— Нам, как я понимаю, пора позаботиться о собственных политических мерах?
— Обязательно. Не отлагая написания политического обращения к русским людям ни на один день.
— За чьей подписью будем давать?
— Только за вашей, уважаемый Антон Иванович. Теперь вы, как командующий Добровольческой армией, военный вождь Белого дела на российском Юге...
Политическое обращение к русским людям было составлено. В нём говорилось:
«От Добровольческой армии
Полный развал армии, анархия и одичание в стране, предательство народных комиссаров, разоривших страну дотла и отдавших её на растерзание врагам, привели Россию на край гибели.
Добровольческая армия поставила себе целью спасение России путём создания сильной, патриотической и дисциплинированной армии и беспощадной борьбы с большевизмом, опираясь на все государственно мыслящие круги населения.
Будущих форм государственного строя руководители армии (генералы Корнилов, Алексеев) не предрешали, ставя их в зависимость от воли Всероссийского Учредительного собрания, созванного по водворении в стране правового порядка.
Для выполнения этой задачи необходима была база для формирования и сосредоточения сил. В качестве таковой была избрана Донская область, а впоследствии, по мере развития сил и средств организации, предполагалась вся территория так называемого Юго-Восточного союза. Отсюда Добровольческая армия должна была идти историческими путями на Москву и Волгу...
Расчёты, однако, не оправдались...».
Дальше генерал Деникин указал на мотивы «исхода» армии белых добровольцев с Дона. Затем следовал краткий очерк 1-го «Ледяного» Кубанского похода. В конце политического обращения говорилось:
«...Предстоит и в дальнейшем тяжёлая борьба. Борьба за целость разорённой, урезанной, униженной России; борьба за гибнущую русскую культуру, за гибнущие несметные народные богатства, за право свободно жить и дышать в стране, где народоправство должно сменить власть черни.
Борьба до смерти.
Таков взгляд и генерала Алексеева, и старших генералов Добровольческой армии (Эрдели, Романовского, Маркова и Богаевского), таков взгляд лучшей её части. Пусть силы наши невелики, пусть вера наша кажется мечтанием, пусть на этом пути нас ждут новые тернии и разочарования, но он - единственный для всех, кто предан России.
Я призываю всех, кто связан с Добровольческой армией и работает на местах, в этот грозный час напрячь все силы, чтобы немедля сорганизовать кадры будущей армии и в единении со всеми государственно мыслящими русскими людьми свергнуть гибельную власть народных комиссаров.
Командующий Добровольческой армией
Генерал-лейтенант Деникин».
...В штабе Добровольческой армии подводили итоги. Было над чем задуматься.
И Алексеева, и его сподвижников по Белому делу интересовали прежде всего потенциальные возможности их войск.
Добровольческая армия выступила в поход 9 февраля и вернулась 30 апреля 1918 года.
«Первопроходцы» прошли по основному маршруту 1050 вёрст труднейшего пути зимнего времени и начавшейся весенней распутицы.
За восемьдесят походных дней Добровольческая армия 44 дня вела бои с превосходящими силами противника.
Вышла армия из Ростова в составе четырёх тысяч бойцов, а вернулась на донскую землю в составе пяти тысяч, пополнившись кубанцами - добровольцами и казаками.
Начала поход с несколькими сотнями снарядов, имея по 150-200 патронов на человека. Вернулась почти с тем же: всё снабжение белые добровольцы добывали ценой собственных смертей в неравных боях.
В кубанских степях Добровольческая армия лишилась своего вождя и потеряла до полутысячи человек. Она вывезла с собой на Дон свыше полутора тысяч раненых.
В память 1-го «Ледяного» Кубанского похода для истории и продолжателей Белого дела был установлен знак - меч в терновом венце...
На военном совете, который состоялся в станице Мечетинской, генерал Алексеев сказал присутствующим:
— Наша армия пришла с Кубани более сильной, чем ушла на неё. Даже с учётом утраты генерала Корнилова...
Закончил своё выступление Михаил Васильевич следующими словами:
— Нам надо готовиться к новому походу. Главная борьба ещё впереди.
...Алексееву было горько смотреть на карту бывшей Российской империи, служению которой он посвятил почти всю свою жизнь. Германия и большевистское правительство, подписав сепаратный мир, отторгали от империи Финляндию, Украину, Крым, весь Прибалтийский край с Литвой, Польшу, Молдавию, Грузию и другие закавказские земли. Одни из этих земель получали из рук германского командования «независимость», другие оказались под оккупацией немецких, австрийских, румынских и турецких войск.
Едва ли не больше всего Алексеева поражало то, что германские войска, дошедшие до Дона и Пскова, не встретили серьёзного военного сопротивления. Деникин потом напишет по этому поводу, что в те дни в России «дрался только Чехословацкий корпус». Хотя дело обстояло не так.
Германскому нашествию пытались противостоять части Рабоче-крестьянской Красной армии. Однако красногвардейские отряды, которыми в подавляющем большинстве командовали офицеры старой Русской армии, смогли только приостановить движение войск Германии.
Но факт оставался фактом. Немецкие кавалеристы поили своих коней донской водой. А с рубежа Нарвы и Пскова германские войска были готовы ринуться на бывшую столицу созданной Петром Великим Российской империи.
Думало ли белое командование сразиться с немцами? Неизвестно. Во всяком случае, союзников для себя в борьбе с большевиками в немцах оно не видело. Алексеев в разговоре по такому поводу заметил:
— Мы не можем сразиться с германскими войсками по двум причинам.
— По каким?
— Во-первых, мы от них отгорожены Красной армией и Донским казачьим войском. Во-вторых, у нас в тылу и в Москве сидят большевики...
К тому времени Алексеев и Деникин уже имели достаточно ясное представление о положении на Дону. Советская власть там так и не утвердилась. Весной 1918 года на донской земле царили хаос и насилие. Под удобным лозунгом борьбы с контрреволюцией шли бесконечные расправы и сведение счетов. В итоге в умонастроении казачества произошёл перелом.
В конце марта в низовьях Дона началось антибольшевистское восстание. Из Сальских степей выступил со своим отрядом походный атаман Попов, с ходу завладевший Задоньем. Разрозненные красногвардейские отряды отступали под натиском белого казачества всё дальше на север.
Казалось, что у Дона мог появиться атаман, настроенный крайне непримиримо к советской власти, - боевой генерал Попов, герой Степного похода. Но принять знаки власти войскового атамана ему не пришлось.
Собравшийся 3 мая в городе Новочеркасске «Круг спасения Дона» избрал войсковым атаманом генерал-майора П. Н. Краснова, бывшего командира 3-го конного корпуса. С этим корпусом Керенский пытался вернуть в Петрограде власть Временному правительству. Общедонское восстание подняло крупнейшего военного писателя русского зарубежья и Белой эмиграции, скрывавшегося в станице Константиновской, на гребень волны российской истории.
Алексеева поразило то, что новый донской правитель принял «общее стратегическое руководство немцев» в обмен на поставки оружия и боеприпасов. Правда, Краснов нашёл в том «веские» оправдания: Германия оккупировала соседние с Доном на западе земли и была готова обрушиться на территорию собственно казачьего войска.
Действительно, германское командование, не теряя в благоприятной политической ситуации времени, не скупилось на военные поставки. Благо, трофейного русского оружия и боеприпасов имелось много.
Из казаков-повстанцев атаман Краснов создал достаточно боеспособную армию и к середине лета 1918 года освободил от красных войск почти всю Область Войска Донского. После этого на Дону была создана вторая армия - запасная, получившая название «Молодой».
«Круг спасения Дона» произвёл войскового атамана, минуя чин генерал-лейтенанта, сразу в генералы от кавалерии. Хотя по традиции Казачьих войск России последнего столетия командовать любым войском, даже Всевеликим Донским, мог войсковой атаман в звании только генерал-лейтенанта. Но, как говорится, своя рука владыка...
Добровольческая армия избрала своей базой Задонье. Здесь она неожиданно получила серьёзное пополнение. Помощь пришла со стороны прекратившего своё существование Румынского фронта. Ещё в начале своей деятельности в Новочеркасске Алексеев обращался за поддержкой к командующему этим фронтом генералу от инфантерии Д. Г. Щербачёву. Но тот не решился тогда открыто встать на сторону Белого движения, хотя войска его фронта были, по сравнению с другими фронтами, менее распропагандированными.
В конце декабря 1917 года полковник М. Г. Дроздовский стал создавать в румынском городе Яссы по собственной инициативе 1-ю отдельную бригаду русских добровольцев. Делал он это вопреки приказу штаба Румынского фронта о прекращении всех военных формирований. Дроздовский был достаточно известной фигурой - георгиевский кавалер, участник боев в Маньчжурии, командир Замосцкого пехотного полка, а потом 14-й пехотной дивизии. Поэтому на его призыв откликнулись сотни добровольцев, прежде всего из офицерской среды.
Обладатель Георгия 4-й степени за личную храбрость, Дроздовский был кумиром фронтовой офицерской молодёжи. Его бригада 26 февраля 1917 года выступила из Ясс на Дон для соединения с Добровольческой армией. Дроздовский провёл через весь юг современной Украины отряд в 667 офицеров, 370 солдат, 14 врачей, чиновников и военных священников, 12 медицинских сестёр.
Когда дроздовцы вышли к Дону, там уже началось общее восстание. Бригада после упорного боя 21 апреля выбила красноармейские части из Ростова и помогла восставшим казакам удержать столицу Новочеркасск.
Оттуда отряд Дроздовского численностью уже свыше двух тысяч добровольцев двинулся в задонские степи на соединение с Добровольческой армией. 27 мая 1918 года в станице Мечетинской состоялся парад дроздовцев. Его принимали верховный руководитель Белой армии Алексеев и командующий Деникин.