Впрочем, отставка была не полной. Николай Николаевич-младший «перемещался» на пост главнокомандующего Отдельной Кавказской армией и убывал из Могилёва в город Тифлис. Фактически же командовать этой армией пришлось её командующему генералу от инфантерии Юденичу, тоже Николаю Николаевичу. При Временном правительстве Юденич станет во главе нового фронта - Кавказского.
Опальный Верховный получил в Тифлисе ещё две высокие должности. Одновременно он исполнял обязанности наместника Его Величества на Кавказе и войскового наказного атамана Кавказских казачьих войск - Кубанского и Терского.
Высочайшее решение в штабе Северо-Западного фронта приняли сдержанно, без лишних разговоров. Когда в штаб фронта пришла телеграмма за подписью государя, Алексеев собрал подчинённых генералов и старших офицеров.
— Господа генералы, господа офицеры. Только что мною получена из Петрограда телеграмма. Великий князь Николай Николаевич-младший увольняется с поста Верховного и переводится на Кавказ, чтобы стать там новым наместником и возглавить Отдельную армию. Государь император изволил возложить на себя обязанности Верховного главнокомандующего России в идущей войне. Завтра он прибывает в Могилёв для принятия дел в Ставке.
Помолчав, Михаил Васильевич спросил:
— Вопросы ко мне есть?
Ответом была тишина.
— Телеграмму продублировать в штабы армий, корпусов и дивизий. Объявить о смене Верховного главнокомандующего во всех ротах, эскадронах, казачьих сотнях, батареях и в частях тыла. В дополнение к этой телеграмме отправить вторую. Секретным порядком. Командирам всех степеней обеспечить среди подчинённых должный порядок при объявлении императорского указа. Не допустить в войсках никаких политических эксцессов. Особенно в тыловых частях. Гражданских лиц с агитаторскими целями из войск удалять...
Глава шестаяНАЧАЛЬНИК ШТАБА СТАВКИ ПОЛКОВНИКА НИКОЛАЯ II
Всероссийский государь в погонах полковника гвардии менял не только Верховного главнокомандующего, самолично заняв эту ответственнейшую должность. Немалые кадровые изменения претерпела и сама Ставка, которая теперь располагалась в прифронтовом городе Могилёве на востоке современной Белоруссии, важном перекрёстке железных и шоссейных дорог.
Изменилась даже личная охрана Верховного. Теперь ею стал Собственный Его Императорского Величества конвой, состоявший из двух сотен кубанских и двух сотен терских казаков. К ним добавились ещё солдаты Георгиевского пехотного батальона, сформированного из нижних чинов, за подвиги на фронте награждённых Георгиевскими крестами.
Император Николай II, естественно, нуждался в новом начальнике штаба Ставки. Вне всякого сомнения, такой человек должен был обладать полководческим, стратегическим мышлением, быть авторитетным человеком в Русской армии и её генералитете. И, наконец, преданным правящей династии Романовых.
Такой человек нашёлся сразу. Думается, что государь уже давно «положил глаз» на генерала Алексеева. Во всяком случае, известно, что серьёзного обсуждения на должность начальника штаба Верховного главнокомандующего другие лица не проходили.
Мемуаристы, бывшие прямыми свидетелями перестановок в высшем эшелоне власти, не без веских на то оснований считают, что не последнюю роль в назначении Алексеева сыграла его личная популярность в армии, а не только одни высокие организаторские способности и стратегическое мышление.
Генерал от кавалерии П. А. Плеве, прошедший путь от начальника штаба Донского казачьего войска до члена Государственного совета, дал такую оценку Алексеева:
«В армии его популярность распространялась главным Образом на офицерские круги. Командный состав видел в нём наиболее знающего из всех русских генералов руководителя, а армейские офицеры — своего брата, вышедшего на высшие ступени иерархии исключительно благодаря яичным заслугам».
Такая оценка личности Алексеева важна для исследователей ещё одним. Именно эта популярность позволила ему в конце 1917 года поднять знамя Белого дела...
Смена высшего военного руководства имела для сражающейся Русской армии большое значение, поскольку с этим связывались надежды на победное завершение Первой мировой войны.
Сохранилось немало любопытных свидетельств о смене власти в Ставке. А. И. Деникин, оставивший после себя интереснейшие мемуары писал» например, о своих впечатлениях:
«Этот значительный по существу факт не произвёл в армии большого впечатления. Генералитет и офицерство отдавали себе ясный отчёт в том, что личное участие государя в командовании будет лишь внешнее, и потому всех более интересовал вопрос:
- Кто будет начальником штаба?
Назначение генерала Алексеева успокоило офицерство...».
Далее Деникин подчёркивает:
«Фактически в командование вооружёнными силами России вступил генерал Михаил Васильевич Алексеев... человек, вызвавший в истории различное отношение - и положительное, и отрицательное - к своей военной и политической деятельности, но никогда не давший повода сомневаться в том, что крестный путь его озарён кристальной честностью и горячей любовью к Родине - и великой, и растоптанной».
Бывший генерал-квартирмейстер штаба Ставки Ю. Н. Данилов, которому пришлось уйти с этой должности по желанию нового начальника штаба, имел все основания «таить» личную обиду на Алексеева. В начале 1918 года Данилов успел послужить в Красной армии, будучи руководителем группы военных экспертов при советской делегации на сепаратных мирных переговорах в Брест-Литовске. Гражданскую войну он закончил в рядах белогвардейской Добровольческой армии.
Данилов в эмиграции написал ряд интересных работ по истории Первой мировой войны: «Россия в мировой войне 1914-1915 гг.», «На пути к крушению» и ряд других. В них он неоднократно упоминает о личности генерала Алексеева, давая ему свою оценку:
«Генерал Алексеев - человек рассудительный, достаточно спокойный и вполне подготовленный к широкой стратегической работе. Он пользовался в армии вполне заслуженной репутацией человека больших знаний и огромной личной трудоспособности. Происходя из скромной трудовой семьи, Михаил Васильевич проложил себе дорогу на верхи армии необыкновенной добросовестностью и неутомимой энергией. Его уважали и любили за простоту Обращения и общую благожелательность...
Участник трёх кампаний - турецкой, японской и последней, долго служивший на специальных должностях Генерального штаба и прошедший через высокие командные должности, он, несомненно, был одним из наиболее подготовленных генералов для занятия исключительно ответственной должности начальника штаба Верховного.
Если нужно говорить непременно о недостатках, присущих всякой человеческой натуре, то в числе таковых я бы прежде всего отметил у генерала Алексеева недостаточное развитие волевых качеств...
Внешность его также мало соответствовала высокому положению. Сутуловатый, с косым взглядом из-под очков, вправленных в простую металлическую оправу, с несколько нервной речью, в которой нередко слышны повторяющиеся слова, он производил впечатление скорее профессора, чем крупного военного и государственного деятеля...
Его характеру не чужда была некоторая нетерпимость к чужим мнениям, недоверие к работе своих сотрудников и привычка окружать себя безмолвными помощниками. Наличие этих недостатков сказывалось у генерала Алексеева тем отчётливее, чем расширялась обшить его деятельности...».
Начальником штаба Ставки генерал от инфантерии М. В. Алексеев был назначен высочайшим указом от 18 августа 1915 года. С этого дня он фактически возглавил руководство воюющей Русской армией.
Свой Западный фронт Алексеев сдал генералу А. Е. Эверту как одному из наиболее способных командующих армиями.
Картина в высшем эшелоне военной власти России вкладывалась следующим образом. Если великий князь (Николай Николаевич-младший не сумел обеспечить достаточно твёрдого руководства, то император Николай II вообще был неспособен осуществлять его. Поэтому почти всё бремя забот Верховного главнокомандующего легло на Алексеева.
Было ещё одно обстоятельство, которое накладывало отпечаток на начало деятельности государя и генерала Алексеева на новых должностях. Николай II стал Верховным главнокомандующим, а Михаил Васильевич - начальником главного штаба многомиллионной отступающей армии.
С первых же дней своего главнокомандования император все вопросы стратегического руководства и планирования вверил начальнику штаба Ставки. А. И. Деникин так описывал служебные взаимоотношения между государем и Алексеевым:
«Он выслушивал его долгие... обстоятельные доклады. Выслушивал терпеливо и внимательно, хотя, по-видимому, эта область не захватывала его. Некоторое расхождение случалось лишь в вопросах второстепенных — о назначении приближённых, о создании им должностей. Полное безучастие государя в вопросах высшей стратегии определилось для меня совершенно ясно после прочтения одного важного акта - записи суждений военного совета, собранного в Ставке в конце 1916 года под председательством государя».
Вступление государя и Алексеева в должности совпало с новым поражением на фронте. Генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург умело воспользовался сменой руководства в русской Ставке. Он поспешил провести наступательную операцию в районе города Вильно, которая вошла в историю Первой мировой войны под названием «Свенцянского прорыва».
Хотя германским войскам и не удалось окружить русскую 10-ю армию, они добились территориального выигрыша. Противник отошёл на линию реки Западная Двина, городов Двинск, Вклейка, Барановичи, Пинск. После этого Восточный фронт на своём северном участке стабилизировался.
На южном крыле почти одновременно австро-венгры провели наступательную операцию в направлении городов Сарны и Луцк. Однако стратегических успехов они не добились, лишь потеснили русских на линию рек Стырь и Стрыпа. И здесь фронт затих. Стороны в который уже раз стали закапываться в землю, наблюдая друг за другом.