у минут он встал и принялся осматривать книжные полки, занимавшие одну из стен в кабинете Петры. Нужную книгу он обнаружил едва ли не в самом низу, где стояли книги большого формата. Тони открыл атлас и стал листать страницы. Однако найти нужных ему деталей не смог.
Сгорая от нетерпения, он вернулся к компьютеру, чтобы продолжить поиск. Сначала он просмотрел карты городов, в которых совершались убийства. Потом стал изучать карты стран, где находились эти города. В конце концов, отключившись от Интернета, он вновь занялся психологическим портретом.
8. В убийстве Маргарет Шиллинг есть одна ключевая деталь, отличающая его от остальных убийств. Нам известно, что у убийцы был вынужденный перерыв во время совершения преступления, а в состоянии стресса любой человек делает то, что ему привычно делать. В данном случае преступник привязал левую ногу жертвы отличным от других узлом. Все остальные узлы одинаковые, простые, не требующие особых навыков. А этот один — особый даже для моряков.
Стоит отметить, что все города, в которых были совершены убийства, имеют выход к водным путям. Гейдельберг и Кёльн стоят на главных водных артериях грузового судоходства — Неккар и Рейн. Хотя Лейден больше не является торговым портом, в нем разветвленная система каналов и он расположен близко к нескольким главным путям в Роттердам. Если учесть мое прежнее предположение о том, что убийца может с легкостью передвигаться по Европе, а также его знание морских узлов, о которых не имеет понятия большинство населения, я рискну и предположу, что, скорее всего, убийца — моряк с грузового судна, возможно, с баржи. Конечно же, он вполне может работать где-то еще, тем не менее наверняка связан с речным судоходством, хотя известные факторы заставляют утверждать, и с большой долей достоверности, что убийца работает на воде.
Предлагаемые действия: мне неизвестно, есть ли специальные данные о передвижении барж, однако я рекомендовал бы, если это возможно, узнать, какие именно суда были рядом с местами совершения убийств в известные нам сроки.
Тони не отказал себе в паре минут искренней радости. У него появилось приятное предчувствие. Наконец-то было за что уцепиться и в какую сторону двигаться. Он не знал, как Петра со своей голландской подругой будут работать дальше, ведь у них не очень много ресурсов. Однако у него сложилась твердая уверенность, что он указал им правильное направление поисков. Тони взглянул на часы. Он не знал, когда вернется Петра, к тому же чувствовал себя уставшим и грязным после дневных путешествий. Тогда он решил ехать к себе, оставив Петре записку с просьбой, чтобы она позвонила ему, когда выдастся свободная минута. Если повезет, они могли бы посидеть вместе еще нынешним вечером и посмотреть его наработки. А если боги действительно им улыбаются, то и у Петры должны появиться для него какие-нибудь новости, если обращение в Европол принесло какие-нибудь плоды.
Марийке нахмурилась, перечитав свои записи. Гартмут Карпф, детектив из Кёльна, решил не только переслать информацию через Европол, но и позвонить ей напрямую, потому что нашел расхождения в двух делах и хотел их обсудить.
— Я разговаривал с коллегами в Гейдельберге и Бремене, и у меня в общем-то нет сомнений в том, что действует один человек, — сказал он. — Однако я решил сообщить вам, что, по-моему, у нас тут серьезное осложнение.
— Спасибо, что позвонили, — отозвалась Марийке. — Но что вы имеете в виду?
— Вам подробно?
— Да, подробно. С самого начала.
Она услышала, как зашуршала бумага.
— Ладно, — продолжал детектив из Кёльна. — Мария Тереза Кальве сорока шести лет. Ведущий лектор по экспериментальной психологии Кёльнского университета. Сегодня утром она не появилась на работе, и секретарь никак не могла дозвониться ей домой. У нее должен был быть семинар, и одному из коллег пришлось ее заменить. Однако понадобились слайды, находившиеся у доктора Кальве в кабинете. Поэтому коллега взял запасной ключ у вахтера и сам открыл ее кабинет. Доктор Кальве, голая и мертвая, лежала, привязанная к столу. — Карпф откашлялся. — Боюсь, ее коллега там ужасно наследил.
— Если это утешит вас, то скорее всего это не важно. Убийца не оставляет следов, — успокоила детектива Марийке.
— Да, я тоже так подумал. Наши криминалисты очень разозлились. В любом случае, обратите внимание. Тело доктора Кальве лежало на спине, руки-ноги разведены в стороны и привязаны к ножкам стола ближе к полу. Одежда была разрезана, по-видимому, после того, как ее привязали. Волосы на лобке срезаны вместе с кожей.
— До сих пор все, как всегда, — заметила Марийке.
— Вот только он в первый раз убил кого-то в стенах университета, — поправил ее Карпф. — Все остальные жертвы погибли в собственных домах.
— Это правда, — отозвалась Марийке, мысленно обругав себя за глупость. Во всяком случае, она столкнулась с детективом, который оказался достаточно умным и дотошным, чтобы вести такое сложное дело. — Что еще вы обнаружили?
— Я потребовал срочную экспертизу. У доктора Кальве обнаружили две раны на голове от удара тупым предметом, и по крайней мере от одной она могла на некоторое время лишиться сознания. На шее обнаружены синяки, свидетельствующие о том, что ее душили.
— Такого еще не было, — подтвердила Марийке.
— Причиной смерти тем не менее было утопление. Ей в горло была введена какая-то трубка, через которую вливали воду. Это похоже на другие случаи, насколько мне известно. Но самое главное отличие заключается в том, что доктора Кальве изнасиловали, прежде чем убить.
— Черт, — едва слышно выдохнула Марийке. — Плохо. Очень плохо.
— Согласен. Убийства ему уже недостаточно.
Больше говорить было нечего. Марийке обещала выслать Карпфу всю информацию об убийстве Питера де Гроота, а он уверил ее в том, что немедленно посылает ей через Европол имеющиеся у него материалы. Единственное, о чем Марийке умолчала, так это о том, что собирается сделать в первую очередь. Она открыла свой почтовый ящик и начала набирать сообщение. Еще одно убийство могло коренным образом повлиять на составление психологического портрета. Доктор Хилл должен был как можно скорее получить дополнительный материал. Если Марийке и не очень много знала о серийных убийцах, то одно она знала наверняка. Когда такой контролирующий себя преступник теряет самообладание, чужая жизнь и вовсе перестает представлять для него какую-то ценность.
27
Зал походил на гостиную охотничьего домика девятнадцатого столетия. На стенах деревянные панели и тяжелые картины с написанными маслом сельскими пейзажами. На одной из стен красовалась голова оленя, на другой — голова вепря со сверкающими на свету стеклянными глазами. По обе стороны камина с уже лежащим в нем поленом стояли два кожаных кресла с невысокой спинкой. Середину зала занимал круглый стол, сверкающий хрусталем и серебром, а также идеально белыми салфетками. Однако все это было изысканной фальшивкой.
«Похоже на меня», — не удержалась от сравнения Кэрол. После своего решительного бегства она не ожидала так скоро вновь увидеть Тадеуша. Но не прошло и часа после ее возвращения домой, как в дверь позвонили, и когда она открыла ее, то увидела огромный букет, почти скрывавший принесшую его женщину. На карточке было написано:
«Прошу прощения. Я вел себя ужасно. Когда я позвоню, пожалуйста, не бросайте трубку.
Кэрол почувствовала по-настоящему физическое облегчение. У нее опустились плечи, мышцы на спине расслабились. Значит, она ничего не испортила. К счастью, разыгранное ею возмущение в ответ на обвинения Радецкого оказалось правильным и обезоружило его. Когда он позвонил, то разговаривал примирительно, однако не унижался. И Кэрол приняла его приглашение на обед. Ей бы хотелось обговорить стратегию своего поведения с Тони, но связаться с ним, как назло, оказалось невозможно. Придется ограничиться отчетом поздно вечером.
Лифт поднял их на семнадцатый этаж одного из небоскребов на Потсдамской площади, и они прошли в современный ресторан. Переступив порог, Кэрол словно попала в другой мир. Она невольно рассмеялась:
— Вот нелепость!
Тадеуш расплылся:
— Так я и думал. У меня тоже все это вызывает улыбку, однако кормят тут потрясающе, и мне кажется, здесь надо побывать хотя бы один раз.
Они уселись возле камина, и, подав шампанское, приставленный к ним официант удалился, но предварительно сказал, что, когда они захотят сделать заказ, пусть нажмут на кнопку вызова.
— Мне в самом деле очень неприятно, что я неподобающим образом вел себя сегодня. Думаю, ваше сходство с Катериной лишает меня покоя. Я теряю способность рассуждать здраво. Ну и, конечно же, в нашем бизнесе паранойя всегда бродит рядом.
— Не буду отрицать, что меня охватила ярость. Я не привыкла, чтобы меня обвиняли в убийстве, — отозвалась Кэрол, позволив себе немного ехидства.
Тадеуш виновато наклонил голову:
— Не очень хорошее начало для доверительных отношений. Мне стыдно за себя, если это может вас утешить.
— Давайте не будем вспоминать старое. И я обещаю, что не буду устраивать демонстративных побегов, если вы обещаете не спрашивать, не убивала ли я своих партнеров. — Кэрол улыбнулась.
— Обещаю. И подкреплю свои добрые намерения тем, что выслушаю ваше предложение во всех подробностях, — сказал Тадеуш.
Кэрол ощутила необыкновенную легкость. Ей было понятно, что наступил один из важнейших моментов операции. Набрав полные легкие воздуха и медленно выдохнув его, она еще раз изложила легенду о своем бизнесе в Восточной Англии.
— В обмен на еду и крышу над головой они работают год бесплатно, но в конце этого срока получают итальянские паспорта и свободу. Вот так, — решительно заключила она свой рассказ.
— Похоже на рабство, — наморщив лоб, проговорил Тадеуш.
— Я предпочитаю называть это договором, — отозвалась Кэрол. — Естественно, мне нужны только взрослые люди. Не нужны семейные и не нужны дети. От них никакого толку.