Однако новый главнокомандующий Линевич бездействовал, хотя он был едва ли не единственным человеком в высшем эшелоне армейского командования, который хорошо знал Дальний Восток и, естественно, Японию, её военную силу. На сей счёт имелось оправдание: из официального Санкт-Петербурга не требовали активности, наступательных операций.
Но в Санкт-Петербурге о войне помнили. Только теперь все надежды переломить ход событий связывались не с полевой армией Линевича, а со 2-й Тихоокеанской эскадрой (порт-артурская броненосная эскадра теперь называлась1-й Тихоокеанской). Экспедицией кораблей флота Балтийского моря начальствовал вице-адмирал 3. П. Рождественский.
О том, как готовился этот кругосветный поход броненосной эскадры, Алексеев узнает только после войны. И больше всего — по материалам судебного следствия причин Цусимской трагедии. А пока Михаил Васильевич был знаком только с телеграммой, которую император Николай II напутственно послал флотоводцу Рождественскому в день отплытия эскадры:
«Вея Россия с верой и крепкой надеждой взирает на вас…»
…Не знал Алексеев тогда и об интервью, которое было дано вице-адмиралом Рождественским перед отплытием эскадры из Либавы. Ему был задан и такой вопрос:
— Какие у вас шансы на победу над флотом Японии, над адмиралом Хейхатиро Того?
— Командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой, «надежда государя и всей России», без раздумий ответил:
— Какие у меня шансы! Разве что японцы попадут на камни: в Жёлтом море часто бывают туманы.
— А ещё какие победные шансы вы видите?
— Это всё. Других у меня нет...
Уже после пораженческого мира Михаил Васильевич из одной газетной статьи узнает и о другом поразительном своей печальной откровенностью интервью. На проводах эскадры в Кронштадтской морской крепости командир эскадренного броненосца «Император Александр III» капитан 1-го ранга Н. М. Бухвостов сказал:
— Победы нашей в море под Порт-Артуром или Владивостоком не будет.
— Почему такой пессимизм?
— Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры на пути, а если этого не случится, то нас разобьют японцы.
— Но вы же будете драться. Ведь ваш броненосец идёт на Восток под Андреевским флагом.
— Драться будем. За одно я ручаюсь: мы умрём в бою, но врагу не сдадимся...
Слова командира эскадренного броненосца капитана 1-го ранга Бухвостова оказались пророческими. Из 900 человек корабельной команды «Императора Александра III» в Цусимском морском сражении не спаслось ни одного человека.
Беспрецедентный в истории разгром русской броненосной эскадры при минимальных потерях японского Соединённого флота породил убеждение (и не только в России), что тут не обошлось без влияния сверхъестественных сил. По этому поводу в книге писателя И. Бунича «Князь Суворов» говорится:
«Начиная с 1898 г. в японском флоте велись сверхсекретные эксперименты под кодовым наименованием «цакуга - дзен» (способ стрельбы из лука, которым пользовались самураи Средних веков). Способ основывался на признании философии «дзен»... - если в твоих руках лук и стрела, не целься, а воссоединись душою с одним из великих превращений Будды, и стрела попадёт точно в цель. Результаты поражали своей эффективностью и поражают до сих пор...
В 13.59 на мачте «Микаса» (флагманского эскадренного броненосца японского флотоводца Хейхатиро Того в Цусимском морском сражении. - А. Ш.) подняли условный сигнал «цакуга - дзен»...
Что-то страшное, жуткое и необычное произошло на японских броненосцах, о чём никто впоследствии толком рассказать не мог. Души и помыслы всех людей слились в единую силу, энергия которой поступала из источника, чьё название невозможно точно перевести на бедные философскими терминами европейские языки. Энергия эта шла из того невидимого мира, который с момента появления человека на земле окружает его своей таинственной силой, порождая религии и мифы, столь разные и столь удивительно общие для всего человечества. И эта энергия превратила броненосцы и людей в единое сверхъестественное существо, подобное легендарным драконам, покидающим в течение веков в трудный для народа Ямато час свои небесные дворцы и появляющимся на земле, чтобы своим страшным огнём испепелить полчища врагов...».
Причины Цусимской катастрофы на долгое время вытеснили многое в разговорах, которые велись среди нижних чинов и офицерства русских войск в Маньчжурии. Всех прежде всего потрясал размах трагедии: при Цусиме 1-я Тихоокеанская эскадра потеряла 8 эскадренных броненосцев, броненосный крейсер, броненосец береговой обороны, 4 крейсера, вспомогательный крейсер, другие суда.
Потрясало и другое: отряд контр-адмирала Небогатова в составе двух эскадренных броненосцев и двух броненосцев береговой обороны (пусть и устаревших) сдался японцам в плен. То есть спустил Андреевские стяги.
эту тему в штабе 3-й Маньчжурской армии разгорелся спор. Большинство штабистов сходилось в том, что отряд Небогатова должен был вступить в огневой бой. И вести на морском поле брани себя так, как это сделали, например, героические экипажи эскадренных броненосцев «Князь Суворов», «Бородино» и «Император Александр III», броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», эскадренный миноносец «Громкий»...
Алексеев, всегда уравновешенный, сдержанный, однажды за обеденным столом, за которым опять заспорили «за Цусиму», встал и ушёл в свой кабинет. Оттуда он вернулся, держа в руках «Морской устав» Петра Великого. Спросил сидевших за столом своих подчинённых:
— Есть у кого сомнения в том, должны ли были сражаться броненосцы контр-адмирала Небогатова?
— Есть, Михаил Васильевич. Если спор ведут сами моряки, то и мы не можем остаться в стороне.
— Тогда ответьте мне, в каком документе определена ответственность и мера наказания за сдачу корабля противнику?
— Только в Уставе Русского флота.
— Верно. Вот у меня в руках «Морской устав» государя Петра Великого. Вчера вечером я отыскал в нём специальную главу. Называется она артикул 68 главы девятой.
Алексеев развернул «Морской устав» на той странице, где им была сделана закладка:
— Кто хочет сдаться или иных к нему подговаривать. Такожде и те будут казнены смертию, которые похотят сдаться, или иных к нему подговаривать, или, зная оную измену, о том не возвестят».
Закрыв «Морской устав», Алексеев спросил:
— Должен ли быть отдан под военный суд за спуск Андреевского флага перед японцами контр-адмирал Небогатов или нет? Вопрос ко всем здесь присутствующим.
— Должен...
Такой суд действительно состоялся. Небогатова обвиняли в невыполнении статьи 354 действующего «Морского устава» и в «преступности сдачи» броненосного отряда врагу. В соответствии с требованиями уставной статьи командир должен был продолжать бой до последней возможности.
Согласного статье 354 во избежание бесполезного кровопролития командиру разрешалось, не иначе как с согласия всех офицеров, сдать корабль, если нельзя одолеть течи и он начинает тонуть, если все средства для обороны истощены и потеря в людях столь значительна, что сопротивление совершенно невозможно, и, наконец, в случае пожара, которого нельзя погасить. При всём том сдача в таких обстоятельствах разрешалась только в том случае, если корабль нельзя истребить и искать спасения команды на берегу или в шлюпках.
Тем не менее на суде Небогатов посчитал свой поступок чуть ли не подвигом во имя спасения жизни подчинённых. Суд на заседании 11 декабря 1906 года признал виновными в преступной сдаче кораблей неприятелю и приговорил к смертной казни четырёх должностных лиц: командира отряда контр-адмирала Н. И. Небогатова и трёх командиров кораблей бывших капитанов 1-го ранга В. В. Смирнова с «Императора Николая I», С. П. Смирнова с «Адмирала Сенявина» и Н. Г. Лишина с «Генерал-адмирала Апраксина».
Одновременно суд ходатайствовал перед всероссийским монархом о замене смертной казни заключением в Петропавловскую крепость на 10 лет. Император Николай II, как и ожидалось, «высочайше» помиловал одних из главных виновников цусимского позора.
Между тем более чем полумиллионная русская армия с двумя тысячами артиллерийских орудий продолжала стоять в полной боевой готовности на Сыпингайских позициях. Стояла в почти полном бездействии, если не считать конного рейда генерала Мищенко во вражеский тыл, да действий команд охотников перед линией фронта. Бездействовали и японцы.
В такой обстановке состоялись переговоры в американском городе Портсмуте. Дипломатический торг продолжался две недели. Портсмутский мирный договор был подписан 23 августа 1905 года.
По ному Россия признавала за Японией преобладающие интересы в Корее, уступала ей права на аренду Квантунского полуострова с Порт-Артуром и портом Дальним, передавала без оплаты южную ветку Южно-Маньчжурской железной дороги со всем имуществом.
Эта статья Портсмутского мирного договора, как и предвиделось, вызвала бурю восторга на Японских островах:
— Мы вернули себе Квантуй, который принадлежит нам по праву победителя в войне с Китаем!..
Российская империя уступала Стране восходящего солнца южную часть острова Сахалин (по-японски - Карафуто) до 50-й параллели, которая становилась линией государственной границы. Стороны обязывались взаимно не возводить на Сахалине никаких военных укреплений и обеспечивать безопасность морского плавания в проливах Даперуза и Татарском. Стороны обменивались военнопленными.
Вопрос о выплате контрибуции российская делегация во главе с опытным дипломатом С. Ю. Витте решительно отвергла. Японской делегации, которой руководили министр иностранных дел Ютара Комара и кавалер Императорского ордена Священного Сокровища 1-й степени Тахакира Когоро, пришлось уступить. Первоначально японская сторона требовала выплаты контрибуции в размере 1200 миллионов иен, говоря о том, что война ей обошлась в два миллиарда иен.
Как отнеслись к Портсмутскому миру русские войска в Маньчжурии? Участник Русско-японской войны Алексей Любицкий в своих воспоминаниях о её заключительном аккорде - вести о заключении мирного договора писал следующее: