— Что со мной будет? — вновь спрашиваю я, осознавая, что убивать меня не будут… Ни он, ни его соплеменники…
Инопланетянин слышимо усмехается или только шумно дышит так, что колеблются поместившиеся на месте носа на лице три продольные щели, вроде помахивая и без того шевелящимися розовыми краями. Он теперь расплетает покоящиеся на груди руки, смещая ту, которую я продолжаю поглаживать, в мою сторону и медленно возлагает свою узкую и тяжелую ладонь мне прямо на голову, придавливая на ней волосы. И низко, точно хочет, чтобы, кроме нас двоих, его никто не услышал, говорит:
— Ну, всегда нужно с чего-то начинать… Нужно или можно… С чего-то или с кого-то… Здесь ли, на Земле, или где-то в ином месте… С последнего человека планеты, мальчика Максима… Или какого-нибудь другого мальчика, девочки… Сие ведь столь ярко иллюстрирует ваша мифология, повествуя о первопредке китайцев Паньгу, первозданном человеке индийцев Пуруши, о первом человеке славян Ване, скандинавов Аске или прародительнице индейцев Атаентсик, — смолкая и с тем оставляя меня в полном неведении или только непонимании собственного будущего…