Он торжествующе зарычал.
– Включить пульт управления самоликвидатором!
– Вы уверены, капитан?
– Да!
– Исполняю.
– Это вам от меня лично, – успели прошептать губы полумертвого, держащегося только на силе мудреных армейских стимуляторов человека, перед тем, как в ледяной тьме космоса расцвел яростно-яркий шар термоядерного взрыва.
На собственную беду, возле него оказался линкор волфов «Сияющие небеса». Большая часть его корпуса испарилась во вспышке, отброшенные в сторону оплавленные обломки массой покоя в полторы тысячи тонн вонзились в корвет «Благословенный небом». Мертвые остатки двух кораблей, кувыркаясь, закружились на орбите вокруг бесконечно далекой от Родины старого моряка звезды. В последний путь его проводили почти полторы тысячи врагов, он был бы доволен такой тризной…
Мертвые, с дырами в корпусе такого размера, что сквозь них виднелись звезды, суда русских неожиданно оживали и в упор выпускали по врагу лазерный луч или ракетный залп. Потом они умирали окончательно, но успевали забрать с собой еще одного врага. В ранее не знавшие страха сердца волфов проник ужас. Они думали, что знают все о наглых голокожих, укравших у них победу в последней галактической войне, но сейчас творилось нечто непредставимое.
Вот больше похожий на хлам, чем на корабль, корвет, с вывернутыми наружу палубами, бесстыдно обнаживший между порванной в клочья кусками брони шпангоуты, неожиданно оживает. Кто-то из оставшихся в живых матросов или офицеров касается сенсора тяги. Корабль буквально прыгает вперед и врезается в бок вражеского линкора. Яркая вспышка, в которой испаряются оба противника…
К изнемогающим в центре русским эскадрам подошли корабли третьей линии. Сражение достигло неимоверного ожесточения, когда ради победы плевать на все, весы фортуны заколебались в неустойчивом равновесии. Волфы не могли опрокинуть упрямых врагов, но и у людей не хватало сил, чтобы отбросить противника.
Все решили фланговые удары резервов под основание центральной группировки волфов, глубоко вклинившейся в расположение союзного флота. Могучим ударом проломив строй, они соединились в тылу противника и обрушились на растерявшихся врагов. Сзади напирал молот, впереди – наковальня. Это стало переломным моментом битвы, и вскоре она превратилась в избиение. Теснимые сзади и спереди, корабли волфов начали подрывать себя и – ранее немыслимое дело – связываться с победителями и сообщать о намерении сдаться.
В битве волфы потеряли почти треть флота, еще почти половина предпочла гибели плен под гарантии жизни от адмирала Крюгера. Его слову доверяли. Сбежать с поля боя сумели лишь жалкие остатки захватчиков. Десять дней дистанционно управляемые роботы пытались разблокировать электронику захваченных судов: вначале произошло несколько самоподрывов, но в конце концов люди разгадали секреты инопланетных программистов и корабли поступили на вооружение человеческих флотов.
Эскадры союзников, потрепанные, все же сохранили боеспособность, а флот русских, хотя и потерял почти половину корабельного состава, все же оставался одним из самых крупных в составе объединенных сил. Победа оглушительная, какой еще не бывало у людей: даже эпические битвы Второй галактической по результатам не идут ни в какое сравнение. Путь к планетам волфов был открыт.
Глава 12
На следующий день после сражения изрядно потрепанный победоносный союзный флот с конвоируемыми трофейными кораблями в арьергарде перешел на высокоорбитальные орбиты над планетами Нью-Чжунхо и Син-ху-ти: в безоблачные ночи созвездия неярких звездочек были отчетливо видны с поверхности. А на спасенных планетах в честь победы гремели трехдневные празднования. Новый Китай охватили облегчение и восторг, какие испытывает смертельно больной, уже успевший проститься с родными, но в последний момент узнавший, что он идет на поправку.
Казалось, все население городов высыпало наружу. И столь велика была радость людей, что торжества продолжались до рассвета, чтобы в полдень начаться с новой силой. По красочно украшенным традиционными красными фонариками улицам непрерывным потоком текли толпы ликующего народа; идущие впереди танцоры в ярких костюмах дракона и тигра под громовой бой больших барабанов, металлический стук тарелок, оглушительные взрывы петард и хлопушек исполняли традиционные танцы. А стоило попасться на улице кому-то из союзной эскадры, не важно, какой национальности, да хоть биин-арапо – он попадал в плен к ликующим китайцам. Прекрасные девушки, не стесняясь никого, целовали людей в форме прямо на улицах, мужчин подбрасывали на руках в расцвеченное разноцветными фейерверками ночное небо.