Гарона
Он вернулся в библиотеку — и обнаружил, что она роется в его заметках. Мгновенная ярость вспыхнула в груди юноши, однако воспоминания о силе ее ударов, а также о выговоре, сделанном ему Медивхом, заставили его сдержаться. Тем не менее, Кхадгар заговорил весьма резко:
— Что ты здесь делаешь?
Пальцы эмиссара Гароны вспорхнули над страницами.
— Вынюхиваю — так, кажется, ты это назвал? Шпионю. — Она подняла голову и взглянула на юношу. — Вообще-то я просто пыталась понять, чем ты здесь занимаешься. Эти бумаги были оставлены на столе на всеобщее обозрение. Надеюсь, ты не против?
«О, я оченьдаже против!», — подумал Кхадгар, но сказал:
— Маг-Повелитель Медивх наказывал мне обращаться с тобой со всей возможной любезностью. Тем не менее, он может осерчать, если, следуя его инструкциям, я позволю тебе взлететь на воздух при попытке осуществить какое-нибудь заклинание.
Лицо Гароны осталось бесстрастным, однако Кхадгар заметил, что она тут же убрала руки от его бумаг.
— Я не интересуюсь магией.
— Так многие говорили, — заметил молодой человек. — Интересует ли тебя что-нибудь конкретное? Возможно, я смогу помочь. Или ты зашла сюда в надежде отыскать хоть что-то интересное?
— Мне говорили, что здесь хранится сочинение о королях Азерота, — ответила она. — Очень хочется взглянуть на него.
— Ты умеешь читать? — достаточно грубо поинтересовался Кхадгар, но тут же опомнился. — Прошу прощения. Я хотел сказать…
— Да, как это ни странно, я умею читать — перебила Гарона. — За эти годы я научилась многому.
Кхадгар бросил на нее сердитый взгляд:
— Второй ряд, четвертая полка сверху. Книга в красном переплете с золотым обрезом.
Гарона исчезла между стеллажами, и Кхадгар воспользовался случаем, чтобы убрать со стола свои заметки. Придется найти для них какое-нибудь другое место, если этой женщине-полуорку позволено ходить где вздумается. Хорошо еще, что он убрал со стола корреспонденцию Ордена. У Медивха случился бы припадок если бы она смогла заполучить «Песнь об Эгвинн».
Кхадгар перевел взгляд на полку, где хранился свиток с текстом-ключом. На первый взгляд казалось, что его никто не трогал. Но, возможно, лучше спрятать свиток куда-нибудь подальше.
В этот момент появилась Гарона и протянула юноше массивный том.
— Да, это он, — кивнул юноша.
— Человеческие языки чересчур… многословны, — произнесла девушка, кладя книгу на пустой стол, где только что лежали оставленные Кхадгаром заметки.
— Это просто потому, что у нас всегда есть что сказать, — парировал Кхадгар, пытаясь выдавить из себя улыбку.
«Интересно, — подумал он, — пишут ли орки книги? Читают ли они вообще? Конечно, среди них есть заклинатели, но значит ли это, что они действительно умны?»
— Надеюсь, я не слишком грубо обошлась с тобой тогда, в коридоре, — с легким сарказмом проговорила Гарона.
Кхадгар был уверен, что ее вполне удовлетворило бы, если бы он в качестве ответа продемонстрировал выбитый зуб.
— Никогда не чувствовал себя лучше, — ответил он. — Мне давно надо было размяться.
Гарона, сев, принялась листать книгу. Кхадгар заметил, что, читая, она шевелила губами, а также что она сразу же заглянула в конец, где содержались недавние заметки, касавшиеся правления короля Ллана.
Только сейчас Кхадгар разглядел, что Гарона действительно не похожа на обычного орка, с какими он сражался. Она была стройной и хорошо сложенной, в отличие от приземистых, угловатых громил, напавших на него среди обломков разграбленного каравана. Ее кожа была более нежной, почти человеческой, и имела более светлый оттенок, нежели желто-зеленая плоть обычных орков. Ее клыки были немного меньше, а глаза большие и выразительные, в отличие от жестоких, налитых кровью глаз орочьих воинов. Интересно, подумал он, чем из этого она обязана своему человеческому наследию, а чем — тому, что она женщина? Он подумал еще, не было ли среди напавших на него орков женщин? С виду определить было трудно, а проверять не было ни времени, ни желания.
Собственно говоря, если бы не зеленоватая кожа, клыки и враждебная, надменная манера держаться, она могла бы казаться привлекательной. И все же Гарона находилась в его библиотеке и рылась в его книгах — то есть, конечно, в Медивховой библиотеке и Медивховых книгах, но ведь маг вверил их его попечению!
— Так, значит, ты и есть эмиссар, — проговорил он, наконец, стараясь, чтобы его слова звучали легко и непринужденно. — Нас предупреждали о твоем прибытии.
Женщина-полуорк кивнула, не отрывая глаз от книги.
— И кого же конкретно ты здесь представляешь?
Гарона подняла голову, и Кхадгар увидел тень раздражения в ее глазах. Он был не прочь немного подразнить ее, но ему не хотелось разозлить ее слишком сильно или слишком поспешно. В противном случае он мог снова получить синяк или еще одну резкую отповедь Медивха.
Прежде чем Гарона выйдет из себя, он попытается что-либо разузнать.
— Я имею в виду, если ты эмиссар, то это значит, что кто-то отдает тебе распоряжения, кто-то дергает тебя за ниточки, ты должна перед кем-то отчитываться. Так кого же ты представляешь?
— Не сомневаюсь, что старик — твой господин — сказал бы тебе, если бы ты спросил его об этом, — ровным голосом ответила Гарона, но ее взгляд был по-прежнему суров.
— И я в этом не сомневаюсь, — солгал Кхадгар. — Но у меня не хватило наглости спрашивать его. Поэтому я и спрашиваю не его, а тебя. Кого ты представляешь? Какими полномочиями тебя наделили? С чем ты пришла — с предложениями, требованиями или с чем-то еще?
Гарона закрыла книгу и спросила:
— Люди все думают одинаково?
— В мире царило бы сплошное занудство, если бы это было так, — ответил Кхадгар.
— Я хочу сказать, у вас все всегда во всем согласны? Всегда ли люди согласны с тем, чего хотят их хозяева? — продолжала Гарона; жесткое выражение в ее глазах несколько смягчилось.
— Это вряд ли, — сказал Кхадгар. — Одна из причин, почему здесь так много книг, как раз в том, что у каждого есть свое мнение.
— Так знай, что среди орков тоже нет одинаковых, — зло оборвала его Гарона. — Орда состоит из множества кланов, и у каждого есть свои собственные старейшины и вожди. Все орки принадлежат к тому или иному клану, и большинство преданы своим кланам и своим вождям.
— Что это за кланы? — поинтересовался Кхадгар. — Они как-нибудь называются?
— Конечно, — кивнула Гарона. — Грабители Бурь, Черная Скала, Молот Сумерек, Кровавая Глазница. Это самые крупные кланы.
— Похоже, довольно воинственные ребята, — заметил молодой маг.
— Родина орков — жестокое место, — объяснила Гарона, — там выживают лишь самые сильные и организованные. Они такие, какими их сделала их земля.
Кхадгар вспомнил выжженную страну под кровавыми небесами, которая являлась ему в видении. Так, значит, это была родина орков. Пустынная страна в каком-то другом измерении… Но как они попали сюда? Юноша не стал задавать этого вопроса.
— И к какому клану принадлежишь ты? — спросил он вместо этого.
Гарона фыркнула — звук был такой, словно чихнул бульдог.
— У меня нет клана.
— Но ты сказала, что все ваши люди принадлежат к тому или иному клану, — возразил Кхадгар.
— Я сказала — все орки. — Кхадгар непонимающе посмотрел на нее, и она подняла вверх руку. — Посмотри на это. Что ты видишь?
— Твою руку, — пожал плечами Кхадгар.
— Человеческую или орочыо?
— Орочью. — Это было очевидно. Зеленая кожа, острые желтоватые ногти, костяшки чуть больше, чем у людей.
— А орк сказал бы, что это человеческая рука: слишком тонкая, чтобы по-настоящему пользоваться ею, слишком слабая, чтобы держать топор или как следует дать по черепу; слишком бледная, слишком хилая и слишком уродливая. — Гарона опустила руку и посмотрела на молодого мага из-под нахмуренных бровей. — Ты видишь те мои черты, которые принадлежат орку. А орки видят то, что во мне от человека. Я одновременно и то и другое и ничто из этого, и обе стороны считают меня низшим существом.
Кхадгар открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Ведь там, в коридоре, он набросился на нее как на орка, вместо того чтобы увидеть в ней человека и гостя Медивха. Кивнув, он проговорил:
— Да, это, должно быть, тяжело. Да еще без поддержки клана.
— Я обратила это в свою пользу, — возразила Гарона. — Мне легче переходить из клана в клан. Поскольку я ничья, меня не подозревают в постоянном поиске выгоды для своего клана. Меня все одинаково не любят, поэтому я не имею пристрастий. Некоторые вожди даже видят в этом пользу для себя: это делает меня лучшим посредником, а также отличным шпионом. Но лучше уж не принадлежать ни к одному клану, чем иметь поддержку нескольких, враждующих между собой.
Кхадгар подумал о Медивхе, который презрительно отзывался о его связи с Кирин Тором.
— И какой из кланов ты представляешь в настоящий момент?
Гарона криво улыбнулась, обнажив клыки.
— Если я скажу, что говорю за Гизблу Могучего, это тебе что-нибудь даст? Или, может быть, я здесь по поручению Моргаха Серого или Хикапика Проливателя Крови — много ли это тебе скажет?
— Может быть, — ответил Кхадгар.
— Ничего это тебе не даст, — возразила Гарона, — потому что я выдумала эти имена прямо сейчас. И имя той организации, что послала меня, тоже не будет значить для тебя ровным счетом ничего, по крайней мере, в настоящий момент. Точно так же, как предполагаемая дружба твоего старика с королем Лланом не значит ничего для наших вождей, а имя Лотара — не более чем проклятие. Прежде чем нам удастся добиться мира, прежде даже, чем мы начнем переговоры, нам нужно больше узнать о вас.
— И именно поэтому ты здесь?
Гарона глубоко вздохнула:
— И именно поэтому я убедительно прошу, чтобы ты оставил меня в покое на какое-то время, чтобы дать мне возможность понять, о чем говорит старик, когда мы беседуем с ним.