ом ей не позволяло бывать жалованье полицейского, а теперь она наслаждается физическими упражнениями в одном из лучших клубов города. К тому же все это должно было способствовать аресту Радецкого.
Конечно же, работа не игрушки. Когда Кэрол прислала ей по электронной почте сообщение о том, куда Радецкий пригласил ее на ленч, Петре пришлось использовать все свое обаяние, чтобы заказать столик в столь модном ресторане. Но хуже всего было то, что пришлось взять с собой Акуленка для маскировки. Он оказался единственным, кто не был особенно занят. До чего же жаль, что Марийке не в Берлине, с сожалением и не в первый раз подумала Петра. Акуленок мгновенно нагнал на Петру тоску своим скучным повествованием о том, как он старался найти информацию о Марлен Кребс и ее исчезнувшей дочери, однако это давало ей возможность, лишь изредка вставляя междометия, следить за Кэрол. Когда же он вызвался проводить ее в клуб, Петра отослала его, приказав продолжать бег за тенью. Она отлично понимала, что немногим людям из своего окружения Дарко Кразич мог доверить дочь Марлен, поэтому велела Акуленку на некоторое время забыть о Марлен и сконцентрироваться на поисках человека, которому Кразич мог бы поручить присмотр за Таней. Конечно же, такое задание Акуленку не по зубам, но, по крайней мере, он не будет путаться у нее под ногами.
Петра взяла у администратора ключ от сауны и отправилась в раздевалку. До встречи с Кэрол оставалось минут двадцать, и Петра решила поплавать в бассейне. Она двенадцать раз проплыла по дорожке туда и обратно, ни на минуту не переставая обдумывать дело серийного убийцы. Из Европола все еще не было никакой информации, однако Петра была реалисткой и не ждала ничего, по крайней мере, до следующего утра. Тем не менее в Бремене не поставили под вопрос ее право затребовать копии материалов по их делу и выслали все без промедления. Иногда работа в криминальной разведке имеет свои преимущества. Возможно, провинциалы и злились, однако Петра всегда могла обосновать свое «любопытство», если всерьез хотела добиться своего. Она надеялась, что полученные материалы оказались полезными для Тони. У нее не было сомнений в том, что составленный им психологический портрет позволит ей сделать, так сказать, хороший рывок на старте.
Когда Петра вернулась в раздевалку, Кэрол, завернувшись в простыню, уже сидела на скамейке. Там же переодевались еще несколько женщин, поэтому два офицера полиции сделали вид, будто незнакомы друг с другом. Покопавшись в шкафчике и потом направившись в душ, Петра по пути незаметно бросила ключ от сауны на колени Кэрол.
Спустя пять минут они обе сидели на деревянной скамейке в чем мать родила, разве что их тела покрывала тонкая пленка пота. Петра не могла не восхититься великолепными линиями тела англичанки, ее четко очерченными плечами и бедрами, плоским животом. Не то чтобы она позавидовала, однако не обратить на это внимание было бы несправедливо, мысленно сказала она себе.
— После ресторана ты не заметила слежку? — спросила Петра.
— Да нет. Я думала о хвосте, но никого не заметила. Ты ведь вышла следом за мной, правильно? Никого не видела?
— Нет. И меня это удивляет. Я думала, что уж теперь-то он точно установит слежку. Он ведь очень подозрителен, поэтому мне не верится, что он отпустил тебя без сопровождения.
— Может быть, он до сих пор под впечатлением от моего сходства с Катериной?
Петра стерла пот со лба:
— Даже если Радецкий не в себе, куда смотрит Дарко Кразич? Просто не верится.
Кэрол пожала плечами:
— А если он еще не сказал Кразичу про меня?
На лице Петры появилось скептическое выражение.
— Вряд ли. И не думаю, что Радецкий настолько ослеплен тобой. Я разговаривала сегодня с твоим Гэндлом, так он сообщил, что один из полицейских агентов, работающий в Англии, вчера вечером разговаривал по телефону с Радецким. Правда, тот назвался Кразичем, однако, судя по тому, как этот человек хорошо говорил по-английски, похоже, звонил сам Радецкий.
— Наверное, во время второго антракта. Он выходил из ложи.
Кэрол наклонилась и подлила воды на горячие угли. Послышалось шипение, поднялся пар, стало еще жарче, и у Кэрол слегка закружилась голова.
Петра кивнула:
— Радецкий искал кого-нибудь, кто мог бы подтвердить, что есть такая особа. Ему сказали, что ты хороша в работе, а еще что ты одиночка и очень осторожничаешь при выборе партнеров. Должна заметить, твои люди отлично просчитали, что придется по душе Радецкому.
— У нас бы ничего не получилось без твоей помощи.
Довольная Петра ухмыльнулась:
— Ну как ленч?
Кэрол рассказала о том, что Тадеуш признался, какое впечатление на него произвело ее сходство с Катериной.
— Я почти пожалела его. Он ведь ее обожал.
— Даже если так, это не мешает ему отнимать любимых у других людей.
— Да знаю я. И вовсе не считаю, что эта трагедия его оправдывает, просто трудно не поддаться жалости, когда человек так сильно страдает. Даже если все остальное вызывает отвращение.
— Тебе удалось расколоть его?
Кэрол вытерла пот с лица:
— Нет. Но я и не настаивала. Он все время повторял, что хочет узнать меня получше, прежде чем мы станем партнерами. Понятно, почему он выбрал такое людное место. Ведь там человек в трезвом уме ни за что не скажет такого, о чем нельзя говорить на публике. Кроме того, узнав, что я человек осторожный, он правильно предположил, что я не заговорю о наших с ним делах в ресторане, где полно посторонних ушей.
— Ты рассказала ему свою легенду?
— Не сразу, но рассказала. Я дала ему достаточно информации для проверок. Сотрудники Моргана предоставят ему много фальшивок. Если он уцепится за то, что я ему сегодня наговорила, то следы Кэролин Джексон обнаружатся по всему городу.
— Вы договорились о следующей встрече?
— Теперь он знает, что я люблю кататься по рекам, так что завтра у нас поездка по Шпрее. У него есть катерок, как он сказал. Наверно, имеет в виду сорокафутовый волшебный дворец.
— Нет. Это судно мне известно. Небольшой катер с крошечной каютой. Скорее всего, устроит экскурсию по реке и каналам. Мы сможем присматривать за тобой с берега. Там нельзя превышать скорость и есть несколько шлюзов, так что не убежите, — произнесла Петра и со стоном добавила: — Придется мне покататься на мотоцикле.
Кэрол встала:
— Потренируешься лишний раз. Я в душ. Умираю тут. Ты со мной?
Петра последовала за Кэрол под холодный душ. Они обе затаили дыхание, когда ледяная вода обрушилась на распаренную кожу. Кэрол выскочила первой и бегом вернулась в сауну, а через несколько мгновений к ней присоединилась и Петра.
— Черт, вот это называется холодно! — воскликнула Кэрол в восторге.
— Хорошо для сердца.
— Убьет или вылечит. Кстати, насчет экскурсии с Тадеушем, — сказала Кэрол, возвращаясь к главному. — Мы будем там наедине. Не исключено, что он заговорит о деле.
— Жаль, нельзя устроить прослушку.
Кэрол с удивлением взглянула на нее. Неужели она нашла слабое место в работе Петры?
— Мне не нужна прослушка.
— Знаю. Слишком рискованно.
— Да нет, другое. — Кэрол видела смятение на лице немки. — Тебе не сказали, нет?
— Не сказали чего?
Кэрол накинула полотенце на плечи и прислонилась к деревянной стене:
— У меня эйдетическая память на сказанное.
— Не понимаю это слово — эйдетическая.
— Я помню дословно все, что мне говорят. Могу слово в слово повторить весь разговор, по крайней мере, в течение нескольких дней. Мне не нужна аппаратура, потому что я все запоминаю. — Кэрол заметила недоверие в глазах Петры. — Это было научно подтверждено. Никаких уловок, все правда. — Она закрыла глаза. — «Знаете, мне сказали, что вы копия Баслер, — произнесла она, подражая немецкому акценту Петры, — и это так и есть, на фотографии вы очень похожи на нее. Но во плоти — просто жуть берет. Вы могли бы быть близняшками. И вы собираетесь покончить с Радецким. Господь свидетель, Радецкий с ума сойдет, когда вас увидит». — «Будем надеяться, это поможет», — продолжала Кэрол, своим голосом. «Ой, обязательно поможет. Уверена, он не устоит», — проговорила она опять голосом Петры.
Нахмурившись, Петра стерла со лба пот, грозивший залить глаза.
— Как такое возможно?
Кэрол пожала плечами:
— Что-то в моих мозгах есть такое, из-за чего я в точности повторяю все разговоры. Не знаю, в чем тут штука. В моей семье никто этого не умеет. Одна я.
— Потрясающая способность для полицейского.
— Да, пригождается время от времени, — не стала отрицать Кэрол. — Теперь ты понимаешь, что нет ничего страшного в отсутствии микрофона. Мне он не нужен.
— То-то мне твой письменный рапорт показался на редкость исчерпывающим.
— Единственное неудобство в том, что слишком много писанины. — Кэрол легла на живот. — Спасибо, что подобрала Тони квартиру в моем доме.
— Это меньшее, что я могла сделать, ведь ты уговорила его приехать и помочь нам. А он не привык терять даром время, да?
Кэрол улыбнулась:
— Он такой. Когда чем-то занимается, то занимается этим во сне, за едой — дышит своим делом.
— Надеюсь, нам удастся что-то найти, прежде чем случится еще одно убийство. — Петра сжала пальцы в кулаки. — Кажется, я начинаю принимать это близко к сердцу.
Кразич вошел в кафе «Эйнштейн», которое находилось рядом с Унтер-ден-Линден, и огляделся. В одном из закутков за барной стойкой в полном одиночестве сидел Тадеуш Радецкий. Проложив себе путь мимо официантов и посетителей, Дарко скользнул в кресло напротив босса, который поднял голову и озабоченно улыбнулся.
— Привет, — сказал он. — Как съездил?
В кафе стоял такой шум, что они могли говорить, никого не боясь, словно в гостиной Радецкого. Кразич снял пальто и свел в кольцо большой и указательный пальцы правой руки.
— Отлично, — ответил он. — Представь, на Балканах теперь все хотят не одну, а полдюжины пушек, и это не предел. — Подошел официант, и Кразич заказал черный кофе и виски «Джек Дэниэлс». — Есть пара ребят, которым нужно кое-что посерьезнее. Я обещал подумать и сообщить.